Услышав преувеличенно-раздраженный тон друга, Ривз снова улыбнулся. Дин уже несколько раз упоминал своего младшего брата с тех пор, как они пересекли границу штата Кентукки. Калеб не сомневался, что старшему Винчестеру уже надоело быть наедине со своим раздражающим приятелем.

— Спроси его, убил ли он Тома?

Дин фыркнул и включил телефон.

— Что случилось?

— Боже! Когда вы двое закончите повторять эту надоедливую рекламу?

— Когда это перестанет тебя бесить. — Дин бросил взгляд на Ривза, и старший охотник рассмеялся. Сэм уже порядком устал от подражаний рекламы Будвайзера, что только сильнее их веселило.

— Где вы? Вы должны были вернуться несколько часов назад.

— Если ты не заметил, придурок, на улице идет снег.

— Я заметил, — хмыкнул Сэм. — Потому что рубил дрова все утро.

— Это хорошая тренировка. Папина идея?

— Нет. Папы здесь нет. Он пошел с Бобби, чтобы проверить возможную одержимость.

— Звучит забавно. Ты не готов к сюрпризу с гороховым супом?

— Папа сказал, что мне нужно остаться здесь и заняться исследованиями.

— Что бы мы делали без нашей умненькой девушки?

— Так вы, ребята? Уже рядом?

— Ты скучаешь по нам?

— Я бы сказал «нет», но Джим просил передать, что вы оба можете начать работу для подготовки Дня Благодарения, когда приедете сюда.

— Ты хочешь сказать, «работа» это отрубить голову Тому?

Калеб рассмеялся, услышав, как Сэм зарычал в трубку:

— Изменение в меню. Мы будем есть ветчину.

— О, правда? С каких пор?

— С тех пор, как Том освободился.

— Ты отпустил его, маленький говнюк, не так ли?

— Докажи это.

— В День Благодарения мне нравится только индейка и тыквенный пирог, Сэм.

— А я-то думал, ты ненавидишь этот праздник.

— Ну, теперь ненавижу, потому что ты все испортил.

— Есть много еды, кроме Тома.

Калеб выхватил у Дина телефон.

— Скажи мне, что ты не выпустил эту птицу, Коротышка. Я взял эту фритюрницу у Бобби, и наточил прекрасное лезвие, чтобы самому прикончить этого монстра. Я заплатил за него смехотворную сумму.

— Одна из дочерей фермера Маккрэри отдала его тебе.

— Да… И ты понятия не имеешь, что мне пришлось делать для этого. Дочери фермера Маккрэри здоровые, Сэм. Они питаются кукурузой, как Старина Том.

— Может быть, вам с Дином стоит вернуться до темноты, чтобы вы могли пойти и поискать его, если вам так хочется индейки.

— Может быть, вместо этого мы съедим твою тощую маленькую задницу?

Дин забрал у него телефон.

— Сэм, папа не обрадуется что птица смылась.

Подросток фыркнул.

— Дин, с папой все будет в порядке, пока есть немного виски или бренди.

Калеб почувствовал, как игривость исчезла из разговора. Он взглянул на Дина и увидел, как тот вздрогнул. Ривз устало вздохнул. В последнее время Сэм очень хорошо действовал всем на нервы.

— Пока, Сэм, — раздраженно сказал Дин, закончил разговор и засунул телефон обратно в карман куртки.

— Итак… — Калеб глубоко вздохнул, пытаясь придумать, что сказать. — Похоже, весь наш разговор о том, что именно Джим приготовит из оставшейся индейки в этом году, был напрасным.

— Что? — Дин слегка улыбнулся. — Ты только что-то сказал?

— Заткнись.

— Подожди, пока я расскажу все скажу Маку. Это будет похоже на раннее Рождество. Его мечты о сыне-выродке сбылись.

— Или ты можешь просто связать Сэма и положить под елку.

Дин кивнул, снова глядя в окно.

— Это вариант. Часть со связыванием звучит весело, — пробормотал он себе под нос. «Может быть, мы все будем счастливее от этого», - подумал он, но Калеб все равно услышал, словно Дин произнес это громко и четко.

Его ответ был автоматическим и явно нежелательным.

— Чувак, ты же не серьезно.

Винчестер оторвал взгляд от снега и уставился на него.

— Уединение, чувак!

— Я не пытаюсь влезть в твою голову, но…

— Тогда не надо.

Калеб пожал плечами.

