Хавьер не сразу понимает, почему взгляд Юзуру беспрерывно мечется между экраном телефона и группкой спортсменов-соотечественников. Но вскоре ему становится ясно, что Юзуру просто рассматривает фотографии.

— Чем ты там занимаешься? — спрашивает Хавьер, и Юзуру протягивает ему телефон, озадаченно хмурясь.

— Мне ведь не кажется, правда? — произносит он, и Хавьер, глянув на экран, видит фотографию Шомы с чемпионата мира.

— Нет, Шома и вправду и на фото, и в этой комнате, — говорит он, уже немного волнуясь за Юзуру. — Ты точно в порядке?

Юзуру стонет:

— Нееет, Хави, разве ты не видишь? Боже, это так неправильно!

Хавьер вздергивает бровь на его драматический стон.

— Юзу, что с тобой?

Взгляд Юзуру становится абсолютно безумным, а голос падает до шепота.

— Почему он такой симпатичный? А главное, с каких пор? — добавляет он. — Я не понимаю. Вот он два месяца назад, — взгляд на фотографию, — и посмотри на него теперь! — восклицает Юзуру, наблюдая, как в другом углу комнаты Шома улыбается кому-то из девочек.

Хавьер хмурится.

— Юзуру, Шома всегда был симпатичным, он крошечный и милый, он неспроста наш любимчик…

— Не-не-не, — возражает Юзуру, поморщившись. — Он стал… красивым, — произносит он дрогнувшим голосом. — Взгляни на эти скулы, вот откуда они? И, кажется, у него подтянутое тело, — говорит Юзуру, оглядывая Шомину фигуру. — Он больше не выглядит мальчиком, он стал мужчиной! — этот факт его явно волнует. — Что случилось с тем милым крохой, кто этот муж перед нами?

Хавьер внезапно осознает, в чем дело. Усмехается.

— Что, Юзуру, — и тот внезапно смотрит на Хавьера с испугом. — Тебя привлекает Шома?

Юзуру краснеет и отворачивается, а Хавьер хохочет, не в состоянии остановиться.

— Боже, Юзуру…

— Я не виноват! Это он превратился в мужчину, пока я не обращал внимания! — возражает Юзуру. Он хватает Хавьера за руку и трясет ее со стоном. — Хави, как же так вышло?

Хавьер смотрит на Шому, и хотя тот действительно растерял детский жирок, для Хавьера он все еще ребятенок. С другой стороны, он старше Шомы на шесть лет, а с Юзуру тот почти ровесник.

— Что не так, Юзуру? — Хавьер усмехается, когда в комнату входит Мики и пожимает ту его руку, которую не трясет истерично Юзуру.

На губах расцветает ухмылка.

— Он паникует, так как похоже…

— Не говори ей, иначе я тебя никогда не прощу! — воет Юзуру, но Хавьер продолжает.

— Он внезапно заметил, что Шома повзрослел и превратился из милашки в «красавца», — произносит он, и Мики смеется. Юзуру чувствует себя преданным.

— Ох, Юзуру, — говорит Мики и бросает взгляд на Шому. — Как по мне, он все еще ребенок, — добавляет она. — Но по сравнению с ним я старуха.

Хавьер закатывает глаза.

— Ты не старая, — произносит он, чмокая Мики в щеку.

— Прекратите, дело ведь серьезное, — одергивает их Юзуру, скрещивая руки на груди.

— Куда исчезли щечки, которые было так здорово тискать? Откуда эти скулы? Все теперь не так!

Мики усмехается.

— Сдулись щечки, проступили очертания симпатичного черепа под ними, — говорит она, дразняще присвистывая. — Взгляни на челюсть и на скулы. Божечки, малыш Шома станет настоящим красавчиком, когда подрастет.

Она посмеивается в лицо Юзуру.

— Хотя для своих ровесников он красавчик и сейчас.

Юзуру кидает на нее взгляд, отпугнувший бы любого, кто не знаком с ним достаточно хорошо.

— Это не смешно. Он симпатичный, и это странно! — скорчивает лицо Юзуру. — Я чувствую себя омерзительным.

Хавьер закатывает глаза.

— Сколько драмы, — произносит он, взлохмачивая Юзуру волосы, чтоб отвлечь, улыбается, когда тот шипит и шлепает Хавьера по руке перед тем, как присоединиться к своим японским товарищам. Мики улыбается Юзуру вслед и тихо качает головой.

— Забавный мальчик.

***

Юзуру проклят, он знает это. Иначе почему, когда он входит в раздевалку, там оказывается Шома в одних тренировочных брюках?

