> отлично! и еще одна нижайшая просьба: в течение двух следующих часов присылайте в наш с вами официальный мессенджер разные милые сообщения. как вам удобнее меня называть?

Пауза.

> может, мой крольчонок?

Андрей недоверчиво уставился на экран. Это что, подкол?

> давайте что-нибудь не из мира животных. я буду называть вас любимая.

> тогда милый?

> сойдет

> что мне писать?

> какие-нибудь глупости, про то, что я хочу на ужин, про подружек, про покупки. упомяните моего кота, его зовут маркиз.

> ого! вы будете это куда-то транслировать?

> меня будут сканировать

> понятно, хорошо, удачи!

Андрею очень повезло. Олегу Сергеевичу, дедушке Мани, в этот день пришлось забирать внучку с изостудии по пробкам, поэтому семья только садилась обедать. Андрея любезно попросили за стол, он посчитал это большой удачей, хотя у Синельниковых, еще со времен их брака с Ларисой, ему никогда не лез в горло кусок. Да и готовила приходящая домработница тестя и тещи неважно, зато по всем канонам сбалансированного питания. Маня иногда просто отставляла тарелку и зажимала рот рукой, и попробуй ее уговори. Вот и сейчас она капризничала: суховатая отварная телятина, брокколи и бурый рис. Андрею дочь было жалко.

– Мария, ешь, пожалуйста, – выговаривала внучке Виктория Семеновна. – Ты же знаешь, мы все в нашей семье по женской лини склонны к полноте. Лучше не запускать. Вспомни маму. Как она теперь борется с лишними килограммами! А все потому что в свое время пустила питание на самотек.

Виктория Семеновна с укоризной посмотрела на зятя. Но Маня выровняла счет:

– Я маму вообще не помню! И она не толстая! Она норррмальная!

Тещу «ничья» не устроила:

– Лапочка, как же ты можешь это утверждать, если не помнишь маму? Вы противоречите самой себе, юная леди.

– Она не толстая! Крррасивая! Я в телефоне видела!

От Леси за столом пришло первое сообщение, вибрация у мобильного Андрея была громкая, Виктория Семеновна с облегчением переключилась на анти-этикетное поведение зятя.

– Андрей, вы не могли бы отключить ваш телефон? Мы все-таки за столом. Машенька и так сегодня взвинченная и непослушная.

– Со всем уважением, Виктория Семеновна, но меня как раз спрашивают, что я хочу на ужин.

– Татьяна Денисовна? – теща подняла татуированные бровки.

– Нет, не мама. Невеста, – Андрей сделал паузу. – Я, кажется, уже говорил вам, что скоро женюсь. С вашего позволения, отвечу.

Он начал набирать ответ в телефоне, краем глаза наблюдая за реакцией Синельниковых. Реакция последовала. Олег Сергеевич даже оторвался от тарелки.

> не знаю, любимая. на твое усмотрение

> тогда потушу крольчатину.

Андрей скрипнул зубами: в сообщении стоял смайлик – кролик с загнутым ухом.

> люблю тебя милый, скучаю, считаю часы.

Ладно, реабилитирована.

> скоро буду, любимая.

Андрей положил телефон так, чтобы видно было сообщения и аватарки. На аватарку Леси он поставил ее ту самую, с обрезанными руками, все равно в маленьком кружке было видно только лицо.

– Ой, зайчик! – сказала Маня, перегибаясь через стол.

– И кто же эта твоя очередная… невеста?

– Не очередная, – Андрей благодушно улыбнулся, – единственная. Ее зовут Олеся. Она пианистка. Часто выступает в нашем городском театре, аккомпанирует… на рояле.

– Где же вы с ней познакомились? – бровки снова поползли вверх, удивленно.

– На концерте.

– Ты ходишь на концерты классической музыки?

– Это был джазовый концерт.

Леся говорила, что в качестве исполнителя-фрилансера ее часто приглашают участвовать в выступлениях джаз-бандов – многие джазмены ценят ее как хорошего импровизатора.

– Еще Леся работает в музыкальной школе. Преподает сольфеджио.

Наживка была закинута, теща ее заглотила.

– В нашей? В нашей музыкальной школе? На Песчаной?

