Зал буквально взорвался. Девушка с улыбкой наблюдала за тем, как маги с оживлённостью повскакивали со своих мест, дабы задать интересующие их вопросы.

— Вопросы по очереди! — громко промолвила волшебница.

— Теперь от магии невозможно будет спастись! — самодовольно хмыкнул Том.

Гермиона усмехнулась и с материнской любовью взглянула на Изабель, которая, уже отбившись от бесконечных вопросов учёных, находилась в крепких объятиях Сириуса Блэка. Гермиона очень удивилась, когда узнала, что избранником её дочери стал не кто иной, как крестный её лучшего друга.

Как же все-таки коварна судьба.

— Не хотите ли прогуляться, матушка? — Том галантно протянул руку Гермионе. В его темных глазах плясали озорные огоньки.

Волшебница улыбнулась, взяла руку сына и позволила вывезти себя из душного зала.

Улица встретила двух волшебников легким ветерком и ласковым заходящим солнцем. Где-то справа слышалось шуршание уже пожелтевшей листвы. Сверху доносилось пение какой-то чудной птицы. Осень полностью вступила в свои владения.

— Куда мы идем? — Гермиона вопросительно взглянула на молодого человека.

На лице Тома появилась бесстыже-счастливая улыбка. Таким Гермиона не видела сына уже давным-давно.

— Я хочу тебя кое с кем познакомить, — загадочно протянул волшебник.

— Надеюсь, что это не очередная большая змея, которую ты спас от браконьеров.

— Поверь, эта змейка тебе понравится, — засмеялся сын, увлекая волшебницу в сторону от гудящей толпы.

Они стояли около пяти минут, пока Гермиона не рассмотрела в толпе хрупкую светловолосую девушку, идущую к ним. Том помахал ей рукой — та, увидев его, улыбнулась и немного ускорила шаг.

— Мама, позволь тебе представить Габриэль Дэлакур, мою невесту.

Еще один подарочек судьбы…

— Очень приятно, Габриэль, — Гермиона протянула руку, и девушка горячо пожала её в ответ.

— Я о вас столько всего слышала, миссис Скамандр! — с еле заметным французским акцентом пролепетала девушка, — Вы замечательная волшебница и блестящий ученый. Я читала все ваши труды, посвященные квантовой магии.

— Похвально, — широко улыбнулась волшебница.

— Мама, разреши нам на время покинуть тебя. Обещаем не задерживаться, — Том подмигнул матери, взял руку девушки и, дождавшись кивка, повел ее прочь от толпы.

В этот момент сквозь толпу к немного ошарашенной Гермионе прокрались Сириус с Изабель.

— Ну наконец-то мистер-я-самый-лучший-министр-магии решился сделать Габриэль предложение, — присвистнул Сириус, провожая двух волшебников взглядом.

Гермиона удивленно приподняла брови, глядя на посмеивающихся молодых людей.

— Он боялся?

— Не то слово, — усмехнулась Изабель. — Однажды ночью он заявился к нам с Сириусом в дом. Весь нервный, испуганный. Мы уж думали, что произошло что-то серьёзное, а оказалось, что…

—…с нашим Томом случилась любовь, — торжественно пропел Сириус. — Конечно, он прибежал к нам. Змеи в амурных делах мало что смыслят…

— Сириус! — девушка гневно сверкнула глазами на мужа. — Я молчу, как ты часами выл на луну перед тем как сделать мне предложение. Мне Лили все рассказала.

— Предательница Поттер, — обиженно буркнул Сириус, по-детски надув губы.

— И все-таки я рада за Тома, — с улыбкой глядя на волшебников подытожила Гермиона. — Наконец-то он нашел свою любовь.

— Да, Габриэль умница. А еще спортсменка и акробатка, — кивнула Изабель.

Мысленно согласившись со словами дочери, Гермиона взглянула на чистое голубое небо. Вдалеке стелились белые облака, которые пушистым одеялом покрывали небосвод. Внезапно где-то в небе блеснула яркая молния. Из-за облаков вынырнула большая птица-гром — та самая, ради которой Ньют возвращался в Америку. Описав дугу вокруг волшебной резиденции, птица аккуратно приземлилась на пожелтевшую траву, позволяя двум фигурам встать на землю.

— Мама, Изи, Сириус!

Маленькое рыжеволосое солнце с россыпью мелких веснушек на щеках бегом направилась к волшебникам. Девочка взлетела, оказавшись в крепких объятиях Сириуса, и звонко засмеялась.

Валентина. Не зря ей дали такое звездное имя.

«Приземлившись» на землю, Валентина поочередно обняла сестру и маму.

— Ну как тебе Америка, милая? — с улыбкой спросила Гермиона, заботливо убирая с лица дочери кудрявый рыжий волос.

— Прекрасно! Папа показал мне таких дивных зверей, о которых я даже в книжках не читала, — восхищенно вещала девчушка, — Я видела маленьких детенышей нарлов! Представляете! Я думала, что они давно вымерли…

— Похоже, у нас в семье растет еще один магозоолог, — наконец подал голос Том, который все это время с улыбкой наблюдал за младшей сестрой издалека. Кажется, Габриэль ушла, а волшебник решил еще чуть-чуть побыть с семьёй.

— Я считаю, что папе просто необходим такой хороший помощник как я!

— Какая ты у нас скромная, Вал, — усмехнулась Изабель.

Дальше последовал оживленный рассказ Валентины о её путешествии. Девочка с радостью рассказывала об американском климате, волшебных зверях и жителях, заселяющих континент.

Извинившись перед родными, Гермиона направилась прочь от шумной толпы. Ей нужно было побыть одной.

Волшебница медленно ступала по траве, наслаждаясь последними теплыми деньками. Птицы уже пели не так громко, поэтому можно было насладиться долгожданной тишиной.

Порой Гермионе казалось, что все произошедшее — всего лишь сон. И волшебница должна вот-вот проснуться. Она проснется, и все встанет на свои места. Ей снова будет семнадцать, а Гарри и Рон будут рядом. Живые. Герои.

Возможно, для кого-то так было бы лучше. Но не для Гермионы Грейнджер.

Девушка почувствовала родные руки у себя на плечах и, обернувшись, встретилась с любимым взглядом зеленых глаз. Ньют улыбался ей своей чистой, счастливой улыбкой, и волшебница просто не могла не улыбнуться в ответ.

— С Днем Рождения, — тихо прошептал он.

Гермиона в ответ крепко сжала его ладони и, поддавшись, уткнулась лбом в его.

— Спасибо, — волшебница утопала в глазах Ньюта, как неосторожная морячка, очарованная песнями сирен, — Я скучала.

Волшебник осторожно погладил девушку по щеке и, слегка наклонившись, поцеловал. Так мог целовать только Ньют. Нежно, аккуратно, словно боясь испугать, и немножко ревностно. Его руки невесомо гладили руки и плечи Гермионы, пронося свою тоску через время и пространство. Кажется, даже воздух затрепетал от волшебной силы, исходившей от двух людей.

— Я тоже, любовь моя, — сказал Ньют, оторвавшись от поцелуя.

Гермиона ласково провела ладонью по щеке возлюбленного, пытаясь передать через прикосновение всю любовь, на которую была способна.

И даже если все это окажется сном, волшебница отчетливо поняла, что не хочет просыпаться.