Возвращаться в воду ей не хотелось, тем более погружаться в нее с головой, но другого выхода она не видела. Если в трюме и были двери или люки, то они ушли под воду, и чтобы выбраться, надо было искать выход под водой. Однако не только холодная вода пугала Эверли, но и опасные обитатели морских глубин, если, конечно, таковые были в тех краях… Да она даже не знала, в каких краях оказалась.

Вздохнув и набравшись не только воздуха, но и храбрости, она осторожно погрузила обе руки в темную воду и начала грести, медленно, чтобы искореженный стол ненароком не погрузился под воду раньше времени. Сначала нужно было подплыть к стенке, а уж затем погружаться в воду целиком и искать в ней проход. Эверли гребла до тех пор, пока стол не столкнулся со стеной. Корабль застонал, а эльфийка поспешила схватиться за края своего «плота», так как от столкновения он изрядно накренился.

Теперь Лундес вновь обратилась к магии. Глянула на свои ладони – они все еще едва заметно светились – и сосредоточилась на своих ощущениях, желая усилить приток силы. Организм ее противился этому: все легкие раны и порезы сразу же заболели, голова закружилась и стало очень холодно, но Лундес предпочла быть защищенной полем, пусть и ослабленной. Что она знала точно, без поля она в эту темную муть не полезет.

Магия постепенно усиливалась, и в какой‑то момент руки принцессы вспыхнули, осветив перевернутый трюм. Лундес широко улыбнулась:

– Отлично.

Она в очередной раз глубоко втянула в себя воздух и медленно погрузилась в воду, чувствуя себя уже значительно увереннее. Ее собственные руки стали для нее подводным светом. Она увидела и затопленные деревянные стены, и проход, куда немедля поплыла. Дышать под водой она не умела, и магия в этом деле не стала ей помощником. Скользнув в дверное отверстие, эльфийка увидела свет и устремилась ему навстречу, на поверхность, не теряя ни секунды. Еще немного усилий, и она сделала свой блаженный вдох морского воздуха, увидела наконец звездное небо, сверкающее в проломанном днище другой части судна. Уровень воды там практически достигал «потолка», а острый кусок скалы помог бы окончательно дотянуться до отверстия. Лундес не тратила время на раздумья. Понадеявшись на удачу, впервые за долгое время, она схватилась за каменный выступ, подтянулась и выбралась из воды. От резкой боли в спине она щелкнула зубами и все же продолжила движение, пока не выбралась через поломанное отверстие в днище наружу. Ее тут же обдуло прохладным морским бризом.

«Уже лучше», – мысленно успокаивала она себя. А ведь все и впрямь складывалось неплохо: вдали виднелись огни побережья, темные мачты раскачивались вдоль берега, были слышны голоса, а дальше чернели покрытые листвой деревья. Лундес задумалась. В Бероне листва еще не успела раскрыться и покрыть леса. Эльфийка хорошо помнила, насколько серым и некрасивым выглядел лес в первый месяц весны. Но на берегу, возле которого она оказалась, было много деревьев с листвой. Неважно, что была ночь. Все было видно при свете многочисленных огней, разбросанных по берегу. А вдали так же легко различимые ночью возвышались гигантские стены какого‑то города. Они напоминали далекую мрачную крепость.

Лундес напряженно посмотрела вниз: теперь ей предстояло доплыть до берега, а значит, нужно было вновь вернуться в воду. И хоть ей и было нехорошо, но она стала осторожно спускаться, пока вновь не оказалась в море. Холодные потоки сомкнулись над ее головой. Перед глазами все кружилось, она с трудом вынырнула наружу и принялась упорно плыть к берегу. Руки плохо слушались, виски будто кто‑то беспощадно сжимал.

Тем временем на берегу появились две невысокие худощавые фигуры. Они намеренно отошли в сторону от пирса, туда, где их сапоги утопали в песке. Оба держали в руках по мечу.

– Нет, нет! Отойдите, отойдите друг от друга! Неправильно! – послышался сварливый голос третьего. Оба мрачно посмотрели на очередного представителя невысокого народца, спешившего к ним по ночному побережью. В одной руке его был фонарь, а другой он активно махал им, при этом что‑то бормоча себе под нос. Что‑то невнятное.

В какой‑то момент он заорал уже во все горло:

– Да разойдитесь же!

