Они по еле заметной тропинке вышли на вершину небольшого холма, когда уже вечерело. Солнце уже почти закатилось за подернутой багровой дымкой горизонт. Оставался еще некоторое время видимым лишь его исчезающий верхний край.

Луг, раскинувшийся внизу перед извилистой небольшой речкой, подернулся синеватой темнотой. А по ее спокойной на плесах воде тонкой пеленой курился белесый туман. Над всем этим в блекнущем голубом просторе на беспредельной высоте, подсвеченные последними солнечными лучами, плавно проплывали похожие на перья сказочной птицы розовые перистые облака.

Они пришли на это место послушать соловьиную песню, так как именно в этой округе обитали самые заливистые и голосистые соловьи. И с вершины холма хорошо было слышно, как внизу, в зарослях ив, густо растущих по берегам речки, они наперебой заливались друг перед другом.

Еще почему Они стремились сюда: завтра на склоне холма должны были в первый раз распуститься спасенные Им необычайно красивые и довольно редкие цветы, и Он сгорал от нетерпения показать Ей это чудо природы.

Осмотревшись, Он присел на корточки и, вглядевшись, увидел несколько растений, а на них набухшие бутоны, готовые утром уже распуститься. Осторожно погладив их кончиками пальцев, как бы лаская их, Он проговорил про себя, обращаясь к цветам: «Все пока складывалось удачно, мои дорогие, и для вас, и меня! Да и предстоящий день, судя по закату, должен стать солнечным, теплым, благоприятным для того, чтобы цветы засияли своей яркой красотой».

Задумчиво смотря на исчезающие в наступающих сумерках кустики растений, Он вспомнил всю историю, связанную с этими чудесными цветами. Как он считал, потянувшую за собой сказочную цепочку чудесных изменений в его жизни.

* * *

Однажды, бродя в тихий неяркий день с удочкой по берегам небольшой речки Рыбницы, на склоне косогора, спускавшегося к воде, среди травы он заметил несколько кустиков, похожих на маленькие елочки с необычно красивыми, ярко-золотистыми лепестками соцветий.

Словно там, в разнотравье, сияли маленькие солнышки, настолько ярки были цветы.

Неожиданно его внимание привлекла женщина. У нее в большой сумке виднелась охапка уже поникших и завядших этих замечательных цветов. При виде умирающей красоты Он даже вздрогнул, словно по сердцу полоснуло чем-то остром. Он подошел к ней и спросил:

– Зачем вы уничтожаете это чудо?

Женщина быстро затолкала цветы поглубже в сумку и закрыла ее, а затем ответила:

– А тебе, милок, какое дело, рву я их или нет? – и, усмехнувшись, поджала тонкие губы.

Его взвинтил пренебрежительный ответ, выразившийся в слове «милок».

Он тряхнул головой и выпалил с каким-то раздражением:

– Во-первых, никакой я вам не милок. А во-вторых, зачем губить такую красоту?

– Да ты не злись, милок, – женщина, видя, как реагирует Он на это слово, вновь назло ему ввернула это пренебрежительное в данной ситуации обращение: – Не я, милок, так другие сорвут их. Ты лучше посмотри, что дачники делают! Почти весь склон перекопали под картошку. Скоро ни одно го цветка не останется. Вместо них одни колорадские жуки будут ползать.

Он как-то сразу и не обратил внимания, что склон на самом деле весь изрезан кривыми бороздами с растущей картошкой. Остался лишь небольшой островок цветущих растений среди камней, которые, видимо невозможно было перекопать.

А женщина продолжила:

– Я хоть напоследок, пока они полностью не исчезнут под лопатами, попользуюсь: целебное это растение, но ядовитое. С умом надо распорядится горицветом.

Так Он впервые услышал название этого чудесного по красоте цветка, и его поразило точное, как он потом узнал, народное наименование этого растения.

Ведь на самом деле можно было подумать, что цветки как бы горят, сияя в солнечных лучах. И чтобы они не погасли, Он принял решение, что каким-то образом надо их спасать от этого варварского уничтожения.

Не поленившись, Он наведался в библиотеку; взял книги по целебным растениям. Прочитав, что это уникальный цветок занесен в Красную книгу как исчезающий вид, еще больше укрепился в желании спасти красивейший реликтовый цветок.

