— Брат? — Лиз приподняла бровь и взяла у медсестры карту Калеба. — У тебя проблемы с лечением, которое мы проводим, Джон? — Она окинула усталого охотника оценивающим взглядом. За пять лет, прошедших с тех пор, как она видела его в последний раз, он почти не изменился. — Это не клиника Нью-Хейвена. Мы работаем здесь по последнему слову техники.

— У меня проблемы с тем, что они его связали.

Маккой нахмурилась, глядя на пациента.

— Калеб? — Она вытащила из кармана фонарик. — Ты нарочно хочешь, чтобы твой отец подал на нашу больницу в суд? Потому что, если этот человек будет запугивать моих врачей, я не смогу поддерживать свою профессиональную вежливость.

— Нет, мэм, — тяжело сглотнул Калеб, отстраняясь от врача. — Мака здесь нет.

— Он уже в пути, — вставил Джон

— Отлично, — одновременно простонали Калеб и Лиз, бросив на Джона два раздраженных взгляда.

— В таком случае, молодой человек, мы обязательно должны отвезти тебя в радиологию.

— Нет, — покачал головой Ривз. — Я в порядке. Я хочу подождать Дина.

— Я не спрашивала твоего разрешения, — улыбнулась Лиз, чтобы смягчить приказ. Затем она подняла взгляд на Джона. — Я уверена твой брат тоже хочет убедиться, что с тобой все в порядке.

— Ты пойдешь, Калеб.

— Но…

— Это приказ.

— И я пойду с тобой, малыш. — сказал Сингер. — Хочу увидеть доказательства того, что в твоем цементном черепе действительно есть живой орган.

— Джонни, — взмолился Калеб, игнорируя Бобби и бросив еще один умоляющий взгляд в сторону своего наставника. — Я могу подписать отказ…

— Чтобы Мак надрал мне задницу? Я так не думаю, малыш. Пусть они сделают анализы и зашьют тебя. — Винчестер посмотрел на Сингера. — Убедись, что он ведет себя наилучшим образом, Бобби.

***

— Ты пришел посмотреть, хорошо ли я себя веду? — Спросил Сэм отца, не отрываясь от журнала, который читал. Он мог узнать шаги Джона где угодно, как и разочарованный вздох.

— Я думал, они сказали тебе, что собака не может остаться. — Джон потер усталые глаза. Скаут свернулась калачиком на куртке Сэма, расстеленной на полу. — Ты хочешь, чтобы нас вышвырнули?

Сэм взглянул на него.

— Если ты в плохом настроении, то думаю, что нас точно выгонят, — подросток вернулся к своему журналу. — Кроме того, Лиз сказала, что Скаут может остаться. На улице холодно, и если она разрешила Бобби остаться, они не смогут отказать Скаут. У обоих блохи, и они чешут половые органы на людях.

— И ты смотрел на нее этим своим взглядом? — Джон сел рядом со своим мальчиком.

Сэм уставился на него.

— Каким взглядом?

— Неважно, — Джон подавил зевок. — Что-нибудь слышно о твоем брате?

— Я сказал, что приду за тобой если что-то узнаю, — огрызнулся Сэм. — Он все еще в операционной.

— Ладно, — Джон сдержался, чтобы не ответить грубостью, и сказал себе, что уже за полночь и из Сэма выходит адреналин.

— Как Калеб? — Тихо спросил подросток, снова становясь похожим на ребенка, которого помнил Джон.

— Они берут у него анализы. Он не слишком рад этому.

— Он очнулся? — Сэм выпрямился, забыв про журнал.

— Да, — кивнул Джон со слабой улыбкой. — Он, как обычно, устроил врачам настоящий ад.

Сэм сглотнул.

— Слава Богу. Я думал… — он нахмурился, глядя на белые двери, отделявшие его от брата и покачал головой. — Я рад, что с ним все будет в порядке.

— С Дином тоже все будет хорошо, Сэмми, — тихо сказал Джон, зная о чем думал сын. Может, они и не ладили в последнее время, но он все еще был отцом мальчика. Он знал каждое его выражение, каждую манеру поведения. — Дин крепкий орешек.

— Да. — Сэм кивнул, посмотрев на отца. Он хотел верить ему… иметь бессмертную веру, как раньше. Конечно, это было до того, как он понял, что его отец не знал всего, и не всегда был прав. — Он никуда не денется.

Джон улыбнулся.

— Конечно, нет. Он - наша семья. Семьи держатся вместе, Сэмми. Один за всех и все за одного.