— Хорошо, — если бы Дин хотел поговорить с ним, он бы сделал это в свое время, по-своему. — Но я, например, с нетерпением ждал знаменитых пирогов с индейкой, жареных во фритюре, не говоря уже о омлетах из индейки.

Дин слегка рассмеялся.

— Ты придурок, Дэмиен.

— И это говорит чудак, который поливает кукурузу подливкой.

— Это вкусно.

— Конечно, продолжай говорить себе это, Майки.

— Почему бы нам в этом годку просто не заказать гамбургеры на День Благодарения?

— Гамбургеры? — зарычал Калеб. — В следующий раз ты скажешь, что мы должны…

— Олень! — Громко крикнул Дин и Ривз перевел взгляд на дорогу.

Перед ними, чуть в стороне, стояли две газели и один олень. Три пары карих глаз уставились на крошечного олененка, который только что выскочил на заснеженную дорогу.

— Черт! — выругался Калеб и резко дернул руль вправо, чтобы избежать олененка,

замерзшего посреди дороги. Ривз инстинктивно выбросил другую руку перед Дином.

Старый, тяжелый Форд отлично мог удержаться на дороге, если бы не тонкий лед на асфальте. Когда машина вылетела на встречную полосу, Калеб обрадовался, что проселочная дорога пустая. Форд закрутило, и они слетели с дороги в сторону густого леса.

Шины ударились о край обочины, Форд взлетел вверх, подпрыгивая на ухабах, а затем, стремительно полетел вперед, пока не остановился при встрече с огромным дубом. Раздался звон стекла и скрежет стали. Последней мыслью Калеба было то, что Бэмби повезло больше, чем им с Дином. Чертовски повезло.

========== Часть 3 ==========

«Мы забываем, что нет никакой надежды на радость, кроме человеческих отношений. Если я составлю список часов в моей жизни, которые действительно имели значение, то найду только те, которые никакое богатство не смогло бы мне обеспечить. Потому что дружбу товарища, с которым навеки связаны общими испытаниями, не может купить никакое богатство.» — Антуан де Сент-Экзюпери.

— Я же не врал, — проворчал Сэм, переворачивая страницу, которую читал и перечитывал последние десять минут. С тех пор, как брат повесил трубку, подросток перешел от раздражения к чувству вины. Как будто его эмоции были на каких-то американских горках, которые он не мог контролировать вручную. — Я имею в виду… папа ненавидит праздники, особенно День Благодарения. Обычно он пьет как матрос. — Сэм поднял взгляд от книги, многозначительно глядя на своих товарищей по несчастью. — Это первый раз за последние три года, когда мы вообще отмечаем этот праздник. И то, только потому, что мы оказались здесь из-за работы. — Скаут заскулила, уткнувшись носом в руку подростка, пока тот не позволил большой лабраторше залезть к нему на колени. Харпер Ли зевнул и лениво потянулся на подушке у камина в дальнем углу библиотеки. — И Дин вел себя как придурок перед тем, как уйти. Если бы он просто противостоял папе, я бы тоже мог пойти с ними, вместо того, чтобы оставаться здесь с пастором Джимом, как маленький ребенок. — Сэм и его отец научились ставить Дина в центр разногласий. И Сэм уже привык к тому, что брат встает на его сторону. — Мне почти семнадцать, — заметил Сэм, откладывая рождественскую песенку Диккенса и поднимая трубу. Он пощупал кнопки, пытаясь решить, стоит ли перезвонить брату. — И десятилетний ребенок мог бы провести это глупое исследование. — Скаут удовлетворенно вздохнула, когда Сэм погладил ее. — Конечно, в этом-то и проблема. Я самый младший в семье. — Он откинул голову на подушки дивана. — И всегда буду для них ребенком. Я, наверное, буду «Сэмми» до самой смерти.

Скаут перевернулась животом вверх, умоляя почесать ей пузо. Подросток повиновался, продолжая причитать.

— И если они действительно хотели съесть Тома, они не должны были давать ему имя. Ведь никто не дает имя своей еде. Потом они захотят съесть цыплят, Перл и Бака, или Харпера Ли. — Щенок бигля поднял голову и навострил ухо, словно внезапно заинтересовавшись его монологом. — Я не мог позволить им сделать это. Ты видела, как он смотрел на нас, когда мы кормили его этим утром? Он знал, что его дни сочтены. — Харпер Ли поднялся с подушки, быстро взял потертую пушистую игрушку и торжественно бросил ее к ногам Сэма, как бы говоря: «хватит с этой жалостливой вечеринки, малыш, давай поиграем».