Оба глянули друг на друга и стали расходиться. Гном, наконец, прокопался к ним и подошел к тому, что стоял справа от него:

– Эй, Ма́рло! – сказал он, осветив лицо одного из двоих соперников. Им оказался юноша, человек, лет девятнадцати, с темными густыми бровями и непонятного цвета глазами. Твердо глядя на противника, этот парень по‑разному перехватывал меч и пытался понять, как лучше атаковать. – Перестань! Замри.

Гном долго еще качал головой, всем своим видом показывая, что ему стыдно за обоих.

– Что не так? – возмутился Марло.

– Еще дальше! Еще! – гном подтолкнул паренька, а сам странным покачивающимся шагом возник перед вторым и поднес к его лицу фонарь. Эльф, тоже молодой, даже слишком – лет семнадцать. – И ты не забывай о правилах. Думаешь, уши острые, можно правила нарушать? Мой паренек знает толк в драках, так что ты не наглей.

Марло сморщился, переступил с левой ноги на правую и раздраженно сказал:

– Не мешай, дядя Ба́рли. Не мешай, мы сами разберемся!

– А я вижу! – фыркнул гном. – Дуэль они, видите ли, устроили. Хотите сражаться – учитесь сражаться как мужчины, а не как дети. А если не доросли, отдайте мне мечи.

Он встал между ними, поставил фонарь в песок и упер короткие руки в бока.

– Правила? – не понял эльф. – Я знаю правила!

– И я знаю! – тут же сказал Марло.

Гном встал рядом с фонарем. Теперь его контуры были подсвечены. Особенно оригинально светились волоски на его русой бороде.

– Во‑первых, дуэли, если вы не звери, не дикари, не больные колдуны и не на поле битвы, – так вот, дуэли из‑за ссоры никогда не должны заканчиваться чьей‑то смертью. Ясно?

Оба кивнули. Эльфа гном немного смешил, ведь на дуэлях остроухий дрался не раз и знал все, что ему было нужно.

– Второе, – громко объявил гном, одарив обоих суровым взглядом, – правило!

Эльф вопросительно вскинул бровь, Марло хмыкнул, вновь поменяв стойку. Когда бы уже приступить к битве? Не терпелось ему.

Гном же не спешил сообщать второе правило. Он почесал бороду и вдруг спросил:

– А повод какой? Из‑за женщины небось! – И, не дождавшись ответа, продолжил рассуждать: – Нет, женщины – это, конечно, хорошо. Вот это я понимаю. Горячая молодая кровь! Да. Вот тебе, эльф, правда, еще рано. Мой Марло уже скоро станет мужчиной, а ты семнадцатилетний эльф, ты еще… мелочь.

Марло улыбнулся весьма самодовольно. Эльф разозлился:

– Мелочь?! Между прочим, женщина тут ни при чем!

– Вот‑вот, – согласился Марло. – Так что, дядюшка, отойди‑ка, мы сами все выясним.

– Нет. – Гном Барли пробурчал что‑то невнятное – наверное, ругательство – и мрачно спросил: – Так за что же боретесь?

– Он украл мой клад! – заявил эльф, указав на Марло.

Гном распахнул глаза и чуть было не пнул ногой фонарь, тут же спросив:

– Какой клад?! Где?

Молодежь переглянулась и указала на корабль…

– С чего вы взяли, что там есть клад?

– Вот я и собирался это выяснить, а этот… – начал было эльф, но Марло резко перепрыгнул через гнома и с разбегу повалил конкурента в песок.

– А ну, прочь, ума лишился?! – взревел Барли и кинулся разнимать их, но те уже успели сцепиться, как дворовые коты. Они даже рычали почти как животные. Гном присоединился к ним, и его поспешно повалили в песок. Он старался отодрать их друг от друга, да и от себя, а они то и дело поднимали клубы песка, продолжая борьбу.

– Дикие! Дикари! Пусти его! – орал гном сквозь сбитое дыхание, и его тут же засыпали песком. – Хватит! Хватит! Мар! Мар, хватит, ты же мужчина! – все восклицал гном, а потом буквально вцепился в волосы своего ученика. В итоге тот задушил свой гнев и, тяжело дыша, отскочил в сторону. С него посыпался песок. Эльф тоже отошел, но его глаза горели ненавистью. Прокружившись на месте и стараясь успокоиться, он замер спиной к гному и человеку.