— Мы обсудим это позже.

— Калеб будет в порядке? — Тихо спросил Сэм, следя за каждым движением

санитаров.

— Конечно, будет, — успокаивающе сказал Джон, крепче обнимая ребенка. — Все будет хорошо.

— Даже когда наступит завтра? — снова заговорил Дин, тоже не сводя глаз с парамедиков, работающих над Ривзом.

Винчестер посмотрел на него.

— Прекрати это, Дин. — Лицо его двенадцатилетнего сына было жестким, он прикусил губу, стараясь сдержаться. Дин сжал кулаки, и напрягся, словно приготовился к бою. Джон не хотел, чтобы ребята узнали об Коннере. Конечно, дела редко шли так, как он хотел, особенно когда дело касалось его семьи. — Сейчас не время.

Дин покачал головой, его глаза защипало, несмотря на то, что он пытался сдержать свои эмоции. Отец не ответил на его вопрос, так же как Джим не ответил на его предыдущий вопрос о Калебе. Ни один из них не знал ответов, или же они боялись

сказать то, что знали. Это отстой.

— Ты лжец.

Сэм в шоке поднял глаза на старшего брата. Он почувствовал, как отец напрягся, и попытался шагнуть к брату, но Джон все еще держал его за руку.

— Что ты сказал? — прорычал охотник.

Прежде чем Дин успел ответить, заговорил Джим:

— Джонатан, они готовы.

Дин не смотрел на отца, хотя чувствовал, как его горячий взгляд прожигает его насквозь. Вместо этого он наблюдал, как санитары подняли носилки и понесли их к машине скорой помощи. В душе появилась пустота, грозившая поглотить его целиком.

— Иди, папа. Я позабочусь о Сэмми.

Джон встал, отпустив младшего сына, который автоматически подошел к Дину, зарывшись лицом в футболку старшего брата. Винчестер встретился взглядом со священником.

— Позвони Макленду. Скажи ему, чтобы он встретил нас в больнице. И позвони Джошуа, он рядом. — Джон провел рукой по волосам, — нам понадобится поддержка.

Джим кивнул, оглянулся через плечо туда, где санитары загружали Калеба.

— Позаботься о нем, — сказал он Джону, подходя к братьям. — Я позабочусь обо всем остальном.

***

Калеб пришел в себя от раздражающего писка и шипения. Какофония других знакомых звуков отсутствовала, когда он пытался вернуться в сознание. Не было ни стрекота сверчков, ни крика Цезаря, любимого петуха Джима. Из-под смежной двери его комнаты не доносилось смеха, а из библиотеки, где Джим обычно проводил утро за чтением, не было слышно классической музыки. И запах тоже был другим: антисептик, вместо аромата сена и кофе.

Ривз почти поддался соблазнительному притяжению темноты, вместо того чтобы взглянуть в лицо суровой реальности, но он почувствовал теплую руку на лбу. Пальцы скользнули по его волосам, и знакомый голос произнес его имя. Калеб моргнул, пытаясь открыть глаза, и смутно увидел перед собой обеспокоенного лицо отца.

— Папа? — спросил он, и поморщился от жгучей боли в горле, вызванной этим простым словом.

— Привет, — улыбнулся Мак, крепче сжимая руку сына, увидев его растерянный взгляд. — Как раз вовремя, молодой человек.

— Что… случилось? — Калеб оглядел темную комнату. Машины, белые стены и грязный кафельный потолок объясняли его вопрос: «где я?». Гребаная больница.

— Ты решил снова пополнить мою коллекцию седых волос. — Мак нахмурился. — Если ты будешь продолжать в том же духе, я начну думать, что это какая-то саморазрушительная уловка, чтобы привлечь мое внимание. Или, возможно, способ выйти из нашего соглашения о колледже.

Ривз попытался ухмыльнуться, но только поморщился, когда его попытка вызвала боль.

— Если бы я решил, что тебя так легко заставить передумать… о чем-то… — прохрипел он.

— Легко? — Мак покачал головой и снова успокаивающе провел пальцами по волосам

сына. — Видеть, как ты страдаешь, нелегко.

Калеб моргнул, обеспокоенный затравленным выражением лица отца.

— Папа… ты в порядке?

Нет. Он был не в порядке. Мак покачал головой и выдавил из себя усталую улыбку.

— Мне следовало бы спросить тебя об этом. — Мак перешел в режим доктора, и убрал

руку с головы сына. — Как ты себя чувствуешь?

