Но на этот раз он почувствовал, как участилось сердцебиение последней жертвы. Дыхание стало поверхностным и прерывистым, когда он понял, что уже не один. Ложная иллюзия безопасности была разрушена треском ветки, хрустом листьев под тяжелой ногой. Темнота стала удушающей, болезненной. Затем монстр вышел из тени.

Ривз чувствовал страх, как будто это был его собственный ужас. Ребенок повернулся, закричал и побежал в темный лес, но монстр был быстрее. Он быстро среагировал, крадучись пробираясь к маленькому мальчику. Калеб не понял, как узнал возраст или пол жертвы, но он знал. Знал даже имя ребенка — Йен.

Несмотря на то, что Калеб безуспешно пытался контролировать тело в котором сейчас находился, он видел как маленький мальчик споткнулся, упал на колени и не успел он прийти в себя как…

К счастью, все закончилось быстро. Все было настолько жестоко, что не потребовалось много времени, чтобы закончить работу. Тем не менее, экстрасенс чувствовал каждый удар, как если бы он был физически нанесен ему. Чувствовал, как хрустнули кости, слышал гул крови, словно она шумела в его голове. А затем, почувствовал он почувствовал на шее сильные руки, и его собственные легкие готовы были взорваться…

Когда последний вздох жизни покинул тело ребенка, Ривз почувствовал, как сжалась его собственная грудь. Его легкие горели, слезы, которые текли по щеке мальчика и капали на руки убийцы. Когда тело ребенка безжизненно упало на холодную землю, экстрасенс посмотрел на него невидящими глазами. Сквозь черные пятна, танцующие перед его зрением, он едва различал блеск золота. Он все еще не мог рассмотреть кольцо, но символ был более четким, чем в кошмарах: скрученный крест с буквой на нем, похожий на кельтский, но Ривз никогда не видел его раньше.

Затем все исчезло так же быстро, как и появилось. Ни звуков, но света… лишь чернота. И ужасное чувство падения в темную бездну без страховочной сетки внизу.

Калеб, со вздохом, пришел в себя. Он дернулся, но из-за слабости не мог приподняться с матраса.

— Черт, — слабо пробормотал он, потирая ноющее горло.

— Полегче, — прошептал голос, и голова Калеба дернулась в сторону. Он с удивлением увидел озабоченное лицо Макленда Эймса, затененное слабым светом маленькой настольной лампы.

— Привет, — прохрипел молодой охотник, оглядываясь вокруг в поисках каких-либо указаний на то, где он, и как именно он туда попал.

— И тебе привет. — усмехнулся Мак, взяв Калеба за руку и положив пальцы на запястье экстрасенса. Ривз нахмурился, но не отстранился.

— Что ты делаешь?

— Проверяю твой пульс.

Калеб закатил глаза и облизнул пересохшие губы.

— Я имею в виду… что ты здесь делаешь?

Он понял, что находится в своей комнате у Джима, в которой жил когда приезжал к пастору. Как и Дин с Сэмом, он проводил много времени на старой ферме, особенно когда Мак еще практиковал хирургию.

— Джон позвонил мне.

Ривз застонал, мгновенно разозлившись, что Винчестер вытащил его приемного отца к Джиму из-за глупого видения.

— Что? Он позвонил потому что я не был хорошим маленьким мальчиком? — он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, чтобы избавиться от головной боли. — Боже, мне двадцать лет. Мне больше не нужно его слушать.

Мак фыркнул.

— Как будто ты когда-нибудь кого-то слушал, Калеб Ривз. Хотя, Джона ты слушаешь больше всех. — Когда его сын посмотрел на него одним глазом, лицо доктора смягчилось. — И он позвонил, мне не для того, чтобы сообщить о видении. Он позвонил, потому что ты не дышал.

— Что? — Другой глаз с золотыми крапинками распахнулся, и охотник снова попытался сесть. Хотя его больные ребра протестовали, на этот раз он смог опереться на подушки.— Что значит — не дышал?

— То и значит, — вздохнул Мак, проводя пальцем по брови, — что бы ни случилось в твоем последнем видении, это вызвало какой-то припадок, и ты перестал дышать. — Серые глаза доктора потемнели. — Слава Богу, это было всего на минуту, и ты спонтанно начал возвращаться самостоятельно, но все же… ты всех напугал.

