По-видимому, это было так же нелепо, как и ощущалось, потому что Сэм внезапно прильнул к нему. Он так цеплялся после кошмаров, или после того, как потерялся в большом универмаге или после того, как увидел Санту в первый раз в торговом центре.

— Тише, детка, все в порядке. — Он осыпал поцелуями волосы мальчика.

— Я не хочу идти, папа. Не заставляй меня, — заплакал ребенок. Сэм обещал своему старшему брату, что будет храбрым. Но он не мог этого сделать. Он не хотел бросать свою семью. — Пожалуйста, — его голос сорвался на рыдание, и он почувствовал, как отец прижал его к себе.

— Мне так жаль, Сэмми. Мне очень жаль, — продолжал Джон, не в силах сдержать слезы ни в голосе, ни в глазах. — Это не навсегда. Клянусь.

Дин хотел закричать, но даже если бы он позволил себе такую роскошь, у него не хватало дыхания. Напряжение вокруг него было удушающим. Мак и его приятель-адвокат обменивались с Коннором сердитыми взглядами. Джим рассеянно гладил Скаут, переминаясь с ноги на ногу, а Аттикус скулил и толкался в его ноги. Калеб стоял рядом с отцом и Сэмом, его взгляд был прикован к чему-то, чего Дин не мог видеть. Но он слышал его мысли также ясно, как если бы он говорил вслух. «Мы все исправим, Двойка. Клянусь Богом, так и будет».

Дин посмотрел на него, но Ривз не встретился с ним взглядом. Он продолжал смотреть мимо лимузина, отдаляясь от происходящего. Дин хотел бы присоединиться к нему. Он хотел бежать как можно быстрее и как можно дальше, но не собирался позволять Сэмми сделать это в одиночку. Он должен быть сильным для своего брата.

— Ну же, Сэмми. — Словно в тумане, Дин протянул руку и мягко отстранил младшего брата от отца, взяв его маленькую руку в свою. — Все будет хорошо, помни.

Сэм посмотрел на него сквозь влажные темные ресницы.

— Мне очень жаль. Я старался быть храбрым.

Дин сглотнул, чувствуя на себе взгляд отца. Он не мог смотреть на Джона, вместо этого Дин выдержал взгляд брата, не колеблясь.

— Ты храбрый, Сэм. Ты Винчестер. Помнишь?

Сэм кивнул, и на мгновение они остались вдвоем, больше никого не существовало.

— Младший брат Дина Винчестера, — тихо сказал он.

Дин усмехнулся.

— Навсегда.

Мальчик поднял голову и махнул свободной рукой Бобби и Джошуа, стоявшим на крыльце. Они помахали в ответ, и Сэм снова посмотрел на отца.

— Я люблю тебя, папа.

Джон протянул руку и положил ее на щеку сына.

— Я тоже люблю тебя, Сэмми. Я позвоню тебе вечером.

Семилетний мальчик кивнул, и Дин повел его к лимузину, как будто это была виселица в одном из вестернов про Клинта Иствуда. Коннер улыбнулся им и открыл дверь. Дин поднял на него глаза, посмотрел через плечо на отца, а затем снова перевел холодный зеленый взгляд на деда.

— Мне нужно с вами поговорить.

Коннер наблюдал, как Сэм скользнул на заднее сиденье, и жестом подозвал Дина.

— Конечно.

Джон шагнул вперед, чтобы остановить своего старшего сына, но Калеб схватил его за руку.

— Он должен это сделать, Джонни.

Винчестер выглядел так, как будто хотел вырваться, как будто хотел ударить кого-то, возможно, даже Калеба, но в конце концов согласился. Ривз не был уверен, что Дин хотел сделать, и немного боялся того, что могло произойти. Но знал, что парнишка должен принять это, что бы это ни было.

Дин почувствовал, как рука брата крепче сжала его руку, когда дед забрался на противоположное, кожаное, сиденье перед ними и закрыл дверь.

— Я записал кучу вещей, — начал Дин, вытаскивая из кармана несколько листов бумаги, — все о Сэме. Важные вещи, которые вы должны знать.

Коннер потянулся к запискам, но Дин удержал их.

— Я много чего не успел туда написать… — подросток облизнул губы, — так что… я подумал, что, может быть, ты возьмешь и меня.

Он чувствовал на себе взгляд Сэма, но продолжал смотреть на старика. Дин смотрел фильм «Крестный отец» сотни раз вместе с Калебом. Он знал, как говорить с такими людьми. Сделки заключались с твердым взглядом, и с еще более твердой рукой.

— Я похож на маму, вы сами так сказали. Папа говорит, что у меня ее глаза и ее улыбка.

