— Дин, успокойся. Просто дыши. Скорая будет здесь с минуты на минуту.

— Он… ударился головой. — выдохнул Дин. — Сэмми, скажи им, что он не принимал никаких наркотиков.

— Я все улажу, старший брат. Просто отдохни. — Сэм положил руку на голову брата. — С вами обоими все будет в порядке. Несколько швов, немного Тайленола, и ты скоро будешь дома, жалуясь на ветчину, которую мы будем есть на обед в День Благодарения.

— Ты такой… плохой лжец, братишка. — Дин облизал губы, почувствовал вкус крови. — Что ты здесь делаешь?

— А где еще мне быть в снежную ночь?

Дин уставился на него.

— Дома, — выдохнул он.

Сэм провел пальцами по мокрым волосам брата, выдавив из себя ухмылку.

— Я дома, идиот. Ты - мой единственный дом.

Дин закатил глаза.

— Боже… у тебя тоже сотрясение мозга? Потому что ты говоришь ужасно поэтично, братишка.

Сэм нахмурился.

— Я в порядке. И ты тоже будешь в порядке. Это приказ. Понял?

— Черт… теперь ты говоришь, как папа.

— Нет. Это только я, Дин. Твой Сэмми.

Старший Винчестер моргнул.

— Я скучаю по Сэмми, чувак.

Рука Сэма замерла, когда он был ошеломлен словами брата.

— Я никуда не уходил, приятель. — - Всепоглощающая вина, терзавшая его сердце, говорило Сэму, что это не совсем так. — По крайней мере, я не хотел уходить.

— Сэм…

— Что?

— Все в порядке… просто вернись… ладно?

Сэм нахмурился и увидел, как глаза брата снова закрылись.

— Дин! Давай, останься со мной. Тебе нельзя туда идти. Ты меня слышишь? Дин!

Скаут вдруг залаяла и бросилась к дороге, когда Сэм услышал сирены, эхом отражающиеся от холмов вокруг них.

— Оставайся со мной. — Подросток крепче обнял брата. — Дин, остаться со мной.

***

— Послушай меня, сынок. — Доктор Роберт Монтойя снова посветил фонариком в глаза пациента, пытаясь заставить молодого человека ответить на его вопросы.

— Убери от меня этот гребаный… свет, — закричал пациент, причиняя себе еще большую боль, борясь с удерживающими его ремнями.

— Его зрачки реагируют неравномерно, — спокойно заявил врач, не обращая внимания на мальчика. — Мне нужна рентгеновские снимки, прежде чем мы начнем. Ему нужно наложить швы, но если нам придется…

— Где Дин? — Парень сопротивлялся, отдергивая голову подальше от рук доктора. — Скажи мне, что происходит!

— Ты в Баптистской Восточной больнице в Луисвилле. Ты попал в аварию, — повторил Монтойя в десятый раз, своему явно обезумевшему пациенту с черепно-мозговой травмой.

— Убери от меня эти штуки! — ремни на запястьях вернули Калебу Ривзу не очень приятные воспоминания. Как и то, что он проснулся в ярко-белой комнате с неизвестными врачами и медсестрами в накрахмаленной белой униформе. — Отпусти меня!

— Сынок, мы пытаемся…

— Я не твой сын! — Закричал Калеб. — Мой отец доктор Макленд Эймс, — прорычал он. — Если ты его не знаешь… то скоро это изменится. Он ест таких семейных практикующих, как ты, на завтрак.

Доктор посмотрел на медсестру.

— С ним был кто-то еще?

— Его брат подписал страховку.

— Джон? — Спросил Калеб сквозь туман в голове. — Это должен быть он…

— Пожалуйста, прекратите двигаться, сэр. — Медсестра снова попыталась удержать его голову, и Калеб крепко зажмурился, когда доктор вернулся к своим мучениям. — Джон! — На этот раз Ривз закричал изо всех сил и был вознагражден сердитым, гулким голосом, возвещающим о прибытии Голгофы.

— Что, черт возьми, здесь происходит?

— Сэр, вам нельзя сюда входить, — один из санитаров скорой помощи попытался преградить путь двум растрепанным мужчинам, которые ворвались в смотровую палату, но потерпел неудачу, когда тот, что повыше, протиснулся мимо него.

— Джон, — предупреждающе начал Бобби, поняв, что Джон Винчестер включил «таран» с того момента, как они услышали крик Калеба аж из приемной. Его друг проигнорировал его и продолжил путь к Ривзу.

— Калеб?

