========== Глава 1 ==========

Я иду по гулким коридорам Министерства магии. Ловлю испуганные взгляды клерков и посетителей. Многие старательно отводят глаза, как будто я могу проклясть их. Слышу подобострастный шепот: «Мистер Поттер», «Спаситель», «Избранный». Они тщательно обходят меня. Не приближаются. Не касаются меня, словно я прокаженный. Чувствую себя гадко, точно от меня за версту разит какой-то жуткой мерзостью. Да я и сам уже ощущаю этот кошмарный запах тлена и разложения. Это смердит моя почившая в день битвы за Хогвартс душа. Я трусливо бросил ее умирать, так же, как бросил Снейпа в Визжащей хижине. И вот теперь он — по последним долетевшим до меня слухам — влачит свои дни в Азкабане, а моя душа — гниет где-то глубоко у меня внутри. Но все это сейчас совершенно не важно. В кармане мантии лежит разрешение, подписанное Министром магии Шеклболтом. «Заключенный номер 01 настоящим распоряжением передается в полное и безраздельное владение Гарри Джеймсу Поттеру».

*

Северус Снейп — хлесткое, как удар хлыста, имя. Я думал о нем все эти долгие месяцы, прошедшие со дня битвы за Хогвартс. Я знал: мне врут о его смерти и тихих похоронах на маггловском кладбище в Коукворте — рядом с могилами отца-маггла, который все детство издевался над сыном, родившимся волшебником, и матери-колдуньи, ради любви к мужу предавшей единственного ребенка.

МакГонагалл боялась посмотреть мне в глаза, когда сообщала это. Я тогда угодил в Мунго из-за сильнейшего спонтанного выброса магии, случившегося примерно через месяц после победы.

— Ничего нельзя было сделать, Гарри, — почти шептала мой суровый декан. В ее опущенном взгляде плескалась ложь. Ложь! ЛОЖЬ! И страх. — Он умер. Не вспоминай о нем больше. Целители утверждают — тебе необходимо контролировать эмоции, иначе может произойти еще один выброс.

Я чувствовал, как магия буквально просачивалась сквозь поры, вместо крови бежала по моим венам, заставляя сердце стучать в сумасшедшем ритме. Я понимал: еще один миг — и я разнесу Мунго по кирпичику. Титаническим усилием воли я загнал взбесившуюся магическую энергию обратно. Усмирил ее, подобно дикому зверю. Осознав, что у меня все получилось, покорно согласился с новым директором Хогвартса:

— Хорошо, профессор МакГонагалл, мы не будем вспоминать о Снейпе.

— Вот и молодец! — фальшиво одобряюще кивнула она. — Поправляйся, Гарри! Мы все волнуемся за тебя.

Ну еще бы им не волноваться! Вчера ночью, когда персонал больницы посчитал, что я без сознания, был созван небольшой консилиум. Колдомедики говорили тихо, но мне казалось, их слова громом отдавались под потолком палаты.

— Это невероятно! — голос главного целителя Сметвика был насквозь пропитан страхом. — Сначала я проверил его магическую ауру несколько раз, а затем — наш коллега Стивенс, и показания диагностических чар полностью совпали.

— Да уж, не удивительно, что его не взяла вторая Авада. А с Вол… Волдемортом он покончил простым Экспеллиармусом…

— Мерлин, Сметвик, да что вы там обнаружили?! — третий голос, судя по неприятному дребезжанию, принадлежал, видимо, очень старому волшебнику.

— Магический выброс подобной силы должен был его убить. Никакое человеческое сердце не выдержало бы такого напряжения. Смею утверждать, коллеги, что мистер Поттер в его нынешнем состоянии — не совсем человек.

— Что вы хотите этим сказать? — еле слышно спросил пожилой колдомедик.

— Не знаю, ЧТО именно представляет из себя Поттер, но одно совершенно точно — он абсолютно неуязвим и вдобавок бессмертен…

*

На следующий день меня навестили Рон и Гермиона. В другое время меня бы, несомненно, умилило то, как они держались за руки, но только не теперь, когда мои лучшие друзья замерли у входа в палату, не осмеливаясь приблизиться ко мне. Герми, отважная девушка, всего год назад пустившаяся в невероятно опасный поход за крестражами, чуть ли не пряталась за спину Рона. «Они уже знают! — обреченно догадался я. — Если целителей не связали клятвой о неразглашении, сейчас наверняка вся магическая Британия в курсе того, что ее герой — Мальчик, который выжил — практически перестал быть человеком и превратился в излучающее угрозу НЕЧТО».