Чарльз сглотнул и слегка кивнул.

— Да.

— Я тоже кое-что умею. Я умею готовить и убирать. Вероятно, есть кто-то, кто сделает это для вас, но Сэмми переборчивый в еде. Я знаю, как приготовить все его любимые блюда, как постирать его одежду. Я знаю, как заставить его лечь спать и чем помочь ему в школе.

— Дин знает все, — вставил Сэм, и Дин бросил на него взгляд, который сказал помолчать и дать ему вести переговоры.

— Конечно, Сэмюэль, но мы с твоим отцом уже обо всем договорились. Ты будешь жить со мной, а твой брат останется с ним.

— Но папа во мне не нуждается, — огрызнулся Дин. — А Сэмми да.

— О Сэмюэле позаботятся. Это я могу тебе обещать.

— Я буду слушаться. Я буду хорошим. У меня даже в школе будут лучшие оценки. Я умнее, чем кажусь. Мак все время так говорит.

— Я уверен, что ты очень умен, Дин, но…

— Но, что? Я не причиню никаких неприятностей. Вы даже не будете знать, что я там. Я заставлю вас гордиться. Клянусь.

— Дин, — Коннер поднял руку, слегка покачав головой. — ты должен посмотреть на это с моей точки зрения.

— Я и смотрю. Два внука лучше, чем один.

Чарльз посмотрел в окно, наблюдая, как мужчины пристально смотрят на машину. Мальчик был так похож на Мэри… эти глаза… Может быть, он мог бы…

— Видишь щенка?

Дин нахмурился, услышав странный вопрос, а затем проследил за взглядом старика в сторону Джима, который все еще держал Скаут.

— Да.

— Это щенок, его легко обучить. — Коннер встретился с ним взглядом. — Другая собака намного старше. Его уже обучили, у него уже сформировавшийся характер, испорченный.

— Аттикус хороший пес, — сказал Сэм, не совсем понимая метафору, которую пытался придумать его дед, но уловив мысль, что Аттикуса как-то оскорбили. И его брата тоже.

— Я не испорчен! — Рявкнул Дин. — Мой отец хороший человек. Он научил меня и Сэмми, как поступать правильно.

— Я уверен, что он пытался. — Сказал Чарльз напрягшись. — Но мы с Джоном смотрим на вещи по-разному. Мы из разных миров.

— Сэмми из нашего мира.

— Уже нет.

— Да, это так! — заспорил Сэм, и Дин сжал его руку. — Я Винчестер!

— Думаю, тебе лучше уйти, Дин. — Чарльз потянулся к дверной ручке. — Прежде чем ты еще больше расстроишь брата.

— Это ты его расстраиваешь, — задыхаясь, проговорил Дин, не в силах сдержаться. — Пожалуйста. — Он уперся кулаком в кожаное сиденье, почувствовав, как по его лицу катятся первые горячие слезы. — Пожалуйста, позвольте и мне пойти с вами. — Он никогда не думал, что дед откажет ему. Это была его последняя надежда.

— Нет. — Чарльз Коннер принял решение. Грехи отца всегда выражались в сыне. Его человек, которому он щедро заплатил, рассказали ему все о Дине. — Ты слишком взрослый. Извини.

— Дин, — Сэм прижалась к нему. — Не уходи. Пожалуйста, не оставляй меня с ним.

Дин крепко прижал брата к себе, чувствуя, как сердце готово вырваться из груди.

— Все в порядке, братишка. — прошептал он. — Все будет хорошо.

Подросток услышал, как открылась дверь, и проглотил последние слова. Никакие разговоры этого не исправят. Оставалось сказать только одно.

— Я люблю тебя, малыш.

— Я тоже люблю тебя, Дин.

С этими словами Дин осторожно отодвинул руки Сэма, и сделал то, чего никогда не должно было произойти — отпустил брата. Он провел рукой по лицу, вытирая слезы. Его зеленые глаза впились в деда, и он протянул ему список инструкций.

— Позаботься о нем.

Коннеру не понравился тон или скрытая угроза, но он придержал язык.

— Я буду обращаться с ним как с собственным сыном.

Гигантская яма в душе Дина росла. Он заставил себя выйти из машины, закрыл за собой дверь и на мгновение прислонился к ней, затем расправил плечи и отступил в сторону. Он услышал, как Сэм выкрикивает его имя даже через усиленную сталь, и на мгновение закрыл глаза, прежде чем повернуться и молча наблюдать, как лимузин развернулся и медленно поехал по длинной дороге пастора Джима. Аттикус гавкнул и побежал через поле вместе с лошадьми, пока машина не скрылась из виду.