Ветер не умолкнет в кронах сосен
И небес не потускнеет высь.
ОБРЯЩЕМ ИЛИ ОБРЯЩЁМ?
Подите прочь, борцы за трезвость,
Я вам досуг свой не отдам.
Я буду тонко закусь резать,
Вдыхая кухни фимиам.
На сковородке – отбивная
Шкворчит посланницей судьбы,
И маринадом истекают
В тарелке белые грибы.
Казлык осыпанный кинзою,
Немножко паюсной икры,
Я для начала выпью стоя,
По старым правилам игры.
Лафитничек холодной водки
Под помидорку с чесночком,
Чтобы огонь прошел по глотке…
И выдохнуть его толчком…
Светлеет глаз, душа добреет,
И мир становится другим.
Надежда снова сердце греет,
И сигаретный сладок дым.
Удобно за столом раскинусь,
Налью еще, потом еще…
Расслаблюсь, головой раздвинусь…
…ОбрЯщем или обрящЁм?
Нет, видно, все-таки обрЯщем
В себе невидимую нить,
Ту, что былое с настоящим
Пытается соединить.
Давай накатим, друг сердечный,
За тех, кого лишились мы,
За глупость жизни быстротечной,
За избавленье от тюрьмы.
Сия сентенция суконна,
Что водки много пить нельзя?
Всплывают в памяти бездонной
Мои ушедшие друзья.
Поговорю сегодня с ними
Проникновенно, по душам,
Повиснув в сигаретном дыме,
И выпивая не спеша.
Старею видимо, литруха
Еще не выпита до дна,
А вот уже не лезет в брюхо
И суть явлений не видна.
Пройду до зеркала в прихожей,
Оно умеет удивлять…
Какие тут гуляют рожи…
Пора уже ложиться спать.
* * *
Из чего рождаются стихи?
Из берез, которые вокруг?
Из крутого запаха ухи?
Из рукопожатья добрых рук?
Из вечерней трели соловья?
Из туманов, из ночных огней?
Из того что все мы сыновья
Несуразной Родины своей?
Бросить бы бумагу то марать,
Не транжирить душу медью сток,
Для того ль меня рожала мать,
Чтоб скулил, как брошенный щенок.
Я паскудством жизни окроплен
И живу порой дерьмо-дерьмом,
Дайте в долг на пьянку миллион –
Разберусь чуть-чуть в себе самом.
Может быть и выясню в конце,
Что в огромном скопище людей,
Где сидит подлец на подлеце,
Место есть не только для б…
Что весь смысл отпущенного нам
В том, чтоб никогда не обижать
Даже после двести, триста грамм…
Близких женщин и друзей, и мать.
В несусветном скопище мозгов
Отыскать простые имена,
Наломать как можно больше дров
И не пить дешевого вина.
В общем-то не так уж мы плохи.
Огорченья в жизни – это вздор.
Из чего рождаются стихи?
Я и сам не знаю до сих пор.
* * *
Поверьте, жизнь любая – не напрасна.
И в каждой есть хоть небольшой, но смысл.
Не потому ль так красочно, так ясно
Соседствует с душою рядом мысль.
Мы – порожденье прихоти Вселенной,
Нам чувств высоких радость суждена,
Хотя недолговечны мы и тленны –
От жизни нас пьянит, как от вина.
Мы в буйствах нерасчетливы извечно.
Отчизна, дом, березы у крыльца –
Все это нам, с рожденья и навечно,
И нет, ребята, этому конца.
* * *
Что есть талант?
Стеченье обстоятельств?
Продукт побочный нескольких извилин?
Способность уходить от обязательств,
Когда другой уйти от них бессилен?
Высасывание истины из пальца
В желании судить и поражать?
Умение показать чужие яйца?
(свои порой неловко обнажать).
Игра с судьбой крапленою колодой -
Утеха удрученных дураков?
Наследство генов, данное породой,
Копившееся множество веков?
Иль ловкость рук без всякого мошенства
На перекрестье трудного пути,
Когда к вершинам совершенства
Уже не хочется идти?
Что есть талант?
Забава или горесть?
По номиналу медного гроша
Любой талант меняю я на совесть,
Он без нее не стоит ни шиша.
* * *
Мы были маленькими все,
Повсюду мы свой нос совали,
Любили бегать по росе
И одуванчики сбивали.
Мог уместиться целый мир
На нашей крошечной ладони.
И был понятен нам эфир,
И снились розовые кони.
Мы были чужды злу и лжи
Околоземного пространства.
И в сердце не было межи
Делившей наше постоянство.
А просыпаясь по утрам,
Как будто заново рождались
И в поцелуях наших мам
Безоговорочно нуждались.
И были сказочно вольны,
О демократии не зная,
Мы редко какали в штаны,
Свободу действий утверждая.
* * *
Испокон по всей земле знают человеки,
Что когда-нибудь придет их последний час.
Неохота умирать в 21 веке -
Это как набрать "очко" и глупо крикнуть "пас"!
А чего теперь не жить – хлеба всюду вдоволь.
Да, воруют, как всегда, но зато не мор.
Первой картою на стол выпал туз бубновый,
Значит, есть с чего начать про удачу спор.
Триста лет тому назад было много проще,
Жизнь не стоила тогда медного гроша.
Люди верили в судьбу да святые мощи,
И брела на свет свечи грешная душа.
Иногда летели в пыль царские короны,
Ну, а чаще люд простой тупо падал ниц.
И дородные попы в целях обороны
Примеряли на себя кротость светлых лиц.
А бродяга, пьяный вдрызг, славя Божью Матерь,
Осенял себя крестом и чудес просил…
Неожиданный расклад – три шахи – на скатерть,
Между прочим, иногда счастье приносил.
Никому вокруг нет дел до чужих напастей,
Не меняют во дворе рубль на луидор.
Кто-то где-то втихаря так тасует масти,
Что всегда тебе в конце будет перебор.
Снова брошены на кон тихие печали,
Никакого буйства чувств или торжества.
Карты падали на стол… Голоса звучали…
Возводилось мастерство в степень колдовства.
Все еще имеет цель, все еще возможно,
Не протухли от еды зоркие глаза.
Из колоды серых дней очень осторожно
Надо вытащить на свет "десять" и туза.
* * *
У отца была машинка "Москва",
Он на ней ночами тихо стучал.
Государство не жалело куска
Тем, кто Маркса "Капитал" изучал.
В мандариново – конфетную жизнь
Не вползала бытовая тоска,
В холодильнике колбасы велись,
И стучала ночью тихо "Москва".
Этой музыкой научных трудов,
Отпечатанной на белых листах,
Был заполнен весь отеческий кров
Даже в самых интересных местах.
Папа маленькую дочь баловал,
И была девчонка к счастью близка,
