– Потрясающе! – воскликнула Леонора, разглядывая пробирку, где мерцали водоросли.

Ним расцвела. Она знала, что все эти учёные приехали сюда, чтобы ознакомиться с исследованиями Джека, и что эта встреча, возможно, позволит изменить мир! Она чувствовала себя счастливой всю дорогу назад до лагеря, даже когда Тристан принялся делать вид, что его тошнит от запаха Шипящих камней (там и в самом деле попахивало тухлыми яйцами), а Тиффани украла жёлтый цветок из беседки птицы-шалашника.

В тот вечер все дружно натаскали плавника[4] с берега и хвороста из леса и развели на пляже гигантский костёр. Пекли в костре сладкий картофель из огорода Джека и Ним и жарили на палочках зефирки-маршмеллоу, которые Аника захватила из города.

Зефирка Ним загорелась. Девочка поспешно задула её. Она ещё никогда не пробовала маршмеллоу, и ей не хотелось, чтобы всё сгорело, а она её даже не попробовала.

– Ой, а мне так тоже больше всего нравится! – сказал Эдмунд и нарочно сунул палочку поглубже в костёр, пока зефирка не вспыхнула ярким пламенем. Он задул огонь, смахнул осевший пепел и принялся слизывать с палочки расплавленную белую массу.

Ним попробовала и убедилась, что Эдмунд прав. Правда, сладкий картофель ей всё равно нравился больше, но горящие зефирки куда интереснее!

После ужина взрослые подвинули свои складные кресла поближе к огню и принялись беседовать о науке. Джек рассказывал о своих экспериментах с водорослями.

– Нам необходимо создать топливо, которое не отравляет землю и океаны и не требует переработки растений, которые люди могли бы использовать в пищу. Водоросли растут быстро, и некоторые из них содержат масла. Но пока что я обнаружил, что те, которые быстро растут, не содержат масел, а те, что содержат масла, растут медленно. И я надеялся, что, если мы возьмёмся за дело все вместе, мы сумеем найти решение, как добиться и того и другого одновременно. То, что мы пригласили вас сюда, – продолжал он, – было очень серьёзным решением. Ведь мы с Ним много лет старались, чтобы о нашем острове никто не знал. Предки местных растений и животных обитали здесь тысячи, даже миллионы лет, и мы стремимся добиться того, чтобы им в их окружающей среде ничто не угрожало. Однако этот остров – часть большого мира, и сейчас нам нужно трудиться всем вместе, чтобы окружающая среда всего мира стала более безопасной.

Все заулыбались и зааплодировали, а потом Ланс произнёс речь о том, какая честь для них приехать сюда, и о том, что все они – часть единой всемирной семьи учёных, и о том, как он надеется, что все присутствующие будут относиться к острову так же бережно, как и он сам. Ланс всё говорил и говорил, и Ним закрыла глаза и откинула голову на тёплую спину Шелки. Она почти уже не слышала, как Аника рассуждает о ламинариевых, в число которых входят самые крупные морские водоросли, и как Райан толковал о том, почему так важно знать, где в океане сильнее всего изменяется температура воды и что происходит с водорослями, которые там произрастают.

Однако, когда заговорила Леонора, Ним тут же проснулась: элегантная женщина-биолог умела превращать научные рассуждения в занятную историю. Даже маленький Олли притих и стал слушать.

– Водоросли, – говорила Леонора, – были самой первой формой жизни. Изучение их истории помогает разобраться в тех водорослях, которые растут сейчас.

И она принялась рассказывать об ископаемых, которые находила в разных местах по всему миру: о костях и отпечатках лап динозавров, о листьях папоротников и морских раковинах…

– Вроде того, что у вас на цепочке? – полюбопытствовала Тиффани.

Янтарный скорпион застыл с приподнятой головой и растопыренными клешнями. В неровном свете костра казалось, будто он до сих пор злится и пытается выбраться на свободу.

– А-а! Мой славный приятель застрял в смоле много миллионов лет назад, но он по-прежнему хорош и свиреп. – Леонора погладила подвеску.

Тиффани содрогнулась.

