ЭМИЛИ

Утро. Раздражающий звонок будильника. Душ. Завтрак двойне. Вроде бы совсем недавно эти двое наперегонки одевались в сад, сейчас же этих выпускников старшей школы не разведешь на соревнования. Погрузившись в воспоминания, с улыбкой иду будить быстро выросших детей. В отличии от своей сестры, которая давно пришла с пробежки, Стивен ещё спал. В комнате полумрак. Крадусь к окну, отодвигая тяжёлые, плотные шторы и наблюдаю за спящим сыном. Как же я была удивлена и счастлива, когда на свет вторым появился мальчик. Идеально, сын и дочь, стоило двадцати трёх часов адовых схваток.

— Чемпион, подъем! — наклоняюсь и целую светлые локоны.

— Ммм… Ма, останови время… — ворчит Стивен.

— Вставай, вставай дорогой. — глажу по голове.

— Мааа… — зарывается в подушку.

После нескольких минут уговоров подняться с постели, понимаю, что этот «мускулистый ребёнок» не думает просыпаться.

— Тесси, детка, помоги разбудить своего брата. — зову дочь на помощь.

В комнату уверенным шагом входит моя командирша и встаёт в излюбленную позу надсмотрщика. Она родилась первая с тройным обвитием пуповиной. Перепугала всех врачей, но выжила, не смотря на прогнозы. Упрямая, настойчивая, взрывная и очень ранимая. Моя маленькая бусинка.

— Вставай, лузер. — пинает по каркасу кровати ногой дочь.

— Отвали Тесс. — рычит Стив и швыряет в неё подушку.

— Вставай чемпион, иначе сфоткаю твой утренний стояк. — и начинает медленно тянуть на себя одеяло.

— Детка…? — заикаясь, выпячиваю глаза.

— Что Ма? Это действует. — хохочет и показывает указательным пальцем на обмотанного одеялом, скачущего Стива.

— Всё. Всё. Уже встал. Довольна? — рассержено прыскает сын и скрывается за дверью ванны.

— Ты не перегибаешь палку, Тесс? — хмурюсь на командиршу.

— Дрессировка, миссис Уолкер, не помешает. Мне его девушки ещё спасибо скажут. Вот увидишь! — подмигивает мне и прижимается крепче.

Не могу на них злиться, никогда не ругаю. Ни потому, что не за что, порой бывало даже за что, а просто не считаю нужным. Толку срываться на крик, когда все уже свершилось. Просто не хочу разрушать то доверие, что зародилось, между нами, со дня их появления на свет. По мнению моего мужа, я очень странная мать. С его слов: «Родитель должен показывать силу, подавлять и подчинять, а не потакать каждому бреду, рождённому в их головах. А ты, Эмили, хуже своих детей. Ты питающая биомасса для этого бреда». А как же иначе, они моя плоть и кровь. Мы в одной связке висим на вертикале этого мира. Смотрю с любовью на дочь и не хочется ее выпускать из объятий. Она мой источник энергии.

— Мам, ты иди отдохни, у тебя сегодня трудный день. Я накормлю завтраком чемпиона. — убегая чмокает меня в щеку и кричит брату: «Не спустишься через десять минут, ты труп».

— Пошла в задницу, зануда.

Шокированная диалогом двойни иду к себе в спальню. Сегодня двадцать пятое мая, Том снова забыл про нашу годовщину. В пять он разбудил меня, как оказалось, не для ожидаемого мной поздравления, а просто папе захотелось секса. По быстренькому, и не важно хочется ли мне. Аргумент выдал убедительный: «Ну же, милая, пока одеяло по утрам стоит палаткой, надо брать быка за рога». Вот и пришлось брать, иначе рога появятся у меня. Про секс мы помним, но про нас частенько забываем. Его амнезия уже не раздражает. За девятнадцать лет нашего союза это повторялось с изрядной периодичностью, что заставило меня привыкнуть и смириться. На прикроватной тумбочке замечаю маленькую бархатную коробочку. Неужели он все-таки вспомнил? Ругаю себя за мысленный наезд на мужа. Немного нервничая, беру и с придыханием открываю. На мягкой, белой подушечке лежит золотая подвеска: две маленькие птички с изумрудными глазками и записка.

«Поздравляем с годовщиной! Любящие Тереза и Стивен»

Перечитываю десятый раз и чувствую влагу на своих щеках. Какая же я сентиментальная, однако. Расплываюсь в довольной улыбке и сразу же помещаю подвеску на почетное место на своей шее. Самый дорогой подарок от моих птенчиков. Поглаживая птичек, погружаюсь в воспоминания, когда детям было пять. С какой же невероятной скоростью летит время!? Думая о стремительно повзрослевших детях, меня неожиданно осеняет: такими темпами недалёко и до седины с артрозом. Расхохотавшись над внезапно посетившему прозрению, лёгкой походкой, пританцовывая, несусь на кухню, слыша возню и полукрики в гостиной.