— Джон? — Экстрасенс едва не задохнулся от имени наставника, чувствуя огромное облегчение. Врач, наконец, убрал руки от его головы.

— Вам нужно вернуться в зал ожидания, сэр, — сообщил Монтойя злому Джону Винчестеру. — В случае необходимости мы вызовем охрану.

— Что ты с ним делаешь? — рявкнул на него Джон. — Почему он привязан? — Спросил он, не дав врачу возможности ответить на первый вопрос.

— Он страдает от острой раны на голове и бреда, а также от гипотермии. Он не хотел лечиться.

— Черт возьми, док, если бы мы связывали мальчика каждый раз, когда он вел себя неразумно, или не делал бы того, что мы говорили, он бы постоянно был привязан к стулу, — сказал Бобби из-за спины Джона, и Винчестер нахмурившись, оглянулся на него.

— Его зовут Калеб, и снимите проклятые путы. Он никуда не денется.

— Джон? — снова позвал Калеб, и Винчестер подошел к нему, потянувшись к ремням на правом запястье экстрасенса. — Бобби. — Джон указал подбородком на другую сторону кровати, и Сингер двинулся в том направлении.

— Простите, мэм. — Механик отодвинул сбитую с толку медсестру и расстегнул мягкие ремни на руке Калеба. — В любой другой раз мальчик будет не против того, чтобы ты связала его, но сейчас он не в романтическом настроении.

— Больница не будет нести ответственность…

— Я буду отвечать за это, — отрезал Джон, прерывая доктора. Он взглянул на Калеба, который был бледен и все еще дрожал, несмотря на капельницу и теплые одеяла. — Ты со мной, малыш?

Ривз открыл глаза и кивнул.

— Просто освободи меня.

— Держись.

— А кто ты такой? — Спросил подозрительно Монтойя.

Джон бросил раздраженный взгляд на врача.

— Я его брат. Читайте документы.

— Значит, печально известный Макленд Эймс тоже твой отец?

Винчестер посмотрел на Калеба и вздохнул, а Бобби рассмеялся.

— У них одна мать. У Макленда был один из тех курортных романов, — Сингер посмотрел на Мотойю, как только освободил Ривза, — с прекрасной женщиной по имени Миссури, у которой сердце и бедра, такие же большие, как штат, в честь которого ее назвали. Добрый доктор ничего не мог с собой поделать, — добавил Бобби, подмигнув Калебу, который потирал ушибленное запястье и все еще выглядел не в своей тарелке.

— Где Дин? — спросил он Джона. — С ним все в порядке?

Винчестер сжал плечо своего протеже.

— Он операционной.

— Операция? — Ривз сглотнул. — Дерьмо. Прости, чувак…

— Эй, — Джон положил руку на макушку ребенка. — Успокойся. С Дином все будет хорошо. Они просто залатают его. Сэмми даст нам знать, когда они закончат.

— Сэмми? — Калеб нахмурился, вспомнив голос Сэма. — Он нашел нас?

— Да. — Джон усмехнулся. — Он угнал твой джип.

— Звучит… по Винчестеровски.

— Слушайте… — Монтойя шагнул к кровати, требуя внимания Джона. — Мне все равно, кто ты такой. Но тебе нужно покинуть смотровую палату.

— Поговорите с доктором Элизабет Маккой, — сказал раздраженно Винчестер. — Она здесь начальник, если не ошибаюсь. Она поручится за нас. — Старая Немезида Макленда сделала себе имя, переехав из городской клиники Нью-Хейвена в одну из самых престижных больниц Луисвилла.

— Или посадит нас в тюрьму, — пробормотал Бобби себе под нос, за что тут же получил еще один пронзительный взгляд Винчестера.

— Дай угадаю, доктор Маккой тоже твой друг? — Молодой доктор оглядел Джона с ног до головы, явно сомневаясь его связи с утонченным хирургом.

— На самом деле это он мой друг, — сказала Элизабет Маккой. Ее вызвали в травматологический отсек номер двенадцать с кодом красного, и она ожидала худшего. После разговора с Сэмом Винчестером в хирургическом крыле она не должна была удивляться, что будут проблемы. Доктор покачала головой. — Почему я не удивлена, что вы оказались в моей больнице?

— Лиз. — кивнул ей Джон, и хмурый взгляд женщины превратился в теплую улыбку.

— Доктор Монтойя, у вас были трудности с мистером Винчестером?

— Я пытаюсь лечить его брата, доктор. — Монтойя указал на младшего охотника. — Он получил тяжелую травму головы и был доставлен из-за переохлаждения, полученного в автокатастрофе.