– Нет. Соседний дом, вон там.

Магазинчик с сувенирами было видно сразу. Еще у открытой двери стояли стенды, облепленные магнитами, а внизу в коробках лежали веера, куклы в турецких костюмах и ракушки. Около входа стоял большой плюшевый верблюд и к нему было прислонена картонка с надписью «МИ ГАВАРИМ ПА РУСКИ». Не успели они переступить порог, как из-за свисающих занавесом пестрых шарфов к ним навстречу вышел невысокий брюнет. Он с гостеприимной улыбкой широко раскинул руки, как если бы встретил давних знакомых и заговорил с ударением на последний слог: «Здравствуйте́! Заходите́! Что вам предложить? Вы откуда? Москва?».

– Да, мы из Москвы! – радостно сообщила Алиса, теребя шарф. – А вас зовут Шарфак, да?

– Я – Шафак. Откуда́ имя знаешь?

– А мы здесь живем по соседству, у вашей знакомой, – вмешалась Ольга Васильевна. – «Олимп». Вы, конечно, знаете.

– Знаю «Олимп». Вы от Оксана?

– Оксана… Ну да, – сказала Марина, сообразив, что речь идет о хозяйке «Олимпа».

– А сколько стоит верблюд? – перебила Алиса.

– Пятнадцать долларов.

– Мама!

– Алис, ты с ума сошла? Какой нам верблюд, да еще за 15 долларов! Нам бы на еду хватило. Да и как тащить его.

– Для вас скидка́ бальшой ест. Для вас другой верблюда ест, маленький ест. Пашли, – И Шафак с Алисой вышли на улицу.

– Кажется, он решил, что мы знакомые этой его Оксаны, – шепнула Марина. – Ишь ты, «большой скидка ест. Маленький верблюда ест».

Глаза Ольги Васильевны заблестели. «Этим надо воспользоваться, детка. Смотри и учись. Сейчас будет небольшой театральный этюд».

– Мам, ты что задумала? Алиска тебя засыплет.

– Алиска меня поддержит, она с полуслова понимает, когда начинается театр. Ну, послушай! Эта злодейка Оксана нас так кинула, неужели мы не можем получить свой скромный бонус? Сколько мы можем потратить на сувениры?

– С учетом обстоятельств не больше 10 долларов. Ну и вот еще два доллара мелочью, их тоже можно потратить.

– Мы получим за 10 долларов все, что захотим. И того большого верблюда для Алисы. Смотри и учись… Хотя учиться тебе уже поздно, так что просто смотри и не мешай.

Шафак и Алиса вошли обратно, причем Алиса крепко обнимала верблюда чуть меньше первого и смотрела на Марину умоляюще.

– Шафак! (Ольга Васильевна понизила голос) – Шафак, можно вас на минутку?

– Да. Да! Вам что-то понравилось?

– Шафак, мы ведь не просто так к вам пришли, – она взяла его под руку и отвела немного в сторону. – Мы от Оксаны. Вы понимаете? Она сказала, что на вас можно полностью положиться.

Марине показалось, что Шафак немного вздрогнул. Он быстро пристально посмотрел на пожилую даму.

– Так вы от Оксана по делу?

– Вот имен-но, – голос Ольги Васильевны дошел почти до шепота.

– Вам нужен особый товар?

– Да, совершенно верно. И по особой цене. Надеюсь, вы понимаете.

– Да, конечно. Но… это немного неожиданно. Оксана не предупреждала… и вы с ребенком.

– Совершенно верно. Ребенок хочет купить сувениры, что тут такого.

Шафак засмеялся и заговорил вполголоса еще быстрее, чем раньше:

– Да, да…Замечательная идея… Сувениры для ребенка, это хорошо. Ни у кого никаких вопросов…

– В первую очередь нам нужен верблюд. Но платить такие деньги мы не будем.

– Конечно́. Это подарок от мной… не беспокойтесь, бесплатно…

Ольга Васильевна кинула на дочь быстрый взгляд, в котором читалось «Ого!». Алиса, молча, с восторгом смотрела на бабушку.

– Еще нам нужен шарф. Вот тот. Марина, примерь быстренько. Да, твой цвет, определенно… И вон тот посветлее для меня. Так, что еще. Веер, пожалуй…

– Бабушка, черепашку на магните.

– Черепашку. Хотя нет, давайте двух.

Шафак молча подавал все требуемое.

– Сколько это получается?

– Сколько́ у вас ест, это не такой важный… Все правилно…

– У нас два доллара. – произнесла Ольга Васильевна решительно. – Больше нет.