– Да, но на полставки. У нее слишком много предложений по концертной деятельности.

– Андрей, ты же знаешь, нам опять не удалось в этом году записаться на прослушивание! Такая очередь! Такой жесткий отбор! А учительница музыки в садике утверждает, что у Машеньки феноменальный слух!

Учителя в Машенькином садике отмечали феноменальные таланты у всех детей, даже у расторможенного мальчика Никиты, который кроме как кидаться разноцветным песком в других детей на занятиях с психологом, ничего другого не умел. Еще бы, за пятьдесят «штук» в месяц! Столько стоил Манин садик.

– Я поговорю с Лесенькой. Возможно, она согласится послушать Маню, – Андрею стоило больших усилий скрыть торжество.

– Поговори! И познакомь нас с ней, обязательно!

– Непременно! – Андрей вытер руки салфеткой, пощелкал в телефоне, протянул его теще через стол. – Моя Лесенька.

– Очень, очень милая!

***

Леся пришла раньше Андрея, тот запаздывал, но она не обижалась, кофейня «В переулке» было интересным местом. Такой антураж Леся до того видела только в Европе: книжные полки с журналами о мировой кофейной культуре на разных языках, виниловые пластинки на стэндах, постеры с росписями известных посетителей бара – вот иероглиф Шклярского (Леся обожала «Пикник»), вот закорючка скрипача Сергея Томы – Леся однажды выступала с ним в одном концерте. Из колонок звучала приятная музыка. Справа от стойки была небольшая сцена с барабанной установкой. Вечерами, как гласило объявление на входе, в баре проводились концерты живой музыки. Андрей работает в интересном месте. Леся жила на Гагарина с юности, но редко заходила в этот переулок у набережной, привычные пути ее лежали в другой части квартала. Оказывается, кофе-бар существовал уже шесть лет. Леся пыталась вспомнить, чем были наполнены эти ее последние шесть лет. Выходило, что только Марком, им самим, а во время его гастролей – инстаграмом, ю-тьюбом «Сибаритов». У нее даже подруг нормальных не было, только коллеги: сил не было на девичью дружбу, все отнимала необходимость прятаться, юлить, выискивать возможности видеться с любимым.

В кофе-баре работал рыжий бородач с наколками на руках. Его брутальная внешность добавляла заведению определенный шарм. Девушки за соседним столиком бросали на него заинтересованные взгляды – бородач застенчиво улыбался. К Лесе подошел молодой человек в черном фартуке, обвязанном крест-накрест вокруг талии.

– Кофе? Чай? Сегодня наша пекарня открывается в одиннадцать, из-за санитарного часа.

– Нет, пока ничего. Я жду Андрея… Андрея Берестова.

– А, шефа? Он скоро будет, звонил.

– Я знаю, спасибо.

– Если что, я рядом.

Леся принялась читать названия видов кофе, написанные на черной доске мелом. Она на слух знала хорошо если половину, а пробовала вида четыре.

В дверь вошел Андрей, повесил свое синее пальто на деревянную вешалку у входа, подошел к Лесе, чмокнул ее в щечку. Она заставила себя приветливо улыбнуться.

– Привет, прости, что опоздал. Проклятый замок, каждый раз забываю посмотреть, что там с ним.

Андрей сиял. Он уже отписался Лесе вечером, что выжал из их «помолвки» все, что мог. Лесе придется помочь Андрею с Маней, но она была не против: ей самой скоро предстоит выставить «жениху» большой счет.

Молодой официант подошел снова:

– Шеф, что-нибудь принести?

– Любимая, будешь заказывать? Возьми себе что-нибудь, ты же в первый раз в мо… нашем заведении.

– Посоветуй, Андрюша, – они на «ты», не забыть бы, не забыть!

– Данил, давай нам два рафа и по фирменной ватрушке, когда будут готовы. Кухня открылась? Сколько там осталось? Без двадцати? Подождем, Лесенька? Подождем.

– Почему они называют тебя шефом? – спросила Леся.

– Ну… это как шеф-повар, только по кофе. Сегодня, к счастью, не моя смена. Вон там, в баре, Антон, тоже бариста. Кстати, смотрит на нас – пошла гулять интрига. Леся, положи руку на стол.