А с дядюшкой Хво я познакомилась, пока валялась у Майки. Он был ее дальним родственником, тайком таскал нам обеим еду и хранил эту страшную тайну, умудрившись при своем-то болтливом языке так никому в деревне и не проболтаться. А я в благодарность оставила ему амулет вкуса, который любое вино делало пряным и удивительно вкусным раз и навсегда, Майке же оставила свой личный знак защиты, в виде маленькой синей птички, которую пол дня рисовала, шепча заклятья на тонком девичьем запястье. Да только все зря: как только последний штрих тонкой кисточки завершил рисунок, птичка ожила, взлетела не плечо к Майе и радостно каркнула, обдав меня снопом синего пламени. Помнится, тогда еще очень кстати пришлась приготовленная подругой накануне мазь от ожогов. Птичку назвали огоньком, и она полостью оправдывала свое имя, обладая вредным характером и плюясь пламенем во все, что ни попади, при этом еще и умудряясь весело комментировать происходящее. Если честно думала, что за той подарочек Майка все-таки передумает и в отметку выдаст меня до соплей счастливому отцу-настоятелю, но вышло иначе. Тихая Майя и бойкая птичка сдружились, и, когда я их покидала, уже работали над приготовлением зелий на пару.

— Ллин, о чем задумалась? — Коул с интересом рассматривал мое лицо, пытаясь найти ответ. Я мотнула головой, прогоняя воспоминания и с удивлением уставилась на уже давно уставленный яствами стол, последним в центр грохнулся довольно внушительный кувшин, который Коул тут же у меня забрал, заказав "воды для дамы". Вот ведь вредитель.

— Ллин! — Раздался радостный крик от дверей, и на удивленную ведьму накинулось что-то яркое, визжащее и тяжелое. Со стула меня просто снесло и погребло под поцелуями и объятьям счастливой подруги.

— Майка — задушишь! — Возмущенно хрипела я, пытаясь всеми средствами выбраться на свет божий.

— Конечно. — Философски заметил огонек, рассевшийся на краю стола и с интересом разглядывая его содержимое.

Но вот, наконец, меня поставили, отряхнули и бережно посадили обратно на уже трехногий табурет, который с опасным скрипом накренился под моей в общем-то легкой тушкой. Майка смущенно поздоровалась с Коулом и села рядом, глядя на меня счастливыми глазами. Огонек с громким чавканьем и хрустом методично уничтожал мой завтрак, повернувшись к нам хвостом.

— Э, это мое!

— Жадничать не хорошо, — птичка клюнула протянутую руку и громко чихнула, спалив остатки барашка. Я грустно осмотрела стол и со вздохом сделала еще один заказ.

— Ну, рассказывай! Где была, чем занималась, я так соскучилась, да и огонек тоже.

Огонек согласно рыгнул и с довольным вздохом лег на спину, удовлетворенно потирая разбухшее брюхо. Я ударилась в резкую ностальгию, вспоминая Обормота, который еще во время происшествия у колодца удрал вслед за проходящей мимо хорошенькой кошечкой в неизвестном направлении.

— Мяу-уу! — Раздалось внезапно из-под стола и на него тут же вспрыгнул довольный серый кот, и с удивлением уставился на валяющуюся в тарелке толстую наглую птичку. Птичка лениво открыла один глаз, посмотрела на кота и тут же с ужасом открыла второй, вскакивая на ноги.

— Карраул, коты нападают! — Заорал огонек и плюнул огнем прямо в морду кота. Обормот от неожиданности свалился под стол и был тут же обидно осмеян победителем.

— Ага! Получил, серый комок шерсти. Я боевой птиц, и я…

— Мя-я-у-у-уу!

Обормот, слегка обгоревший, тут же запрыгнул обратно и с радостным воем накинулся на обидчика. Обидчик дал деру, с руганью пытаясь взлететь, но явно перегруженный моим обедом. Кот радостно поскакал следом, оглашая окрестности воем, мявом, пугая посетителей. Я с интересом пронаблюдала, как эти двое носятся по чужим столам, сея хаос и разрушения. Птичка еще и плевалась огнем во всех возмущенных, а кот царапался и кусался в ответ на попытки голодных посетителей отомстить. Но вскоре эти двое нашли выход и рванули на улицу. Огонек летел низко и тяжело, а кот радостно прыгал следом. Майка в ужасе вскочила и хотела кинуться за ними, но я ее удержала.

— Пускай порезвятся, глядишь, и подружатся.