Ну, это уже чересчур! Марина попыталась подать ей какой-нибудь знак, но тщетно. Однако Шафак и глазом не моргнул. Он совершенно спокойно протянул руку и взял монетку. Казалось, даже сама Ольга Васильевна на минутку растерялась, по ходу сложившейся в ее голове пьесы далее должна была идти сцена торга, она настроилась, уже как-то даже подобрала слова и…

– Спасибо. Очень любезно с вашей стороны. Мы пойдем.

– Пойдете? – лицо Шафака приобрело настороженное выражение. – А особы́й товар?

– А ну да, конечно. Покажите нам особый товар! – тоном королевы приказала Ольга Васильевна. Ее невозможно было поставить в тупик.

– Вот, смотрите. Сейчас у нас только это. – И Шафак достал откуда-то снизу маленькую пепельницу.

– Ух, ты! Можно? – Марина протянула руку.

Пепельница была и правда очень изящной, темно синий фон и небольшой светло-зеленый листок посредине. Эта вещичка красиво смотрелась бы на полке, и Марина подумала, что, видимо, гостеприимный хозяин и вправду приберегал ее для особо приятных ему клиентов.

– Вы ведь это хотели? – он внимательно посмотрел на Ольгу Васильевну. (Просто телепат! Откуда ему знать, что она курит).

– Да, это, думаю, то, что надо. Я бы ее взяла.

Шафак молча смотрел на них с каким-то странным выражением. И вдруг Марина резко ощутила тревогу, невесть откуда взявшуюся, ей захотелось схватить Алису и маму за руки и увести из этого места.

– Мам, пойдем, пожалуйста. Алиса устала и жарко.

Шафак продолжал смотреть на них:

– Вам надо много́?

– Мам, пожалуйста!

– Ну, ладно, ладно, идем. Это мы купим в следующей раз, – великодушно пообещала пожилая дама.

– А! Так вы еще придете́?

Ольга Васильевна красиво кивнула:

– Непременно. Всего доброго.

На пороге Марина обернулась. Шафак настороженно смотрел им вслед. Злой взгляд. Марина поежилась.

– Ну и какая муха тебя укусила? – обиженно поинтересовалась Ольга Васильевна по дороге. – Сейчас бы еще и пепельницу себе купила с листочком.

– Мам, тебе не показалось, что он какой-то странный?

– Мне?! Мне это про ТЕБЯ показалось. Что случилось-то?

– Не знаю. Но мне вдруг стало так… не по себе. Почему он подарил нам эти вещи? Что это за пепельница такая волшебная, что вокруг нее столько шума?

– Не преувеличивай. Просто человек хотел сделать нам приятное. Ты же слышала – это особый товар для особых клиентов.

– Все-таки это странно. И, знаешь, вид у него неприятный.

Ольга Васильевна вскинула голову.

– То, что ты видела – результат моего таланта. Да я просто загипнотизировала его своей игрой, вот он и молол всякую чепуху, чтобы удержать нас подольше. Что значит профессионализм! Я сама не ожидала такого эффекта… А вот тебе пора менять работу. Нервы совсем никуда не годятся.

В номере было душно. Просто удивительно, что от кондиционера, который издает столько шума, может быть так мало толку. Пришлось открыть дверь на балкон, но Марина все равно долго вертелась, прислушивалась к мирному дыханию Алисы и Ольги Васильевны. Когда она, наконец, заснула, ей приснилась школа и ее класс. Она не успела сказать: «Sit down, please. Let’s begin our lesson», как дверь открылась и в класс въехал Шафак верхом на верблюде. Дети повскакивали с мест, а Шафак подбежал к столу, стал колотить по нему и кричать высоким голосом завучихи: «Тишина в классе!». Откуда-то появилась Алиса, стала трясти ее за рукав и кричать: «Мама, мне страшно», и все это слилось в один общий шум. Марина открыла глаза, но шум продолжался. В темноте она увидела наклоненную к ней Алису. Дочь трясла ее за плечо и говорила: «Мама, проснись, что это? Мне страшно». Шум, удары и звук бензопилы раздавались с улицы. Марина на ощупь попыталась включить свет у кровати, лампочка не зажглась. Тут она заметила, что и на телевизоре не горит индикатор. «Блин! Электричества нет» – выругалась она шепотом.

– Мама, а ты говорила, что слово «блин» ни в коем случае нельзя говорить. Ты говорила, что оно даже хуже, чем слово…