Она не поняла, что случилось, но резко ударилась затылком об пол. Джексон противно засмеялся. Она больше не чувствовала его рук, она больше не чувствовала ничего. Кроме того, как ее тело остывало от жгучих поцелуев парня, которого, кажется знала в прошлом…
— Я убью тебя.
Стайлз. Эллисон не могла открыть глаза, она была изнурена. Все что она смогла, натянуть на себя простынь, дрожащими руками. Арджент смотрела на своего героя, который опоздал. Если бы он пришел на час или полчаса раньше… Стайлз с гневом смотрел на Джексона и ни на секунду не обернулся на Эллисон. Уиттмор встал победно улыбаясь, с расстегнутыми джинсами и без рубашки, он развел руки в сторону, мол, ну давай.
Стилински ударил Джексона в нос, затем в живот. Когда тот согнулся в двое, Стайлз одарил его сильным ударом в пах, а затем навалился сверху и начал трах… Ой. Че эт я.
Начал бить его, пока не изуродует его лицо. Пока на его лице не появятся синяки, ссадины, пока его рот не наполниться кровью, пока этот паршивец не потеряет сознание.
Стилински решил, что с него схватит и подошел к девушке… Медленно коснулся ее щеки, убрал прядку волос за ухо. Руки его дрожали, покрытые чужой кровью. Эллисон смотрела на него сквозь еле открытые веки и проклинала. Проклинала про себя, потому что не могла выдавить и слова. Она ждала его. И дождалась. Лучше поздно, чем никогда. Она вдруг почувствовала, что под защитой, что Стилински убережет ее от всех бед, от всех проблем, особенно от других парней, желающих причинить ей вред. Он стал равнодушен, схватил ее за локоть, натянул нижнее белье и старую кожанку, затем поволок в машину, даже не заботясь о ее состоянии.
Стилински грубо толкнул ее на переднее сиденье и сел за руль. Кажется, его чувства ограничивались одним желанием. Сейчас она была противна ему. Куртка показалась ему знакомой, но он не был полностью уверен. Поэтому Стайлз снова оголил девушку и осмотрел кожанку изнутри. Несомненно, это куртка его отца. Сколько в мире курток с вышитыми розовыми буквами «Н.О.»? Эти две буквы, инициалы, появились в один из тех уютных вечеров, когда его мать еще была жива. Когда любые проблемы казались решаемыми, когда рядом была женщина, готовая отдать за тебя жизнь, готовая взять на себя все твои проблемы. А потом ты вырастаешь. Ты теряешь такого человека, ощущаешь всю тяжесть проблем и уже готов сломаться, но понимаешь — нельзя. Ведь теперь ты — чья-то опора, и если ты сдашься, то подведешь кого-то еще. Его маму всегда волновало это, вот почему она боролась со своей болезнью до последнего. Ей не хотелось давать Стайлзу взрослеть раньше времени. Взрослыми мы всегда успеем побыть, а вот на детство времени постоянно в обрез. И сейчас Стилински — опора Эллисон, которая каждый раз хватается за него, стоит ей лишь испугаться. Она чувствует себя защищенной от всех проблем, она снова смогла почувствовать себя ребенком, благодаря ему. Стайлз видит, как он изменил ее. Он помнит, когда впервые увидел ее. Тогда он являлся жалким риелтором, который решил купить дом убийцы. Тогда Эллисон была похожа на мертвеца. Бледная, холодная кожа, пустой, убранный дом, чистая старая одежда, опухшие от слез глаза. А сейчас… Стилински может заметить, как она стала счастливее. Теперь у нее есть друзья, у нее есть работа, дом и деньги, она хорошо питается, не скучает и… у нее есть тот, кто готов отдать за нее жизнь. Или, по крайней мере, был готов.
Он считал, что это чувства, что он действительно влюблен. Тогда почему же сейчас он мог оставить ее в доме этого паршивца, даже не задумавшись? Ему было все равно. Прямо сейчас она нуждалась в нем. Ей холодно и страшно, а он больше не жаждет помочь ей. Он влюбился в нее в тот момент, когда она его впервые поцеловала. Это было лишь мгновенье. Кто сказал, что он не может ее разлюбить в такое же, но другое, мгновенье. Этим мгновеньем была та секунда, когда он прикоснулся к девушке, которая только что занималась любовью. Но не с ним. Когда он дотронулся до своей девушки, оттраханной другим. Хватило секунды чувствам для гибели.
