Даже Леена перестала буравить меня насмешливым взглядом, а заинтересованно посмотрела вдаль. На какое-то время пришлось прекратить нашу милую семейную беседу. Зрелище того стоило. Перед нашей пятеркой стоял бабуин. Не просто стоял, а гордо возвышался. Он ни в коей мере не пытался делать вид, что не видит наших горе-охотников, и уж тем более он их не боялся. Вся его фигура говорила о том, что перед львятами матерый, опытный зверь, который прекрасно понимал, что хищные звереныши ему не угроза.

А вот львята – не понимали. Не знаю, как им пришло в голову выбрать взрослую обезьяну объектом своей игры и что натолкнуло их на мысль, что гривастый, жирный самец слаб или испуган, но они определенно готовились наброситься. А вот это было плохо.

Пусть львят было пятеро, но они оставались детенышами. Пусть они мнили себя львами, но очень маленькими львами. И взрослый бабуин мог нанести им серьезные ранения, если начнет сопротивляться по-настоящему. Так что сейчас стоял вопрос станет ли он защищаться по-настоящему? Он не мог не видеть, что перед ним всего лишь дети, пусть и не совсем безобидные. Но кто знает, как он относится к нашему виду вообще. Кто знает, сколько его сородичей стали объектами нашей охоты? И сколько из этих охот было успешными? Ответов у меня не было, и я медленно поднялась. Одновременно со мной львята вдали тоже поднялись и стали приближаться к бабуину.

Я вся напряглась, чувствуя каждый волосок на своей шкуре. Вряд ли я прощу себе, если с малышами что-нибудь случится. Тем временем бабуин начал медленно отступать, но не убегать, как втайне надеялась я. В ответ львята издали подобие грозного рычания. Очень отдаленное подобие, на мой взгляд. Особенно усердствовал Нобель. Честное слово, уши ему оборву, когда они вернутся.

Я уже была готова сорваться с места, когда почувствовала, как чья-то властная лапа прижимает меня к земле, не давая сдвинуться с места. Я удивленно взглянула на Леену. Та смотрела в сторону бабуина и львят. Смотрела совершенно спокойно. Я тоже еще раз внимательнее взглянула в ту сторону. И уперлась во взгляд обезьяны. Без сомнения он видел нас с Лееной. И знал кто мы. И что произойдет, если он навредит хоть одному из львят. И все равно не убегал.

От этого на душе скреблись кошки. Большие такие, пусть не львы, но какие-нибудь леопарды точно. У вас на душе когда-нибудь скреблись леопарды? Нет? Тогда можете сказать с уверенностью, что вы очень уравновешенное животное. Я теряла остатки терпения и уже готовилась броситься на помощь львятам, когда ситуация разрешилась сама.

Нобель прыгнул на бабуина. Вернее сказать, Нобель прыгнул в сторону бабуина. Когда он приземлился, обезьяны и след простыл. Бабуин уже восседал на одной из веток акации, вне досягаемости львят. Львята, расстроенные тем, что упустили добычу, рычали и прыгали на толстый ствол. Но, к их сожалению, и к радости многих обитателей саванн, львы плохо лазают по деревьям. Долго провисеть на коре акации у них не получалось.

И раз за разом с воплями неудовольствия они съезжали вниз. Их обидчик снисходительно посматривал из своего убежища то на львят, то на нас с Лееной. Он с честью вышел из положения, но ему явно хотелось преподнести львятам урок. Это чувствовалось даже на таком расстоянии. Недолго думая, бабуин поднял заднюю лапу. Львят с дерева моментально смыло и в прямом и в переносном смысле. «Эффектно», – усмехнулась я про себя. Только вот львят теперь придется отмывать. Но это уже не моя забота, а их родителей. Которые, кстати, могли бы получше присматривать за своими детьми.

Успокоившись, я снова устроилась рядом с Лееной.

– Да уж, их еще учить и учить, – сказала я, продолжая прерванный разговор.

– Тебя тоже. – Это звучало оскорбительно, но я решила промолчать. – Сегодня нам опять пора на охоту. Ты участвуешь.

Леена поднялась со своего места.

– Я бы предпочла остаться. – Меньше всего мне сейчас хотелось на охоту.

