— Как ты долго пробыл в странствиях по миру? — поинтересовалась Гермиона, облокотившись об одну из серых колонн.

— С год, — слегка помолчав, ответил Ньют. — Знаешь, я много путешествовал по миру и много чего повидал. Путешествия были для меня, как глоток свежего воздуха. Я всегда узнавал что-то новое и интересное, — он повернулся лицом к Гермионе. — Но почему-то я никогда так не скучал по Лондону, как сейчас.

— Я люблю Лондон, — честно призналась Гермиона. — Люблю атмосферу этого города, люблю архитектуру, но… — волшебница замялась. — Но в моём времени волшебному обществу была свойственна некая чопорность. Помнишь, я рассказывала о злом волшебнике, который погубил много людей?

Ньют кивнул, морщась от яркого полуденного солнца.

— Он ненавидел магглорождённых волшебников и зло бросал каждому из них в след проклятье или ужасное слово — «грязнокровка», — Ньют нахмурился, видимо, ему не понравилось это прозвище. — Этот маг считал, что чистокровные волшебники намного лучше грязнокровных.

— Попахивает идиотизмом, — заметил Ньют, стиснув запястья. — Он спровоцировал войну?

— Да. Когда я училась, у нас была война… И я видела, как проливается кровь волшебников. Чистая, грязная… — девушка перевела взгляд на юношу, который внимательно слушал её. — И тогда я поняла, что кровь у всех одинаковая — жидкая, красная и со слегка солоноватым привкусом. И будь это в моих силах, я бы сделала всё, чтобы кровь магов не проливалась напрасно.

Гермиона посмотрела на то, как оранжевые буйки покачивались на воде, а туристические суда пыхтели, и шумели рёвом экскурсоводов усиленные динамики.

Ньют осторожно подошёл к волшебнице и провёл ладонью по её лбу.

— Что ты делаешь? — усмехнулась Гермиона, любопытно глядя на действия юноши.

— Стираю твои плохие воспоминания.

Он опустил руку и встал спиной к ограде моста. На его лице появилась робкая улыбка.

— Ньют, вряд ли мы можем изменить прошлое, — грустно улыбнулась Гермиона.

— Ещё как можем. И потом, кто будет знать об этом кроме нас? — он протянул руку Гермионе. Волшебница вложила в его ладонь свою и в следующий миг услышала громкий хлопок аппарации.

Комментарий к Глава 8

Здраствуйте дорогие читатели! Предупреждаю, что рейтинг был изменён с R на PG - 13, ибо я не очень хочу рисковать. Возможно, если у меня появиться смелость, то рейтинг ещё измениться… Приятного чтения))

========== Глава 9 ==========

Гермиона перебросила выбившуюся каштановую прядь через плечо и осмотрелась. Маленькая закусочная, в которую привёл её Ньют, располагалась на окраине Лондона и выглядела довольно милой. Нежно-бежевые стены, на которых висели чёрно-белые фотографии в прозрачных рамочках. С потолка свисали разноцветные бумажные бабочки, которые слегка колыхались от ветерка, дующего из распахнутого настежь окна.

Близился Хэллоуин (конец октября как-никак), персонал кафе повесил дряхлую табличку «ПРОДЕЛКА ИЛИ СУП?» и поставил картонную фигурку ведьмы. Раньше Гермиона просто похохотала бы над убогими украшениями кафе, правда сейчас фальшивая метла или длинная чёрная мантия не казались волшебнице такими забавными.

Гермиона выглянула в распахнутое окно. Солнце весело играло на разноцветной черепице крыш яркими золотыми бликами. Небо стало нежно-розовым. Подул слабый ветерок, побуждая золотистую зелень трепетать. Шелест листьев был похож на музыку. Древнюю и волшебную.

— Я всё хотел спросить…

— О чём? — Гермиона отвернулась от окна и взглянула на Ньюта, который наконец отложил газету «Ежедневного пророка».

— Если бы… Предположим на секунду, что всего этого не было, — он обводит взглядом помещение. — Ни нашего знакомства, ни перемещения во времени, ни твоей смерти… То где бы ты сейчас была?

Гермиона почувствовала, что в этот момент ей на голову опрокинули бочонок с ледяной водой.

— Думаю, что я бы находилась в бегах, — предположила гриффиндорка.

Он грустно улыбнулся, будто понимая, что всё тогда было совершенно так.

