Ванда сползла по стене на пол и обхватила себя за колени; по её лицу текли слёзы, девушка чуть слышно бормотала:
- Нет, мама, нет, мама, нет, мама, нет…
Она тоже не верила. Они оба мечтали оказаться в другом месте, в другом мире, где все происходящее - не более, чем сон, но настоящее дало им слишком сильную пощёчину – боль утраты останется с ними на годы.
Его дочь впервые столкнулась со смертью; Эрик, держа супругу на руках, отвёл с грязного лица липкие от крови пряди, внимательно осматривая пулевые ранения, будто не до конца осознавал, что она мертва; ему было страшно, как никогда, и он, подняв голову, взревел от боли и ярости, а потом, резко прижав женщину к себе, заплакал, горько и безутешно, как не плакал с детства. На секунду показалось, что всё металлическое в доме затряслось от семейного горя. Магда, его любимая Магда… Для него перестал существовать этот чёртов мир, опустевший без неё; Эрик гладил женщину по волосам, шепча, что всё будет хорошо, что она поправится – мозг отказывался верить в происходящее. Это всё сон, всего лишь кошмар, он спит, а, проснувшись, окажется в своей кровати рядом с любимой женщиной, обнимающей его. Кошмар, сон, всего лишь сон, от которого утром не останется и следа… Губы беззвучно шептали лишь имя возлюбленной, ушедшей из этой жизни. Для него всё вокруг замерло, он ничего не замечал; ни истерику Ванды, ни того, кто всё это время наблюдал за ними, прячась в тени. По щекам катились обжигающие слёзы, а сердце наполнялось ненавистью; он найдет убийцу, превратит его жизнь в Ад, сделает так, чтобы он умирал долго, мучительно, чтобы заплатил за каждую секунду страданий Магды. Но Леншерр не остановится; его прекрасная, его милая Магда… Мужчина шмыгнул носом и поцеловал любимую в лоб, нежно коснулся её век, закрывая глаза женщины; спи, дорогая, ты в лучшем мире.
- Я найду и убью его, обещаю, - прошептал он; его била крупная дрожь. – Обещаю…
Он не хотел оставлять её, но понимал, что нужно вызвать полицию; Ванда боялась даже смотреть на тело матери, сидела, обхватив себя за плечи, задыхаясь от рыданий. Смерть… Это так страшно, особенно близкого человека; младшая Леншерр не готова была потерять мать, она отказывалась верить в происходящее; лишь слышала, как отец что-то там говорил матери, и Ванда, сама того не замечая, пряча заплаканное лицо в коленях, повторяла его слова, словно молитву. И ловила его мысли, которые пугали её ещё сильнее; она не хотела, чтобы кто-то погиб как мама, но… почему должен жить тот, кто убил Магду? Мысли путались, голова болела, словно им было тесно в сознании; она не могла перестать плакать по человеку, ради которого она так сильно сегодня спешила домой. Не будет теперь ни семейных ужинов, ни сказок перед сном, ни прогулок по парку… Ничего не будет! Только память о ней… Жизнь уже не станет прежней.
Ни маминой улыбки, ни смеха, ни тёплых объятий… Целый кусочек жизни был уничтожен.
- Я позабочусь о наших детях, милая, - продолжал утешительно шептать Леншерр, укачивая Магду на руках, - всё будет хорошо. Но я хочу знать, кто это с тобой сделал?.. – его голос окреп, поднимаясь до крика: - Я хочу знать: кто это с тобой сделал?!
- Ты это сделал, папочка…
Эрик и Ванда резко умолкли, синхронно повернувшись на голос; мужчина прижал женщину к себе теснее, девушка поднялась, цепляясь за стену, пока из тени, из-за шкафа выходила на свет…
- Анна?! – Леншерр просто не мог поверить своим глазам.
Девушка, усмехаясь, посмотрела на своих ненаглядных родственников, склонив голову набок: до чего же они глупые и трусливые, как цыплята без своей матери-наседки, которую сегодня ощипали и выпотрошили, чтобы отправить прямиком в суп. Недолго колеблясь, она вскинула руку с пистолетом, палец лежал на спусковом крючке; да, вот и настал тот самый сладостный момент, когда все проблемы будут решены. Все ее беды и проблемы умрут вместе с ними. Нажать на спуск, спустить курок, услышать заветный щелчок затвора… Девушка облизнула губы; отцу и сестре она сейчас казалась кем-то другим, не их Анной: вся в крови, с маниакальным блеском в глазах, с широкой улыбкой на лице… Она пугала их, и это её сильно забавляло. Люди сильнее мутантов. Всегда были. Всегда.
