В руке у красотки была дорожная сумка. Увидев его, девушка бросила ее на землю и нерешительно спросила:

– Я, верно, не туда попала?

Он пожал плечами, все еще остолбенело глядя на нее. Девушка нахмурилась:

– Здесь что-то не так. Хотя постойте! Неужели это вы… – внезапно ее красивое лицо как будто изнутри озарилось светом. Он никогда такого раньше не видел, поэтому, как завороженный, молчал и продолжал смотреть на нее. – Ну да, конечно, это точно вы, мой кузен, – и она назвала его имя, – здравствуйте! Боже мой, да вас не узнать! А где дядя?

Тут он сообразил, что перед ним стоит кузина. Однако, к его удивлению, волна возбуждения, нахлынувшая на него, никуда не делась. Он сделал усилие над собой, улыбнулся гостье, поздоровался и взял ее сумку.

– А вы, наверное, прямиком из Неаполя?

– О да. Там ужасно: эта жара, улицы… А здесь просто рай! Так где же дядя?

– Они поехали встречать вас на вокзал.

– Вот как? Мы, значит, разминулись: в последний момент я сдала билеты на поезд и решила ехать на своей машине. Но почему вы говорите «они»?

– Отец и Бланш, – сказал он и тут же понял, что она, быть может, и не знает о женитьбе дяди, ведь на свадьбе родственников не было. – Бланш – вторая жена отца.

– А… – она смутилась и замолчала.

– Я покажу вашу комнату, – сказал он, прервав неловкую паузу, и они вошли дом.

Только он успел поставить сумку на пол в комнате для гостей, как раздался шум подъехавшей машины. Извинившись перед кузиной, он поспешил вниз. Из машины вышли отец и Бланш.

– Знаешь, она почему-то не приехала, – немного растерянно сказал отец, поднимаясь в дом.

– Как раз наоборот, – засмеялся он. – Она в своей комнате разбирает вещи.

– В самом деле? – радостно воскликнул отец, и в этот момент на лестнице появилась кузина в коротеньком халатике. На плече у нее висело пляжное полотенце.

– Здравствуй, дядя, – улыбнулась она, – как я рада тебя видеть!

– Дорогая моя! Как ты выросла! Я бы ни за что не узнал тебя на вокзале! – отец обнял кузину, а она поцеловала его в щеку. – А я полтора часа простоял на станции, уже решил, что ты передумала или я что-то напутал.

– Прости, дядя, я не успела предупредить тебя. Просила папу, но он, наверное, не смог сюда дозвониться…

– Слава Богу, что ты все-таки приехала! – отец был доволен. – А брату я сейчас сам позвоню.

– Вы как раз вовремя, – вмешалась Бланш, стоявшая неподалеку, – мы сейчас будем ужинать.

– Дорогая моя, это Бланш.

– Да, я знаю. Мне в самом деле очень приятно, – и кузина пожала ей руку.

Бланш улыбнулась:

– Надеюсь, мы подружимся.

– Уверена в этом, – вежливо ответила кузина. – А теперь извините меня, я хотела бы искупаться. Не могли бы вы начать ужинать без меня?

– Но ведь уже почти стемнело, – удивился отец, – и похолодало: ты можешь простудиться!

– Я всю дорогу мечтала о море, дядя, не могу я ждать утра! – она торопливо сбежала со ступенек и направилась к бухте.

– Не узнаю ее! – воскликнул отец. – Совсем взрослая… Что же ты стоишь? Покажи кузине пляж.

Он что-то пробормотал в ответ и не спеша пошел к морю. Еще издали он заметил кузину, уже выходившую из воды, и помахал ей рукой.

– Вода очень теплая, – она села на песок и обхватила себя руками. – Почему бы и вам не окунуться?

– Отличная мысль! – рассмеялся он. – Только не уходите без меня, ладно?