Она с сомнением на меня посмотрела, но послушно села на место. Вокруг раздавалась ругань и угрозы в след всем пернатым и хвостатым, а хозяин радостно разносил добавку, так как первое поднимать с пола и доедать не хотел никто.

— Май, мы сюда ненадолго.

— Да? Жаль, а я уже рассчитывала, как мы здорово проведем время, сейчас как раз погода подходящая, да и речка есть неподалеку, травок бы нарвали… — Она огорченно вздохнула и с надеждой на меня посмотрела. Я тоже огорченно вздохнула. Блин, я даже не помню когда у меня в последний раз были каникулы, да и были ли они вообще.

— Может, задержишься хотя бы на пару дней?

Я огорченно помотала головой.

— Нет, Май, вот вернусь, тогда и позагораем.

Она кивнула.

— Может тебе что с собой в дорогу надо?

— Ага, пара зелий мне уж точно пригодятся. Да, и вот еще что. Ты не могла бы на время моего отсутствия взять себе Обормота? Ну, того кота, который недавно прыгал по таверне.

— Конечно, — улыбнулась она, — он довольно симпатичный, а с Огоньком они наверняка подружатся и везде будут бегать вместе, помогая мне по хозяйству.

Теперь уже я с сомнением на нее посмотрела, но разубеждать не стала. Когда мы подошли к домику травницы, то заметили неподалеку обоих наших питомцев, о чем-то мирно разговаривающих. Правда Огонек при этом сидел на ручке двери, а Обормот валялся внизу: толи караулил, толи просто отдыхал.

— Нет, ну ты пойми, я не съедобный! — Возмущенно втолковывал коту Огонек прописные истины из книги о магически созданных существах. — Я может вообще отравленный, и ты после еды позеленеешь и умрешь в страшных муках, а-апчхи!

Кот вовремя отпрыгнул и с интересом уставился на небольшую выжженную воронку в досках крыльца.

— А еще у тебя будет изжога, — припечатал Огонек и радостно полетел к только что замеченной Майке, уселся у нее на плечо и показал оттуда язык коту. Обормот погрозил ему кулачком и побежал ко мне — жаловаться.

— Ллин, это пернатое меня обижает! — Взвыл мохнатик и попытался тоже залезть ко мне на руки, но я вовремя увернулась от столь сомнительного удовольствия, и пузан упал на землю, распластавшись на брюхе.

С Майиного плеча послышался радостный хохот. Кот гордо встал, встряхнулся и принял независимый вид. Я усмехнулась.

— Глотик, а у меня для тебя сюрприз.

Левое ухо выжидательно повернулось в мою сторону.

— Ты временно поживешь у Майи, поможешь ей по хозяйству, наведешь здесь порядок.

Птичка поперхнулась смехом и натужно закашлялась, кот радостно к ней обернулся и окинул ее циничным взглядом прожженного дегустатора.

— Ллин, я согласен! — Важно заявил он и потрогал лапкой выжженную плешь на хвосте.

— Вернувшись, ты дом не узнаешь.

Огонек возмущенно нахохлился и попытался с плеча доплюнуть до Обормота, но тот отпрыгнул и показал ему язык. Нет, эти ребята явно подружатся.

— Так. Ладно вам стоять у порога, пойдемте в дом, — опомнилась Майя и полезла отпирать старый ржавый замок, а я вспомнила про амулет сигнализации, который случайно поломала в прошлый раз и решила сегодня же возместить эту потерю.

Из деревни мы выехали только под вечер, причем и моя лошадь и лошадь Коула были явно перегружены припасами от дядюшки Хво, теплыми вещами от его сердобольной жены и кучей склянок и пузырьков, которые нам торжественно вручила Майя. Правда, не все из них были подписаны, но я решила, что и сама разберусь с содержимым. Провожали нас всей деревней, даже наконец-то выловленный из колодца щуплый борец с ведьмами соизволил выйти и торжественно плюнуть вслед, погрозив костлявым кулаком. Я решила не возвращаться, но при случае провести с ним душеспасительную беседу на тему: "что такое ведьма и как с ней надо обращаться, чтобы выжить". Коул вертел в руках потрепанную карту и задумчиво изучал предстоящий нам довольно извилистый маршрут. До гор было уже рукой подать и известие о том, что лошади смогут проделать с нами только часть пути наверх, меня отнюдь не обрадовал. Но я решила пока не кипятиться и стойко принимать все невзгоды предстоящего путешествия. Возможно, последнего в моей жизни…