— Это вопрос с подвохом? — Экстрасенс на мгновение закрыл глаза, когда Мак посмотрел на него как на осла. Он почувствовал, как отец сжал его руку, и заставил себя снова открыть глаза. — Голова… болит. Сильно. — Его голос слегка дрогнул, и Калеб тихо проклял глупые наркотики, которые они, должно быть, дали ему.

Мак сочувственно вздохнул.

— Я в этом не сомневаюсь. У тебя сотрясение мозга, но ничего такого, что не излечили бы отдых и время.

— Что еще?

— Ну… — Эймс глубоко вздохнул, — у тебя довольно впечатляющие ушибы и пара сломанных ребер. Не говоря уже о поврежденной почке.

— А мое лицо? — Калеб обеспокоенно приподнял бровь. В конце концов, у парня должны быть свои приоритеты, и если судить по тому насколько ему больно, то его либидо получит удар под зад.

Мак рассмеялся.

— Не беспокойся. Ты не разочаруешь ни одну из прекрасных студенток. Хотя, может, и хорошо, что до осеннего семестра еще пара месяцев.

— Отлично, — простонал Калеб.

— Но все будет хорошо, сынок. — Мак снова переключился в режим отца. Отца, который ворвался в смотровую и расхаживал, как тигр в клетке, пока взмыленный интерн, наконец, не заверил его, что у Калеба нет никакого внутреннего кровотечения.

Мак снова положил руку на волосы Калеба, согретый мыслью, что сын не отшатнулся и не упрекнул его за физический контакт. Калеб редко принимал подобные жесты. Не то чтобы семья Эймс славилась демонстративной привязанностью. Но он многое пропустил в первые годы с Калебом, когда у него, была возможность сформировать глубокую связь с сыном. Он понял это, общаясь с Сэмом, который был таким невинным и отзывчивым, малыш открыто выражал свои чувства. В конце концов, если Джон Винчестер мог произвести на свет такого теплого и отзывчивого ребенка, то и Макленд мог бы сделать то же самое, прежде чем гормоны и общественные взгляды на мужественность помешали ему сблизиться с Калебом. Еще был вопрос о Братстве…

Как будто мысли Мака материализовались, дверь в комнату распахнулась и вошел Джон Винчестер, испортив редкий момент.

Калеб отодвинулся от Мака, высвободил руку, пытаясь приподняться на кровати. Очевидно, он не хотел казаться слабым или беззащитным перед лицом Рыцаря. Мак закатил глаза и скрестил руки на груди.

— Привет, малыш. — Винчестер подошел к кровати, протягивая Эймсу стаканчик с кофе и робко улыбаясь Калебу. — Ты проснулся.

— К сожалению.

Джон покачал головой.

— Ты чувствуешь себя так же плохо, как и выглядишь, да?

— Да, — ухмыльнулся Ривз, но затем внезапно нахмурился. — Почему ты здесь? Где Сэм и Дин? Коннер…

— Полегче, — Мак протиснулся мимо Джона, чтобы положить руку на плечо Ривза, когда несколько машин зарегистрировали изменение сердечного ритма пациента. — Ты не в том состоянии, чтобы волноваться. Мы можем обсудить все это позже.

— Но… мальчики… — Калеб снова попытался отодвинуться от отца, ему даже удалось привстать с кровати. — Нам нужно… составить план действий…

— Эй, — рявкнул Джон, прислонившись к перилам кровати, физически блокируя молодого охотника, даже не касаясь его. — Прекрати. Мальчики в порядке. Они у Джима, а я только что разговаривал с Бобби. Он и Джошуа на пути туда.

— Джошуа? — Прорычал Калеб. — Что, черт возьми, может сделать Джошуа? Он идиот, и Дин его не слушает. — Джошуа не справится с Сэмом, не говоря уже о его старшем брате. Дин и Калеба не всегда слушал, но, по крайней мере, он знал, как работать с ребенком.

— Калеб. — Голос Джона не оставлял места для споров, и молодой охотник, наконец, откинулся на подушки.

— Хорошо, — вздохнул он, защищая рукой ноющие ребра. — Когда я смогу выбраться отсюда?

— Ты только что проснулся! — Рявкнул Мак резче, чем намеревался, и оба охотника посмотрели на него с любопытством. Доктор провел пальцами по брови, чувствуя, как начинает расцветать его собственная головная боль, — я предполагаю, что посетитель захочет узнать новости о твоем здоровье. За тобой нужен присмотр и…