— Вы что, ещё не ушли? Опоздаете же. — возмущённо выкрикиваю, спускаясь по лестнице.

— Ма, уже убежали… — доносится ответ дочери и щелчок дверного замка.

Мгновенно разворачиваю своё тело и снова бегу в комнату, ныряю в мягкий сугроб из одеял и сладко тянусь, переворачиваясь на спину. Дома тишина, хочется пролежать так вечность, но тихий «писк» намеченных дел, возвращает меня в реальность. Наплевать, что муж снова забыл. Зато помним мы. Резко подскакиваю с кровати и подхожу к гардеробной, останавливаясь у зеркала.

— Значит праздник? Ну что ж, порадую себя любимую!? — подмигиваю отражению.

Ничто не могло помешать моему приподнятому настроению. Мысли в голове устраивали пляску по поводу предстоящего праздника. Я села в свой Mini Cooper и с веселящейся «компанией» поехала прочь от дома. Мой шустрый «друг» уносил меня в даль, в новый день.

МАКСИМИЛИАН

— Доброе утро, мистер Тейлор. Вы просили напомнить вам про цветы.

— Спасибо Джек. Тогда в первый цветочный, а потом по плану. — выругав себя за то, что забыл дать секретарше распоряжение о цветах, откидываюсь на сидение и зажмуриваю глаза. Сегодняшнее число убивало. Прошло четыре года со дня смерти Кэтрин. Каждый год мне требуется больших усилий, чтобы пережить этот день.

Водитель припарковал машину у небольшого салона. Как же меня раздражали цветочные магазины. Всем моим любовницам цветы отправляла секретарша. Последний личный визит в эту красочную страну ароматов был за месяц до кончины жены. С момента ее ухода моя жизнь потекла по серой реке забвения. Изобилие красок пугало. Любые букеты мой мозг ассоциировал со смертью. Захожу в помещение и сразу следую к девушке-консультанту, уговаривая себя не сорваться.

— Сэр, могу вам чем-то помочь? — интересуется, ловя мой бегающий взгляд.

— Да… пионы… тридцать пять. И как можно скорее? — пытаюсь подавить свой командный тон. День только начался, а меня уже всё выводило из себя.

— Я поняла вас, сэр. Подождите у стойки упаковки. — немного смущаясь ответила работница салона. Бл…ь, пионы!? Кэт не жаловала эти цветы. Да какая разница в конце концов. Побыстрее свалить отсюда.

Ожидая, достаю свой смартфон и проверяю почту. Письмо от родителей Кэтрин и как всегда сухое и краткое. После ее смерти они ни разу не позвонили мне и старались дистанцироваться от любого упоминания о фамилии Тейлор. Им казалось, что мои деньги должны были сотворить чудо. С ее уходом все изменилось: мое сердце просто на просто замедлило ход, как у человека, находящегося в коме, а душа пребывала в своём личном аду. Женщины серым пятном мелькали в моей жизни, не задерживаясь надолго. Только работа давала силы и спасала на время.

— Пионы, тридцать пять штук, чьи? — резкий возглас девушки, оформляющей букеты вернул меня из мрачных воспоминаний. Только я хотел поднять руку, как справа от меня послышался нежный голос.

— Мои!

Что за…? Меня охватила злость. Я не собирался торчать тут дольше положенного времени. Мой букет уже должен был быть готов. И только взрывной характер собрался высказать своё негодование, как раздался смех девушки флориста: «Миз [1], ваш букет только идёт к вам!» В ярости разворачиваюсь, чтобы посмотреть на ту, чей голос чуть не разрушил мои планы. Недалёко от себя замечаю привлекательную леди, испуганно смотрящую мне в глаза. Ее маленькая ладошка поднимается и плавно ложится на грудь, создавая вибрацию в пространстве, от которой мое тело начинает сотрясать. Идеальная кожа на лице покрывается румянцем, а розовые, пухлые губы шепчут: «Прошу прощения!» Втягиваю медленно воздух носом, наполняя легкие до предела. Осознаю, что хочу эти губы. Дьявол! Мой язык утопает от переизбытка слюны во рту. Медленно сглотнув, продолжаю пристально изучать, эту колдунью. Ее испуганный взгляд сковывает меня. Да что ж в ней такого, что так влечёт!? Снова прохожусь взглядом по ее маленькой фигуре. Миниатюрная, ухоженная, на вид лет двадцать восемь. Сумасшедшего цвета глаза, даже не знаю с чем сравнить. Длинные, волнистые каштановые волосы. Безумство какое-то. Внутри моего тела зарождается стихия. Возбуждение рвётся наружу. Она разрушает меня. Мне срочно нужен воздух. С трудом собираю свои мысли хрипло произношу: «Все хорошо!» и не отводя взгляда, следую за своим букетом. Каждый шаг даётся мне с трудом. Ее большие зеленые глаза бьют точно в цель. Я пропускаю удары, которые медленно убивают меня.