— Как ты, Гарри? — спросила Гермиона, и голос ее предательски дрожал.

— Все в порядке, — дежурно улыбнулся я. «Подумаешь, бессмертие! Бывал я в ситуациях и похуже!» И выдал бодрую фразу: — Колдомедики говорят: ничего страшного. Обещают скоро выписать.

— Это же великолепно! — просиял Рон, в глазах которого застыл ужас. — А мы тебе вот гостинцев принесли. Мамин пирог с мясом.

Я из вежливости ел пирог, совершенно не ощущая его вкуса. После услышанной от целителей информации у меня кусок в горло не лез. «Интересно, велика ли разница между “не совсем человек” и “совсем не человек”»? — размышлял я, нахваливая выпечку.

— Дин и Симус передают тебе привет, — сказал Рон, чтобы поддержать видимость дружеской беседы.

— Да, да, и Невилл с Полумной тоже, — с признательностью взглянув на жениха, подхватила Гермиона.

Возможно, со стороны это казалось абсолютно ненормальным, но у меня не было ни малейшего желания общаться ни с кем из Отряда Дамблдора. Я вообще в последние месяцы будто выпал из жизни. Вокруг меня кипела бурная деятельность: кто-то, как Невилл и Полумна, неожиданно спешно поженились, кто-то, как Рон, Дин или Симус, бросился с головой в учебу, благо в Академию авроров героев сопротивления Волдеморту брали без экзаменов, и лишь я… просто сидел в доме на Гриммо и ждал неизвестно чего… или кого.

— Тебе, наверное, нужно отдыхать, — улыбнулась Гермиона, осторожно погладив меня по руке.

— Так мы пойдем? — Рон покосился на меня, словно я того гляди мог превратиться в зеленоглазое подобие Волдеморта и проклясть их обоих.

— Да, здорово, что зашли, ребята. Поблагодарите Молли за замечательный пирог.

*

А назавтра меня выписали. Главный целитель Сметвик напоследок долго водил палочкой вдоль моего тела, жевал губами, будто неслышно беседовал сам с собой.

— Вас ничего не беспокоит, молодой человек?

— А должно? — криво усмехнулся я.

— Нет, — солгал он, глядя мне прямо в глаза, — диагностические чары показывают: все абсолютно в норме. Если вдруг почувствуете… В общем, можете всегда обращаться лично ко мне.

— А вы не хотите рассказать, что со мной происходит?

— Все с вами в порядке, юноша! — неожиданно раздраженно произнес он. — Одевайтесь и отправляйтесь домой.

Статья в «Ежедневном пророке» появилась на следующий день. Рита Скитер — ну куда же без нее! — взяла обстоятельное интервью у Стивенса — ассистента целителя Сметвика. В результате магическая общественность Британии была поставлена в известность о необратимых изменениях, произошедших с ее национальным героем, вероятнее всего, вследствие получения им повторной Авады Кедавры, а также выплеснувшегося на него — то бишь на меня — потока энергии в момент гибели Волдеморта.

«По утверждению авторитетного колдомедика Стивенса, — распиналась Скитер в конце репортажа, — Гарри Поттера отныне вряд ли можно считать человеком в полном смысле этого слова. Его магическая аура преобразилась до неузнаваемости. А вдруг «Мальчик, который победил Темного Лорда» теперь и сам представляет угрозу для населения магической Британии? Министру Шеклболту придется на деле доказать свою беспристрастность и провести доскональное расследование относительно новой сущности Избранного».

Уж не знаю, как там насчет беспристрастности, но Стивенс со скандалом вылетел с работы, а Рите Скитер настоятельно «посоветовали» держаться подальше от Гарри Поттера. Обо всем этом мне рассказал Рон, когда все же отважился навестить меня в моей цитадели примерно через неделю после публикации злосчастной статьи. За это время я успел выпить все имевшиеся в Блэк-хаусе запасы огневиски, вдрызг поругаться с Кричером за испорченный ковер, разбитую люстру и сожженный дотла портрет старой Вальбурги Блэк, опрометчиво назвавшей меня «грязным полукровкой» (а к вечеру вымолить у вредного эльфа прощение), и, наконец, пережить два мощнейших выброса.