Она кивнула. Он вошел в море и стал быстро отплывать от берега, пытаясь понять, что это такое с ним происходит. Все было не так, как представлялось ему накануне, кузина оказалась совсем не такой. Но спроси его тогда, а какая она? – он вряд ли сумел бы ответить. Что-то необычное возникло у него внутри, какое-то неведомое ему до этого чувство: сладко щемящее и вместе с тем тревожное. Отплывая от берега, он силился вспомнить кузину в детстве, но память с трудом подсунула ему лишь образ девочки с косичками, постоянно что-то читавшей и мало с кем общавшейся. А сейчас он как будто бы просто познакомился с удивительной девушкой, совершенно не похожей на его знакомых – сверстниц, однокурсниц. Но спроси его тогда, чем же она так от них отличается? – он вряд ли сумел бы ответить. Единственное, что не давало ему покоя – это странное возбуждение, охватившее его. Ведь это не совсем нормально: испытывать подобное к двоюродной сестре, не так ли? На одно короткое мгновение ему вдруг стало страшно. Пытаясь прогнать этот беспокойный страх, не понимая его причины, он развернулся и быстро поплыл к берегу. Кузина ждала его сидя на песке.

– Смотрите, что я нашла, – она протянула ему камень, – видите? Он с дырочкой. Говорят, это приносит счастье.

Взяв камень, он с минуту разглядывал его. Камень был белый, необычной формы, напоминающей сердце, и почему-то теплый на ощупь.

– Оставьте его себе, – с серьезным видом предложила кузина. – А потом расскажете, принес он счастье или все это выдумки.

– А вы? Не хотите сами проверить? Или вы уже счастливы?

– Я? – она нахмурилась. – До этого момента мне казалось, что счастлива, а теперь…

Тут она засмеялась и вскочила на ноги:

– В конце концов, кто может точно сказать, что такое счастье? Пойдемте ужинать, нас ждут!

И они пошли к коттеджу. Поднимаясь по лестнице, он все еще сжимал камень в руке…

Так странно, но он до сих пор хранит его, хотя всю жизнь довольно часто терял всякие безделушки и мелочи, начиная от брелоков и заканчивая ключами от квартиры и от машин. И теперь, спустя много лет, холодными зимними вечерами он смотрит на этот камень, который должен был принести ему счастье. Он вертит его в руке – белый, похожий на сердце, по-прежнему удивительно теплый – и чувствует, как все внутри привычно и медленно заполняется болью, той самой мучительной болью, которая, переполнив, всегда выплескивается наружу. И тогда он кричит, пытаясь заглушить эту самую боль, раздирающую его на куски, кричит громко, срывая голос.

Наверное, это не по-мужски.

Утром его разбудил солнечный луч, скользнувший из окна прямо на лицо. Проснувшись окончательно, он вдруг понял, что улыбается. В прекрасном настроении, насвистывая, он стал спускаться вниз, еще на лестнице слыша веселый голосок кузины, рассказывавшей что-то отцу и Бланш.

– Доброе утро! – сказал он, входя в столовую.

– Привет, лежебока! – весело ответил отец. Кузина и Бланш улыбнулись. – Как спалось?

– Замечательно, – он сел за стол, налил себе кофе и посмотрел на кузину. – А вам?

– О, я как в раю, – ответила он. – Готова остаться здесь на ближайшие лет пятьдесят!

– Эй, я что-то не понял! – отец удивленно посмотрел на них обоих. – Что за церемонии вы тут развели? Почему выкаете друг другу?

– Ну… – она заметно смутилась. – Я не знаю…

– А я знаю, – отец был настроен решительно. – Перестаньте немедленно! В конце концов, вы двоюродные брат и сестра!

– Действительно, – пробормотал он. – Как-то по-дурацки получается. Давай на ты?

– Давай! – со смехом сказала она. – Ну что, кузен, ты уже позавтракал?

– Да, кузина.

– Тогда пойдем прогуляемся, покажешь мне берег и все такое.

– Идет, – кивнул он, и они поднялись из-за стола.

– Эй, молодежь! Не забывай, что у тебя переэкзаменовка! – крикнул им вдогонку отец.

– С тобой забудешь, – проворчал он в ответ, и вместе с кузиной спустился на пляж.

– Завалил сессию? – сочувственно спросила она.

– Да не то что бы завалил, – с досадой ответил он. – Всего два хвоста, ничего страшного. Пересдам осенью.

– Ты учишься на медицинском?

– Да, заканчиваю, остался последний год. Очень скоро буду лечить людей. Вернее, их части: я дантист.

– Здорово! – рассмеялась она. – А я перешла на второй курс юридического: собираюсь стать знаменитым адвокатом!

– У наших профессий много общего, – серьезно заявил он, присаживаясь на песок. – И врач, и юрист держат в руках человеческие жизни, не находишь? Или я слишком пафосно это сказал?