— Я бы и сейчас сбежала, — честно призналась девушка, ведь сидеть рядом с Ньютом Скамандером в кафе никак не входило в её планы, и вообще… Всё достаточно странно…

За окном происходило какое-то движение. Ньют нахмурился, смотря в окно, но потом решил не заострять на этом внимания, обратно переводя взгляд на волшебницу и придвигаясь ближе.

— Ты нисколько не мешаешь мне, Гермиона, — тихо начал он, подбирая слова.— Серьёзно. Ты можешь остаться со мной столько, сколько тебе понадобится.

Девушка опустила голову, стараясь не замечать зелёных глаз, которые пристально рассматривали её в этот момент. Гермиона не должна ввязывать Ньюта в свои проблемы… Она должна держать его подальше от всех страшных махинаций, которые могут быть итогом её ошибок. Но как она это сделает? Может потихоньку вывести его на разговор про это… Хотя волшебница не сильно понимает, как это делается. У гриффиндорки сплошная паника в голове.

— Расскажи мне о себе.

Гермиона подумала, что это самый безопасный путь. Да и идея, вроде, неплохая.

— О чём ты хочешь узнать?

— О детстве.

« Просто говори, Ньют. Помоги. Дай мне ниточку, за которую можно зацепиться… »

— Тогда по очереди. Мне тоже интересно, — Гермиона кивнула и юноша продолжил. — С чего бы начать? В общем, когда я учился на пятом курсе в Хогвартсе, у меня была очень хорошая подруга. Её звали Лета Лейстрендж. Она, как и я, любила магических животных.

Волшебница улыбнулась, видя, как воспоминания помогают юноше расслабиться.

— Наша любовь к различным животным разной степени дикости было единственной чертой характера, которой мы были схожи, — тем временем продолжал магозоолог. — Лета была представительницей древнего рода волшебников и истинной Слизеринкой. А я был маленьким, добрым и наивным мальчишкой, который не мог похвастаться ни древнейшим чистокровным родом, ни огромным наследством. И вот как-то раз её волшебный питомец подверг опасности жизнь второкурсника. Вину за это происшествие я взял на себя, в результате чего меня исключили из Хогвартса. С тех пор я не получил от Леты ни единой весточки. Думаю, что это даже и к лучшему…

Печаль, которая купалась во взоре волшебника, бросилась в глаза Гермионе и она, скорее инстинктивно, нежели обдуманно дотронулась до щеки юноши. Ньют прикрыл веки и чуть поддался вперёд в сторону ладони волшебницы, словно прося ласки.

Девушка невесомо погладила по выбритой щеке, ощущая тепло, нежную кожу и что-то внутри себя. Что-то необычное. Тяжелое и почему-то причиняющее боль. Юноша мимолётом поцеловал её пальцы, а гриффиндорка быстро одёрнула руку, пряча взгляд под волнистыми волосами. Испугалась. Его или себя?

— У моей семьи есть традиция, которая передаётся из поколения в поколение, — тихо начала девушка, решив, что нужно перелистнуть страницу. — Первый подарок, что преподносят новорождённому не родственники, — считается знаковым и определяет будущее малыша.

— Например?

— Ну, если бы принесли, к примеру, хлеб на моё рождение, то это означало, что я была бы хозяйственной. Если бы подушку, то я была бы ленивой.

— А каким был твой первый подарок? — спрашивает волшебник.

Девушка усмехнулась, понимая, что сейчас раскроет ему всю свою суть.

— Маленькая серебряная птичка.

— И что это значит?

— Это значит, что я могу видеть вещи издалека. Видеть людей в совершенно другом ракурсе, замечать малейшие детали. А моей маме, например, в своё время дарили гребешок для волос в виде бабочки с витражными крылышками. Она, действительно, была красавицей.

— Как и ты…

Девушка покачала головой и грустно улыбнулась. Может быть раньше она и была красивой, но точно не сейчас, когда её тело было покрыто бесконечными полосами белых шрамов. Она почувствовала себя гадко, словно только что сломала нечто важное внутри своего тела. Деталь, которую больше не починишь. Её просто надо выбросить за ненадобностью. А без неё гриффиндорка никогда не сможет стать прежней. Правильной, милой Гермионой, чьи слова и поступки всегда были направлены во благо двух друзей — мальчишек.