Узнал еще, что горицвет имеет еще одно название, с которым связанна древняя и красивая, как сам цветок, легенда, повествовавшая о златокудрой богине Афродите и ее возлюбленном – красавце Адонисе, погибшем на охоте. И там, где на землю падали капельки его крови, вырастали золотистые цветы, названные Афродитой в честь своего любимого – адонисами.

Узнав все это, Он решил выкопать оставшиеся цветы и посадить их в потаенном месте, подальше от людских глаз.

Смущало его одно: горицветы плохо приживаются на новом месте. Но зато порадовало, что и живут они около ста лет, а при благоприятных условиях – до ста пятидесяти и даже больше.

Он прошлой осенью пересадил горицветы на свое потаенное и любимое место на речке, на склоне этого холма.

* * *

Он, встряхнув головой, очнулся от воспоминаний и сказал Ей:

– Ангел мой, побежали скорее вниз, а то скоро совсем стемнеет.

Она в знак согласия кивнула головой:

– Только давай, милый мой, разуемся, так хочется пробежаться босиком по росистой траве!

Они быстро сбросили кроссовки и устремились вниз под косогор. Запыхавшись, через несколько минут подбежали к берегу небольшой, быстрой, с множеством шумных перекатов, петляющей речушке.

– Ты знаешь, любимый, у меня было такое радостное ощущение, словно летела на крыльях, как в детских снах! Когда прыгаешь с обрыва и летишь, летишь, над землей, а затем просыпаешься такой счастливой! Такое приятное ощущение ногам от шелковистого прикосновения травы. Ты только посмотри, она вся усыпана капельками росы, как бриллиантиками! Как я счастлива, от всего этого, мой дорогой, ты не можешь себе представить!

Побродив под ивами, Он почти уже на ощупь набрал охапку сушняка и, соорудив костер, развел огонь.

Пламя колеблющимися бликами осветило склонившиеся ветви с неподвижными листьями, и под ними сразу стало уютно, словно Он с Ней очутились в таинственном шатре. Спустившись к речке, они, включив фонари, разыскали струившийся из-под обрыва родничок с водой хрустальной чистоты и необыкновенно чудесного вкуса.

Набрав чайник и поставив его на костер, они прилегли на расстеленный брезент.

– Мой любимый, давай искупаемся, ну пожалуйста!

– Нет, не стоит, ангел мой, вода, наверное, еще очень холодная, замерзнем, – ответил Он.

Она засмеялась:

– Что ты, дорогой, да мы скоро так согреемся… – и обняла его. – Интересно, какое название у реки, мой дорогой? – спросила Она.

– Любовша, – улыбнувшись, ответил Он.

– На самом деле такое имя у реки, или ты шутишь?

– Можешь посмотреть на карте, если, моя дорогая, думаешь, что смеюсь над тобой.

– Ой, тогда само название обязывает войти в воду. Это для нас будет, как священный обряд в стародавние времена. Что-то наподобие… – она на секунду задумалась, а затем продолжила: – Река с таким сакральным названием – Любовша – скрепит навек нашу с тобой любовь.

* * *

Они не торопясь сняли всю одежду и не спеша вошли в реку. Окунувшись, поплыли медленно, плавно работая руками перед собой.

На водяной поверхности, мерцая, отражались яркие звезды, вытянувшиеся в серебряную цепь на середине реки.

Она, оказавшись в этом великолепии, радостно, с восхищением громко пропела:

– Мы с тобой по Млечному пути плывем в наше счастливое будущее! Какое чарующее волшебство! – А затем умоляюще прошептала, чтобы Он не слышал: – Любовша, пожалуйста, сделай так, чтобы мы никогда не разлюбили друг друга! – Затем, подплыв к нему, прижалась и с нежностью поцеловала его.

Вернувшись к костру, поставили на костер чайник. А когда тот через некоторое время, закипев, призывно зафыркал, Он не спеша высыпал в бурлящий кипяток заварку настоящего, с лепестками жасмина китайского чая.

Его аромат смешался с влажным запахом реки, разнотравья луга, дополнив ни с чем не сравнимый букет запахов летнего майского вечера.