Юзуру раньше не замечал его накачанных мускулов и эту дорожку волос, ведущую к резинке штанов. В этом теле не осталось ничего мальчишеского, перед ним стоит мужчина.

Шома вскидывает взгляд, убирает с лица волосы и улыбается.

— Привет, Юзу-кун! — приветствует он Юзуру. — Я не заметил, что ты уже здесь.

Он терпеливо ждет ответа, затем его улыбка потихоньку блекнет и во взгляд просачивается тревога. Юзуру паникует.

— Привет, Шома, — говорит он и проходит мимо, чтобы положить сумку. Ему тревожно оборачиваться. Он переодевался в одной комнате с горячими парнями всю жизнь, почему ему стало неуютно именно теперь, когда он заметил, как Шома вырос? Ситуация его беспокоит. Переодеваясь, он кидает взгляд через плечо и чувствует, как краснеют щеки, пока он наблюдает за движением мускулов спины Шомы, когда тот снимает футболку. У Шомы, кстати, довольно крепкое тело для его роста. В отличие от почти по-женски худого и вытянутого Юзуру, тело Шомы сложено по-мужски.

На секунду он задумывается, каково это — оглаживать эти голые плечи, — затем отстраненно вспоминает, что это же Шома, и по спине пробегает дрожь. Ему надо зайти в душ перед тренировкой.

***

Это ад. Ад с обтягивающими костюмами телесного цвета.

— Все в порядке, все в порядке, все в порядке, — повторяет Юзуру как мантру, с ужасом наблюдая за разминкой Шомы.

Кто-то обнимает его за плечи и знакомый голос шепчет.

— Юзуру, почему ты сегодня такой странный?

Застигнутый паникой, Юзуру, не задумываясь кому и что он говорит, выпаливает.

— Я в гейском аду.

Он слышит смешок и внезапно осознает, что он сказал. Юзуру краснеет и поворачивает голову, чтобы увидеть стоящего рядом Стефана, который пытается не рассмеяться.

— Я-я плохо говорить английский, не иметь это в виду, — испуганно пытается исправить ситуацию Юзуру. Стефан фыркает.

— Юзуру, ты слишком хорошо говоришь по-английски, чтобы ляпнуть это случайно, — произносит он, давясь смехом, и кидает взгляд туда, куда смотрит Юзуру. — Серьезно что ли? — спрашивает Стефан, потирая нос. — В подростка?

Юзуру стонет.

— Я знаааю! Он мой маленький друг! Но внезапно ребенок растерял весь детский жирок, и теперь у него видны скулы и мужская челюсть и-и красивое тело, — яростно шепчет он. — Все плохо. Как так вышло? Почему я вообще обращаю на это внимание? — стонет Юзуру, откидывая голову. — Жизнь — какашка.

Стефан тихо смеется и похлопывает его по спине.

— Поверь мне, Юзуру, если ты хоть чуточку заинтересован в мужчинах, то гейским адом становится каждая раздевалка.

— Но это не так, — возражает Юзуру, активно жестикулируя. — Я никогда не отвлекался на симпатичных парней в раздевалке, — ну только если раз или два! — и меня точно никогда раньше не тянуло на моего юного друга, пока он не вырос! И вырос симпатичным! — он прячет лицо в ладонях. — Это какой-то ужас. Я не могу так жить.

— Стефан, что ты сделал с моим Юзу-куном?

Юзуру стонет в отчаянии при звуке голоса Джонни. Последнее, что ему нужно сейчас, это чтоб они оба его дразнили. Он чувствует руку на плечах и поднимает взгляд, чтобы увидеть, как Джонни с осуждением смотрит на Стефана.

— Он злится, потому что завидует твоим юным коленям? — спрашивает Джонни Юзуру, и Юзуру вымучивает улыбку.

— Наверно поэтому он и говорит мне гадости, — соглашается он, заставляя Стефана раздраженно фыркнуть. Ему нравится, что Стефан умеет драматизировать любую ситуацию. Юзуру до сих пор иногда не верится, что Стефан Ламбьель и Джонни Вейр — его друзья, а не недосягаемые идолы.

Он тут же жалеет, что раньше их идеализировал, когда Стефан открывает рот.

— До Юзуру только что дошло, что каждая раздевалка — гейский ад с обтягивающими костюмами.

Юзуру снова предали.

— Я не разрешал тебе это говорить! — вспыхивает он, но Джонни только угукает и успокаивающе гладит его по спине.

— Бедный мальчик, — серьезно глядит на него Джонни. — Для начала, благодаря тебе я выиграл пятьдесят долларов, — говорит он, протягивая ладонь Стефану, который глядит на него как на идиота.