— Дерьмо, — снова пробормотал Ривз, проводя рукой по лицу. Маленький мальчик в видении перестал дышать, был ли он так связан с ним? Он живо вспомнил ощущение удушья. — Святое дерьмо.

— Это полностью описывает мои чувства. Хочешь рассказать мне, что случилось? Это было видение?

— Да… видение об убийстве. — Калеб потер виски. — Я убирал в ванной, а потом… — экстрасенс сделал паузу, пытаясь точно вспомнить, что делал, когда появилось видение. Все казалось туманным, как будто это случилось целую жизнь назад.

— Да, ты был с мальчиками, — добавил Эймс, надеясь пробудить в сыне воспоминания.

— Сэмми? — Калеб вдруг вспомнил, как его звал самый младший Винчестер.

Мак кивнул на подушку рядом с Калебом, где стояло несколько десятидюймовых пластиковых драконов.

— Он был очень обеспокоен. Дин убедил его, что его друзья-драконы будут присматривать за тобой, пока он спит. Джон приказал им лечь спать несколько часов назад, хотя последовало много протестов.

— Черт. Как долго я был без сознания?

— Больше пяти часов. — Мак посмотрел на часы. — К счастью, я был поблизости.

Ривз отвел взгляд от отца, чувствуя себя немного виноватым, что Мак отвлекся от своих исследований. Он взял одного из драконов Сэма, стараясь избегать острого взгляда доктора.

— Коротышка, должно быть, думал, что я умру. — Заметил он, быстро скривив губы. Он поднял блестящего зеленого зверя. — Это Атевм — его любимый.

— Ах да, опекун принца Сэмюэля.

Калеб усмехнулся и покачал головой, несмотря на жгучую боль.

— Интересно, почему это?

— Это неудивительно, учитывая, что нас всех посвятили в эту историю в то или иное время.

— У Сэма есть дом мечты любой Барби, — заметил Ривз. — Джим купил его на благотворительной распродаже в церкви и заставил меня разрисовать его.

Мак улыбнулся.

— Если не ошибаюсь, вы с Дином сами построили мост и ров.

Молодой человек пожал плечами, отмахиваясь от намека на то, что он участвовал в этом детском проекте.

— Что такое замок без рва и разводного моста?

— Действительно.

Калеб бросил игрушку обратно к остальным.

— Значит, он и Двойка в порядке?

— Как я уже сказал, они были обеспокоены. Что не удивительно. — Мак нахмурился. — Они удивительно смелые мальчики, но их легко напугать, когда дело доходит до семьи. Думаю, что у них повышенное чувство опасности, укоренившийся страх потерять близких.

Калеб приподнял бровь, и Мак улыбнулся.

— У всех Винчестеров одна и так же болезнь. Возможно, мне стоит провести исследование.

— Как будто Джон согласится быть одной из твоих лабораторных крыс.

— Кстати, о Джоне… он ушел всего несколько минут назад. Хотя просил позвать его, когда ты проснешься, в основном из-за вашей текущей работы. Но он беспокоился.

Ривз фыркнул.

— Хорошо, папа. Джон стал таким теплым и пушистым из-за меня. Я удивлен, что он не заставил тебя накачать меня адреналином, или, может быть, объединить разум со мной, чтобы получить доступ к этому последнему маленькому шоу.

Доктор нахмурился, не совсем уверенный, шутит ли его сын, или он действительно верит, что Джону Винчестеру наплевать, жив он или умер. Он надеялся, что первое, а не второе. В Джоне многое было перемешано, но он не был холодным и бессердечным. Особенно когда дело касалось Калеба.

— Он сказал, что тебе снились кошмары.

— Я уже говорил тебе об этом, когда звонил.

— Да, но Джон сказал, что они плохие, очень плохие.

— Замечательно. — Экстрасенс прижал ладони к лицу, — Джим должен изолировать это проклятое место. Стены как бумага.

— Ты мог бы позвонить мне. Возможно, Бобби мог бы откопать защитный символ, чтобы предотвратить любую связь, которую ты делишь с жертвами.

— Послушай, я большой мальчик. И кошмары не становились плохими, пока я не попал сюда. Кроме того, Джон не должен был тебе звонить.

— Я бы разозлился, если бы он этого не сделал, и этот инцидент с твоими способностями… ну, это была не единственная причина, по которой он позвонил. — Эймс наклонил голову. — И что ты имеешь в виду, говоря, что они не стали плохими, пока ты не добрался сюда?