— Стайлз…
Очень слабо прошептала она. Стилински кинул ей куртку, завел машину, но не смог нажать на педаль. Он медленно повернул голову на девушку, которая свернулась клубочком, насколько это возможно, на сиденье. Ее рука робко, бессильно тянулась к его. Он был ей нужен. Стилински взял ее лицо двумя руками и вынудил заглянуть ему в глаза.
— Эй, — По-доброму сказал он. Ему нужно было заставить ее почувствовать себя нормально, зачем-то он лгал и себе, и ей. Ему было все равно. Душу ничего не тревожило, сердце держало ритм. — Как ты?
— Где ты был?
— Что? — Почти удивленно спросил он.
— Стайлз, ты опоздал…
— Да, я опоздал. — Он накинул на нее клетчатый плед, сунул в руки свитер и завел машину. Кажется, он забыл щелкнуть выключатель обратно. Сейчас он — безэмоциональная марионетка, желающая удовлетворить свои ненасытные желания. И у него больше не было дотрагиваться до грязной «шлюхи».
Эллисон смотрела на него, еле заметно улыбалась. Но ей было страшно. Она боялась его реакции. К сожалению, она знала, она всегда знала, почему Стайлз рядом с ней. И знала, когда он уйдет. Она винила себя в этом, винила Стайлза. Себя за то, что не смогла запретить Джексону сделать это, а Стайлза за то, что он не успел предотвратить это. Конечно, она понимала, что ДЖексон — парень и он сильней в несколько раз, у нее не было выбора. Нельзя запретить сделать что-то мужчине, который уже точно настроен на это.
— Отвези меня домой.
Стайлз посмотрел на нее еще раз. Машина ехала не так быстро, но и не медленно. Она почти спала. На запястьях еще остались следы рук Идиота, на шее тоже. На щеках застыли слезы. Она пыталась согреться, но не могла. Проблема была в том, что ей холодно внутри. Если там, внутри, пусто, ты не сможешь заполнить это едой. Сколько бы ты не съел, ты не будешь сыт, потому что проблема не в этом. Такое чувство, что ты что-то потерял, что ты чего-то лишился.
Можно лишиться всего. Даже если это что-то всегда при себе или всегда под носом. Даже если это кто-то, кто всегда-всегда рядом… Даже любви, исходящей из недр души. Даже своей собственной жизни ради этой исчезнувшей любви.
========== -15 - Но взошло солнце и вернулась реальность ==========
Стайлз сидел в своей гостинной, наблюдал выключенный экран телевизора. Его мысли были заняты чем-то другим. Размышлениями о том, откуда куртка появилась в доме Джексона, почему его больше не волнует состояние Эллисон.
Он помнит, как четыре часа назад позволил ей принять душ, а затем выставил за дверь. Он сказал ей проваливать и забыть дорогу к его дому. Эллисон молча ушла. Она была так расстеряна, так напугана, так бессильна, а он так равнодушно прогнал ее. И все же битый час он ее ждал. Смотрел в выключенный экран, а был сосредоточен на двери. Которую Арджент еще не скоро откроет, если вообще откроет. Он все надеялся, что она придет. Но она не пришла. Он считал, что это нормально, что через неделю он явится в Мечту и все будет так же, будто этого дня и не было. Но он вошел в двери захудалого кафе и увидел, что Арджент тут не было. Место опустело, это Стайлз ощутил сразу же. Скотт не улыбался, как было всегда, кажется, он был огорчен.
— Чего мрачный такой?
Совсем беззаботным голосом спросил Стайлз и ухмыльнулся, подставляя стакан, получая порцию привычного алкоголя.
— Эллисон уволилась, и тут стало слишком… пусто что ли.
— Уволилась? — удивился Стилински, на секунду замер. Конечно, ведь произошедшое потрясло безэмоционального Стайлза, а как это задело девушку… и почему он об этом не подумал? Почему подумал только о себе и своем желании?
— Прибыль упала, мы потеряли посетителей. Лидия сказала, что Эллисон совсем разбита. Ты бы заглянул к ней, может она почувствует себя лучше.
— Я? — Засмеялся он и понял, что выдал, что ему далеко не плевать. Точнее, он сам не знал что происходит. Сердце спокйно, угнетающие мысли отсутствуют, но что-то все равно тревожит. Какой-то маленький лучик пытается пробиться сквозь гущу тьмы, где-то в его груди. Но он блокирует. Он не позволяет себе показать чувства. Он — безэмоциональная кукла…
