Впрочем, когда у тебя есть деньги, они и не нужны. Прилетев с двадцатью тысячами долларов в кармане, Антуан снял небольшую квартиру во втором округе, неподалеку от Лувра, купил свой излюбленный пружинный нож «Корсиканец» со стилетным клинком и устанавливающимся одновременно с раскрытием ограничителем. Такой компании Антуану вполне хватало, хотя первое время хотелось еще обзавестись привычным Кольтом 1911. Но обращаться за лицензией в полицию он не хотел, а рисковать ношением без надобности «черного» ствола, было просто глупо.

На удивление, он довольно быстро привык к Парижу. Даже размеренная жизнь среднестатистического обывателя-рантье вполне устраивала: подъем на рассвете, утренняя пробежка, завтрак в ближайшем кафе, прогулки вдоль Сены, игра в шары в парке, рюмочка-другая, пропущенная в ресторанчике перед обедом, ранний отход ко сну… Когда-то давно, он бы сошел с ума от скуки и монотонности такой жизни, но после стольких лет, проведенных в племени буру, она играла для него яркими красками хорошо ограненного бриллианта. Про алмазы, спрятанные в джунглях, он, с одной стороны, не забывал, а с другой – воспоминания о них были спрятаны в глубине души так же, как драгоценные камни в черной и вязкой земле Борсханы. Лежат – ну и пусть себе лежат…

Все равно достать их, мягко говоря, не очень легко. Скорей наоборот – очень трудно! Его самого власти Борсханы не ждут, а если и ждут, то не для того, чтобы наградить орденом «За государственные заслуги». Да и племя буру обзавелось новым шаманом, а старого вряд ли признает, не говоря о том, чтобы закрыть глаза на похищение собственности джунглей… Надо организовывать вооруженную экспедицию с отчаянными, привыкшими рисковать, людьми… А где их взять? В кафе или за игрой в шары с ними не познакомишься, к тому же новые знакомые ненадежны, нужны такие, которым можно доверять… И больше всего подходят для такой акции товарищи по Легиону. Но где их искать? Иностранцы, заработавшие гражданство, как правило, меняют фамилию, да и французы, смывавшие службой в Легионе темные пятна прошлого, тоже. Многие убиты или искалечены… Конечно, Антуан не ограничивался прогулками и игрой в шары – он стрелял в армейских и полицейских тирах, снимал девушек без предрассудков на бульваре Пигаль, изредка напивался в кабаках Клиши, и в этих местах пару раз встречал бывших сослуживцев. Но некоторые не хотели разговаривать с дезертиром, а некоторые сразу лезли в драку. Вот и приходилось откладывать экспедицию до лучших времен…

Но, в силу непознанных природных закономерностей, худшие времена наступают раньше лучших, причем без всяких усилий. Деньги подошли к концу, надо было менять второй округ на двадцатый с перспективой пополнить армию клошаров, ночующих на вентиляционных решетках метро. Или ехать в Борсхану. Но с кем?!

И тут Антуан вспомнил про Симона Дюфура, вместе с которым они ввязались в ту заварушку с арабом, потом вместе скрылись в Легионе, и бок о бок служили почти пять лет. С Симоном они всегда находили общий язык, никогда не ссорились и доверяли друг другу. Вряд ли он изменил имя и адрес, живет, небось, по старинке – посиживает в баре, постреливает в тире, может еще волочиться за женщинами…

Отыскать Дюфура – точнее, его жилье – не составило труда. Он жил в криминальном районе неподалеку от Северного вокзала, все в том же доме с облупившимся фасадом, из которого однажды ушел искать лучшей доли, выбрав между тюремным сроком за поножовщину в баре, и войной в далекой стране то, что показалось им обоим более привлекательным.

Лестница на второй этаж была довольно крутая, с покосившимися ступенями. Памятуя о резких манерах некоторых бывших сослуживцев, Антуан решил остаться внизу, и остановился под распахнутым окном.

– Эй, Симон! Симон Дюфур! Надеюсь, тебя и сейчас так зовут! Симон! Выходи! Обними старого приятеля, сукин сын! Я специально приехал, чтобы с тобой повидаться!

Никто не ответил на его призыв.

– Эй, Симон!

Наконец на балконе показалась пожилая чернокожая женщина – худощавая, прячущая взгляд за вяло приспущенными веками.