– Ну они же не виноваты, что они ядовитые! – строго заявила Леонора. – Я, как и Ним, люблю всех животных, независимо от того, красивые они или уродливые. Потому я и стала биологом!

Ним снова раздулась от гордости. Она совсем забыла, как только что содрогнулась одновременно с Тиффани: ей было страшно думать о живом существе, которое трепыхается в смоле, пытаясь выбраться.

– Понимаете, – продолжала Леонора, – конечно, сейчас мы занимаемся водорослями, и всё же, если на острове найдутся ископаемые, пусть даже самые крошечные, это может помочь нам в наших исследованиях.

Когда костёр наконец догорел и угас, Джек с Ним зашагали по тропе, ведущей к их дому. Фред дремал у Ним на плече. С Шелки она обнялась на прощание на пляже, чтобы морская львица могла отправиться на скалы, где лаял, призывая её, вожак морских львов.

Однако Шелки не спускала глаз с Ним с тех пор, как на остров приехали учёные, и не собиралась оставлять девочку теперь. Морская львица скакала вверх по тропе вслед за ними, не обращая внимания на то, что тропа узкая и завалена ветками и камнями.

– Да брось, Шелки, – уговаривала её Ним, – это же не «Отвязные туристы»!

– «ПФРРР!» – возмущённо фыркнула Шелки, так шумно, что Алекс вышла навстречу поглядеть, что случилось. Это означало, что свою дневную норму Алекс на сегодня выполнила. Ним знала, что, когда она пишет, её не способно оторвать от работы даже целое стадо морских львов.

– Что, не доверяет Шелки вашим гостям? – поинтересовалась Алекс.

– Ну, двое из детей ей нагрубили, – объяснила Ним. – Но Эдмунду она обрадовалась! Даже поцеловалась с ним, когда думала, будто я не вижу.

– Но Селина Эшберн, которая обещала взять с собой Эдмунда, приехать не смогла, – сообщил Алекс Джек. – Они с Питером Хантерстоном заболели буквально в последнюю минуту, так что вместо них приехали Ланс и Леонора Бижу.

– Очень удачно совпало, что они специалисты в той же области, – добавила Ним.

– А, – произнесла Алекс, как-то странно усмехнувшись.

– В смысле «а»? – переспросила Ним.

– Да нет! – рассмеялась Алекс. – Я просто написала так много романов и то и дело забываю, что в реальной жизни плохих парней намного меньше! И что иногда действительно случаются самые удивительные совпадения. – Она принялась собирать раскиданные по столу бумаги, исписанные схемами и набросками. – Да, кстати, о плохих парнях: я вот тут пытаюсь рассчитать, сколько времени должно быть у моего Героя на то, чтобы сбежать.

– А откуда ему надо сбежать? – уточнила Ним.

– Да из храма. Плохие Парни заложили динамит, чтобы его взорвать… А вот вы знаете, что тридцать сантиметров динамитного запала горят сорок пять секунд?

Ним с Джеком этого не знали. Но они привыкли, что Алекс то и дело задаёт подобные вопросы.

– Так что мне остаётся разделить безопасное расстояние от места взрыва на то, с какой скоростью может бежать Герой, и тогда я узнаю, сколько времени ему потребуется, прежде чем храм взорвётся.

Хотя Ним уже знала, что Алекс Ровер не имеет ничего общего с героями своих книг и всё, что в них происходит, она просто выдумывает, ей всё равно нравилось слушать её истории. Ей нравилось, что Алекс рассказывает о персонажах так, будто это её друзья, а особенно нравилось помогать решать возникшие проблемы.

Так что они потолковали о Герое и о Героине, которую он спасал, и о драгоценном камне, который хранился в этом храме, и только когда Ним отправилась спать, она сообразила, что не успела рассказать Алекс о гостях острова. А ведь она собиралась ей поведать о Леонорином скорпионе, увязшем в янтаре, и о том, что Леонора сама вся гладкая и блестящая, будто этот янтарь.

Засыпая, Ним снова слышала медовый голос Леоноры, рассказывающей об окаменелостях, которые могут спасти мир. Конечно, Ним готова была сделать всё, чтобы помочь ей найти что-нибудь выдающееся!