Выдохнув, я быстро постучала и, не дождавшись разрешения, тут же распахнула дверь, попросив парня остаться снаружи.

В комнате была абсолютная темнота, только лампа над письменным столом давала малый источник света.

— Сью… Сью, где ты?

Пытаясь рассмотреть подругу в глубине комнаты, осторожно продвигалась внутрь, боясь напороться на что-либо с острыми углами.

На чердаке стояла абсолютная тишина, нарушаемая лишь моим дыханием, поэтому, когда за моей спиной послышался женский голос, я заорала от страха.

— Ари? Да успокойся ты, припадочная! Это всего лишь я.

Послышался щелчок пальцев и комнату тут же озарил мягкий свет настенных светильников.

Увидев подругу, я успокоилась. Господи, накалили мне нервы до предела, теперь вот устрашилась собственной подруги.

— Ты чего в темноте сидишь?

— Арис… ты вообще время видела? Ночь на дворе, спала я.

Присмотревшись к стоящей передо мной подруге, я не увидела ничего необычного. Обычная сонная девушка, заспанные глаза, которые та периодически терла кулачками, и спутанные волосы, вызывали во мне желание тут же засунуть это чудо под одеяло.

— Ты что-то хотела? — зевая, спросила Сью, подгибая поочередно босые ноги, очевидно пол был холодным.

— Просто ты так неожиданно пропала… тут все преподы на ушах стояли.

— Блин, Лиониэльчик забыл предупредить подчиненных…

Удивившись такой фамильярности по отношению к ректору, я хищно улыбнулась и, подойдя к подруге, заговорщическим шепотом спросила:

— Ну, и как он?

К удивлению, подруга, которая обычно в таких ситуациях забывала обо всем на свете и начинала детальный пересказ прошедшего свидания, лишь хмуро глянула на меня исподлобья.

— Тебе-то что?! — зло спросила Сьюзи.

— Эм… — не зная, как реагировать на такую смену настроения, попыталась уточнить,

— Сью, ты чего?

— Это я чего?! Это ты что тут забыла?! Вечно лезешь куда не надо, вынюхиваешь… знаешь что? Пошла ты…

— Сью…

— Ты просто мне завидуешь и завидовала всегда. Думаешь, я не знаю, что тебе нравился ректор? Да будь твоя воля, ты бы всех мужиков отбила, ведь тебе с такой легкостью это вечно удавалось! Я рада, что, наконец, утерла нос такой выскочке как ты, жаль моя дуреха сестрица не видит какая ты, но я-то тебя насквозь вижу…

— Сью, подожди, я не понимаю тебя… Кн/иг/о/ед./нет

— Пригрели же на своей груди змеюку, убирайся отсюда! И чтобы я тебя близко не видела рядом с Лиониэлем! Тварь!

Всхлипнув и развернувшись на пятках, я стремительно выбежала из комнаты, совсем позабыв, что за дверью меня ждет парень. На полном ходу врезавшись в его широкую грудь, я на секунду растерялась.

— Ари, девочка, что…

Не желая, чтобы кто-либо видел меня в таком состоянии, и, не собираясь изливать душу постороннему человеку, я с силой вывернулась из объятий, в которые заключил меня Рион, не позволяя нам обоим упасть. Понеслась прочь, на улицу. Подальше от этого проклятого корпуса, от предавшей подруги… жаль, только из мира этого не свалишь.

Я понимала, что в подруге говорят давние обиды, но разве я была виновата в том, что все мужики, в которых влюблялась Сью, были кобелями? Я виновата, что стоило только девушке привести их в нашу компанию, как те сразу переключались на меня. Я не была красавицей, сестры всяко краше меня, характера, считай, нет, более-менее не скованно я чувствую себя в компании, находясь же в одиночестве, я сразу замыкаюсь. Порой одиночество было мне ближе, чем все гулянки и компанейские вечера.

Сью всегда в таких случаях отшучивалась, говоря, что, видимо, это просто не ее мужчина. Казалось, ей было абсолютно безразлично ушли они или нет, я же только радовалась этому, не запади они на меня, запали бы на кого-то другого, не такого счастья я желала подруге.