– Нету дома, – проскрипела она.

– А когда будет?

– Мне почем знать.

– А телефон мобильный у него есть?

– Есть, вроде.

– Дайте мне номер, пожалуйста.

– Ха! А у меня он откуда!

И она развернулась, собравшись вернуться в свою квартирку.

– Поищи его в «Колодце», за углом. И напомни, что он бабке Лулу должен полтора евро!

– Обязательно напомню!

«Колодец» располагался на втором этаже кирпичного здания и напомнил Антуану приснопамятную «Саванну» в Хараре. Не архитектурой и запахами, а обилием чернокожих. Их здесь было большинство – десятка полтора против пяти-семи белых явно маргинального вида. Даже за стойкой стоял высоченный, толстый африканец со шрамами на лице.

– Я ищу Симона Дюфур. Вы знаете Симона? Он здесь бывает?

На его расспросы все реагировали сдержанно. Одни пожимали плечами, другие вообще отмалчивались, не облегчая себе задачу жестами. Бармен молча дунул в бокал, и принялся протирать его вафельным полотенцем – настолько серым, что вряд ли можно было ожидать стерильности, или хотя бы чистоты после такой обработки. Антуан почему-то вспомнил, как в племени буру изготавливали пиво и поморщился.

– Надеюсь, я его дождусь, – подытожил легионер свои улетевшие в никуда вопросы, и влез на свободный стул перед баром. – Плесни мне «Зеленой феи», дружище!

Черный гигант налил в широкий толстый стакан семидесятиградусную зеленую жидкость, положил поперек испещренную дырочками ложечку, а на нее – кусочек сахара. Облил сахар абсентом и поджег, коричневая карамель закапала в стакан.

– Готово! – бармен подвинул стакан Антуану, и тот в два глотка выпил обжигающий, пахнущий травами напиток. Приготовившись к долгому ожиданию, он отвернулся к телевизору, на котором беззвучно мелькали картинки новостной программы: полицейские разгоняют митинг, в магазине разгружают куриные тушки, на светском приеме дамы блещут бриллиантами. Сидеть и тупо ждать, без уверенности дождаться – это страшно раздражало Антуана, настроение испортилось. Но делать нечего, идти-то больше не к кому. Почему-то вспомнилось, как Дюфур загремел на гауптвахту за то, что отказался отстирывать форму лейтенанта, на которую случайно выплеснул бокал пива. Да, парень он непредсказуемый, и характерец у него еще тот… Как бы тоже дело не закончилось дракой…

Сзади послышались шаги по скрипучим ступеням.

– Вот он, – сказал бармен в пространство и Антуан, обернувшись, увидел приближающегося Дюфура. Стало ясно, что толку от него не будет: старый товарищ стал действительно старым, к тому же заметно прихрамывал на левую ногу.

Он остановился в двух шагах – ни руки не протянешь, ни в объятия не заключишь.

– Привет, Симон.

– Привет, – без всяких эмоций ответил тот, как будто они только вчера виделись в этом самом баре.

– Что с ногой?

– Собака укусила.

– Ты всегда любил шутки.

Дюфур молча взгромоздился на высокий стул. Бармен не спрашивая, плеснул ему дешевого виски, бросил в стакан один кубик льда. Дюфур пригубил.

– Что тебе надо? Ты же не случайно сюда забрел?

– Нужна твоя помощь – работа и жилье. На какое-то время. А я в долгу не останусь.

Симон усмехнулся.

– Ты пришел по адресу. Конечно, можешь занять мою кровать. И даже Марианну забирай, если она окажется достаточно пьяна, чтобы не заметить подмены. А насчет работы… Управляющим банком «Парижский кредит» пойдешь? На двести тысяч в месяц?

Рафаил сразу уловил нехорошие саркастические нотки в его голосе, но не сразу решил, как на них реагировать. Бармен пристально рассматривал собеседников и криво улыбался. Возможно, так получалось из-за шрамов. Это были не ритуальные надрезы и не знак принадлежности к определенному племени. Похоже на след от ранения в лицо… Другие африканцы тоже о чем-то перешептывались и бросали на белых не очень доброжелательные взгляды. Точнее, недоброжелательность была адресована Антуану – Симон здесь свой. Какой-никакой, но сосед, а не заезжий чужак.