Губы Сэма дрогнули в улыбке.

— Это мушкетеры, папа.

Джон рассмеялся и взъерошил Сэму волосы.

— Это тоже самое, малыш. Только без мечей и лошадей.

***

— Мак, не уверен, что я парень типа «один за всех и все за одного».

Макленд Эймс рассмеялся.

— Это хорошо, Сэмюэль, потому что я не дам тебе меч и не объявлю тебя верным членом королевской гвардии. Это Братство, а не мушкетеры.

Сэм ухмыльнулся, вспомнив разговор, который они с отцом провели прошлой ночью.

— Это тоже самое, Мак.

— Ты слушал слишком много историй Джима Мерфи. Боюсь, Братство не так уж и очаровательно.

— Но мне всего шестнадцать. Разве нет какого-то правила о том, чтобы быть восемнадцатилетним, прежде чем получить кольцо?

— Нет такого возрастного требования. Каждый получает кольцо в свое время. Когда человек доказал себя достойным чести и способным нести ответственность.

Сэм посмотрел на серебряное кольцо, которое держал Мак. Оно было таким же, какое носили его брат и Калеб. Точно такое же, которое отец держал запертым в деревянном ящике, когда-то принадлежавшем его матери, одной из ее вещей, пережившей пожар, который унес их жизнь и дом. Бобби, Джим и Мак тоже носили кольца. Действительно, быть включенным в число таких великих людей было привилегией. И когда-то Сэм мечтал о том дне, когда получит свое кольцо. Но все изменилось. Охота больше не казалась ни таинственной, ни забавной. Она приносила только боль.

— Не знаю, хочу ли я быть в Братстве, Мак.

Доктор нахмурился и почесал затылок.

— Сэм, я когда-нибудь рассказывал тебе о том, почему стал врачом?

Подросток покачал головой, и Мак улыбнулся. Он кивнул на стену с дипломами и наградами, украшавшую кабинет Элизабет Маккой.

— Я хотел всего этого.

— Удачи и славы?

Эймс кивнул.

— О да, и многое-многое другое. — Доктор встал и подошел к окну, откуда были видны лучи заходящего солнца. — Но именно моя мать привела меня на этот путь медицинской известности.

— Твоя мать? — Сэм нахмурился, не припоминая, слышал ли он когда-нибудь, чтобы Макленд или Калеб упоминали миссис Эймс.

— Я ее не помню, хотя судя по фотографиям она была красавицей. — Он снова повернулся к Сэму, прислонившись к подоконнику. — Она умерла во время родов. — Мак постучал себя по голове. — Эмболия.

— Мне очень жаль.

— Я говорю это не для того, чтобы ты пожалел меня, Сэм. Я хочу, чтобы ты понял, что мы с тобой не такие уж разные. — Когда Сэм продолжал молча смотреть на него, Мак продолжил: — Видишь ли, после смерти матери мой отец стал очень целеустремленным человеком. Не то чтобы он не был таким до ее смерти, но потом стал немного одержим. Он похоронил большую часть себя с моей матерью, и без нее, я думаю, он не знал, как быть отцом. — Эймс приподнял бровь. — Звучит знакомо?

Сэм громко выдохнул, заправляя за ухо свои слишком длинные волосы.

— Да.

— Хотя Каллен Эймс охотился за всемогущим долларом, а не за призраками и полтергейстами, он был отвлечен от своих обязанностей отца. И у меня не было Дина, но был Артур.

— Артур?

— Да, как дворецкий Брюса Уэйна.

Сэм усмехнулся.

— Хочешь сказать, что ты супергерой?

Мак вздохнул.

— Ты слишком много болтаешься возле моего сына и твоего брата.

— Извини, продолжай.

— Во всяком случае, в основном, я учился в интернатах, где преуспел в академических кругах и поло. А затем пошел в колледж, где моя конкурентоспособность и отсутствие навыков общения с людьми подтолкнули меня к медицинской области.

— Ты думал о своей маме?

— Ты имеешь в виду, хотел ли я отомстить за ее смерть, став лучшим доктором в мире?

Когда Сэм кивнул, Мак провел рукой по усам.

— Полагаю, это было частью моего желания. Но должен тебе сказать, Сэм, что мне также нравилось внимание, и тот факт, что мой отец никогда не хотел, чтобы я стал врачом, не повредил и моим амбициям.

— Почему? В большинстве нормальных семей нравится иметь врача в семье.