Оказывается Сью таила на меня обиду… И я не могла этого понять, почему нельзя было поговорить со мной? Почему она продолжала приводить своих парней в нашу компанию? Как она могла подумать, что я намеренно все это делаю?!

Мне было больно, в груди все сдавливало от еле сдерживаемых рыданий. Мне стало холодно, не снаружи, а внутри. В груди поселилась маленькая вьюга, которая замораживала все приятные моменты, теплые воспоминания.

Сью не сделала ничего такого, но отчего-то мой мир в одночасье рухнул.

Сердце в последний раз жалобно сжалось, пытаясь дать знать о своем существовании, напомнить, что жизнь не крутится вокруг одного человека, и раз один предал, то это совсем не значит, что предадут и другие.

Вот только я уже не была уверенна, что все окружающие меня люди считают меня своим другом. Есть выгода, им просто удобно, или что-то нужно… эти слова сейчас вертелись в моей голове, убеждая меня в своей правоте.

Слёзы, скатившиеся по щекам, в одну секунду высохли. Внутри меня будто натянули струну, заставляя спину выровняться и с гордо поднятой головой встречать новый день.

Утро субботы вышло суматошным. Единственный день, когда я могла с удовольствием выспаться, благодарствуя мэтру Граду, порадовавшему всю академию отсутствием утренней тренировки, начался удивительно рано.

Вас когда-нибудь будил олень? Нет? Может он вас просто боднул по-дружески? Тоже нет? Вот и я никак не ожидала, что меня спихнут с кровати пресловутыми рогами.

— Вставай, нам предстоит множество дел! — восторженно произнес Сэм, скача возле меня, пока я, кряхтя и покрывая его матами, поднималась с пола.

— Какие дела? Выходной же!

— Бал моя дорогая, бал! Нужно готовиться!

— Да что там готовиться? Умылся, оделся, причесался и все! Двух часов хватит с лихвой!

Я попыталась вновь залезть на такую манящую мягкую поверхность кровати, но внезапно Сэм перегородил мне дорогу.

— Кажется, ты не понимаешь всей значимости этого бала, иди в ванную, я приду через полчаса.

Было что-то такое в голосе рогатика, что заставило меня послушно поплестись в ванную комнату.

Внезапно вспомнив, как в небезызвестном сериале король Ада называл Сэма, я глупо хихикнула, надо же, как удачно совпало!

— Лосярааа… — протянула я и, глупо хихикая, стала наполнять ванную горячей водой.

Погрузившись в воду, я не смогла сдержать стон удовольствия, вчера выдался тот еще денек.

Утренняя тренировка помогла очистить мозги от ненужных мыслей, кажется, у меня даже стало что-то получаться с сэцки, которые, оказывается, теперь стали моим личным оружием. Там, на границе, они признали меня как свою хозяйку.

Тренировал меня лично мэтр Град, и хоть я и не услышала от него ни одного годного слова, я сама чувствовала, что уже не теряюсь, держусь уверенно и не отвлекаясь, пытаюсь анализировать слабые стороны противника.

После тренировки реальность обрушилась на меня двойным грузом. Вчерашняя ситуация причиняла мне немалую душевную боль. Собственно, что такое душевная боль? Это совокупность мыслей, которые гложут тебя изнутри, не позволяя забыть или простить, постоянно думая о той или иной ситуации, не единожды прокручивая ту или иную сцену — это и причиняет боль. Физически у тебя ничего болеть не будет. Не зря говорят, все болезни от головы.

Когда вчера прибыли модистки и швеи, я вновь забыла обо всем. Как это оказывается изнуряюще. Казалось бы, плевое дело, взяла да и объяснила, что хочу, так и так. А на деле… количество цветов, фасонов и модных новинок просто выбили меня колеи. В итоге я просто вырубилась, сразу после их ухода.

— Откисаешь? Правильно… — картаво произнес вошедший заяц.

Вообще рогатик картавил на букву р, и это не было бы заметным, если бы в предложениях их встречалось всего парочка, но когда их много… В общем, в первое время я усиленно себя заставляла просто не ржать.

— Что там такого важного в этом празднике, что ты не дал мне выспаться в единственный нормальный выходной? — спросила я, желая сразу расставить все точки над ё.

Рогатик запрыгнул на бортик ванной, и свесив одну лапу в воду, усиленно ей побултыхал.