– Я не спрашиваю. Я сообщаю. – Голос Леены звучал жестко. Она не сообщала. Она приказывала. – Ты же знаешь времена сейчас голодные, охоты не так удачны, а ты у нас лучшая, первая во всем…, – она снова усмехнулась. – Это не дает тебе никаких преимуществ, это только накладывает ответственность. – Последний раз взглянув мне в глаза, Леена развернулась и пошла вниз к братьям. Что тут скажешь. Победа в словесном поединке на этот раз осталась за ней. И как ни неприятно это признавать, она была права.

– Хорошо, я поняла, мама, – тихо ответила я ей вслед. До вечера у меня будет время подумать над ее словами: «Талант – не преимущество, а ответственность». Интересная идея.

На этот вечер мы избрали жертвами стадо антилоп-импала. Такова традиция: перед каждой охотой прайд собирается вместе и решает, какое животное станет сегодня нашей жертвой, а мимо кого мы пройдем равнодушно. Как говорит Леена, порядок был заведен богами очень давно для поддержания равновесия в мире. Хотя никто не мог запретить нам каждый день выбирать одних и тех же копытных, наш прайд беспрекословно следовал правилу.

Не могу сказать, что импала – мои любимые жертвы. Они прекрасно бегают и очень хорошо умеют уклоняться от наших бросков, но все же они лучше своих сородичей – антилоп гну, да и водяных козлов тоже – эти могли надолго отбить желание охотиться ударом задних копыт, а импал защищали лишь быстрые ноги и маленькие рога.

Выбор легкой добычи объяснялся первым полноценным участием Аслы в облаве. Решалась судьба молодой львицы, будущей добытчицы, и Леена, как мудрая глава прайда, сделала все, чтобы охота сложилась успешно. И подобрала идеальное место – круглое пастбище с высокой пожелтелой травой, обрамленное редкими деревьями, словно специально предназначалось для таких хищников как мы. Чуть поодаль высился огромный серый камень, копия валуна, возвышавшегося на холме там, где прайд любил проводить дневное время.

На теплой поверхности камня удобно расположились мы с Лееной, пока остальные участники охоты осматривали пастбище. До охоты оставалось еще достаточно времени. Солнце лишь близилось к закату, небо темнело, облака подернулись розовым светом, но до сумерек было ещё далеко и жара пока не ослабла. И животные, в том числе и стадо импал, мирно паслись недалеко от неглубокой реки слева от нас, ближе к горизонту.

Спать мне не хотелось, разговаривать с матерью тоже, поэтому ничего не оставалось, кроме как лениво рассматривать будущих жертв. Стадо определенно не подозревало, что именно на них пал выбор нашего прайда. Мне на глаза попался одинокий самец антилопы, пасущийся вдали от товарищей, ближе к реке. Не самое разумное поведение. Травоядные должны держаться вместе, что защищаться от нас, хищников.

Как будто в подтверждении моих мыслей, недалеко от самца импалы появился силуэт львицы. Хищница, почти распластавшись, ползла под защитой кустарника и высокой травы. В ее движениях чувствовался опыт матерой охотницы: мышцы напряжены, взгляд устремлен на жертву. Я с удивление поняла, что передо мной Ленесса. Странно, ведь совсем недавно я видела ее играющей с львятами. Кстати, а где собственно троица шалопаев? Поблизости я их не видела. А оставлять их одних, особенно младшенького Диво, без присмотра – верх неосторожности.

Для себя я еще не решила, что неприятнее: пыльная буря или непоседливый малыш, носящийся около меня кругами. По всей видимости, Ленесса спрятала их в укромном месте, а сама отправилась на охоту. Но разве это не противоречило нашим планам? Я взглянула на Леену. Та невозмутимо смотрела в сторону сестры и слегка улыбалась, хотя улыбку на львиной морде не так-то легко заметить.

Тем временем неосторожный самец импалы поднял голову и нетерпеливо повел ушами. Добыча забеспокоилась, хотя пока не замечала хищника. А вот я по опыту понимала, что зверь уже обречен: позади густой кустарник, сбоку река и бегство невозможно. Львица находилась уже в нескольких шагах от жертвы.

Самец антилопы слишком поздно заметил опасность. В высоченном прыжке он попытался перескочить через львицу, но та извернулась и схватила зверя за глотку, когда копыта импалы коснулись земли. Животное упало на бок, горло оказалось зажато в пасти громадной кошки. Но, к моему великому удивлению, львица выпустила жертву. Я снова в растерянности посмотрела на Леену. Сомнений не осталось – моя мать улыбалась, словно предвкушала что-то хорошее.