Мутантам стоило бояться людей. Эволюция всегда была на стороне последних.
- Анна… я… я не понимаю, - с трудом вымолвил Эрик. – Как ты?..
- Я? Нет. Ты, - она дёрнула рукой, ткнув в сторону отца стволом пистолета. – Думаешь, это всё я? Думаешь, это всё из-за меня? Всё гораздо проще, папочка: видишь ли, мне нужна твоя смерть. Я хочу этого… больше всего на свете.
- За что? Почему? Магда… - он не понимал, совсем не понимал, что происходит. Ванда на коленях подползла ближе к отцу, хотела спасти его в случае опасности, но так и не решалась первой пойти против сестры. – Она же твоя мама, Аня!
- Нет у меня никакой матери, ты, проклятый кусок дерьма! – терпение у неё слишком быстро лопнуло. – Когда копы приедут, я им расскажу всю правду о тебе и твоей чёртовой семье: о том, что безумный Эрик Леншерр, урод, мутант, ошибка природы, в порыве гнева убил свою жену, которую регулярно избивал, убил детей, которые его боялись, убил тупую шлюху своего сына, которая не единожды подвергалась его сексуальным домогательствам, а потом застрелился сам! А бедная и несчастная старшая дочь как всегда пропадала на работе, потом, вернувшись, увидела всё это безобразие. И так горевала, так горевала, так горевала…
- Зачем, сестра?! Зачем?! – закричала Ванда, сжимая в кулаках собственные волосы; вокруг неё разгоралась красным аура её способностей. – За что ты так с нами?! Мы ведь тебя любим! Мы все тебя любим!
- Ложь! – она нажала на спуск.
- Нет! – не успел Эрик опомниться, как его дочь упала на пол, держась за живот; девушка трясущимися руками удерживала рану, сквозь пальцы сочилась кровь. Она чуть слышно всхлипнула и обратила на отца полные слез глаза.
- Поделом ей, - лишь усмехнулась Анна, наставляя пистолет обратно на Эрика. – Она мне не помеха. Моя главная цель – ты!
Мужчина внимательно следил за ней, старался сконцентрироваться на пистолете, вырвать его из рук при помощи силы… Он зажмурился, представляя себе все эти действия, но резко распахнул глаза, когда понял, что он бессилен – его дочь слишком предусмотрительна: пистолет, который она держала в руке, оставшиеся патроны в магазине, готовые вылететь из дула, как разгневанные пчёлы из потревоженного улья… в них ни грамма металла. Она знала, на что шла, поэтому заранее подготовилась. Эрику Леншерру не был подвластен пластик. Анна улыбалась, видя его удивлённое лицо; глупый папочка, неужели думал, что её будет так легко остановить? Мутанты такие тупые, самонадеянные, самоуверенные. Сквозь тишину, сковавшую старую детскую комнату, отчётливо послышались стук каблуков и шелест колёс – кто-то бежал, спешил к ним. Эрик не сразу сообразил, кто бы это мог быть, но хотел воспользоваться своей силой, чтобы спасти хотя бы одного своего ребёнка, но не успел: в дверях, запыхавшись, появились ещё двое, которые, только успев осмотреть комнату, пришли в ужас. Семела, Пьетро… Леншерр-старший думал, что смотрел на детей вечность, но часы отмерили лишь несколько секунд: Пьетро переводил взгляд с отца, в объятиях которого лежала мёртвая окровавленная Магда, на младшую и старшую сестер, Семела злобно, подобно хищнику, оскалилась, зарычав, нервы натянулись наэлектризованными проводами. Старалась напугать жертву, но слёзы, повисшие на ресницах, выдавали её шок и слабость. Как такое могло случиться?! Никто из них поверить не мог, что сообщение, присланное на телефон, оказалось действительностью, а не простым дурацким розыгрышем.
Анна зашла слишком далеко.
- Мама! – закричал спидстер, уже готовый броситься к ней, но Эрик силой мысли удерживал его на коляске за металлическую бляшку ремня, но тщетно: парень всё-таки свалился на пол, Семела кинулась к нему. Пьетро вцепился в руки невесты, с ненавистью глядя на Анну. Сем давилась яростным шипением и подступившими слезами, Эрику тяжело было удерживать её за широкую серебряную цепочку с тяжелым кулоном: девушка была куда сильнее, чем на первый взгляд. – Что ты сделала, сука?!
