— Нет, не сильно, — ответил Юзуру, расслабленно выдыхая. — Он порезал руку о конёк. Много крови, но швы не понадобились. Я думаю, он сильнее расстроился, чем пострадал, поэтому и плакал.

Хавьер умилился и поцеловал чужие волосы. — Мне жаль, что твой друг пострадал. — Затем немного усмехнулся: — А вот насчёт мытья посуды, это твоя вина. Плохо, что твоя мама разозлилась, но ты должен был делать все правильно.

— Я знаю, это просто херово. — Пробурчал Юзуру. — Я не знаю, что не так с Брайаном. Он просто противный сегодня.

Хавьер усмехнулся. — Я даже на знал, что ты знаком со ‘стервозным поведением’, так что забавно было услышать.

Юзуру смущённо улыбнулся. — Трэйси сказала это за его спиной, — признался он, и Хавьер не смог сдержать улыбку. — Он назвал меня ленивым. Ты можешь поверить?

— Это безумие. — Выпалил Хавьер. — Ты определённо не ленивый. — Он поцеловал лоб Юзуру. — Прости, что был херовым парнем.

Ханю вздохнул, закатив глаза. — Ты не херовый парень. Просто разозлил меня. — Поправил он. — Чаще всего ты хороший парень, — добавил по-доброму. — Просто сегодня ты был плохим. Я скучал по тебе все эти дни, а ты не говорил со мной. Я знаю, что не должен быть эгоистом. Только то, что я нуждаюсь в тебе, не означает, что ты должен всё бросить ради меня. Просто говори мне. Я пойму, — сказал он, поглаживая руку Хави.

— Я знаю, — Хавьер вздохнул. — Я скучал по тебе все эти дни. Я привык говорить с тобой, даже если мы не можем увидеться, — он поцеловал ушко младшего. — Мне жаль, что так получилось с произвольной.

Сердце Юзуру сжалось, и он закусил губу. — Я чувствую себя так плохо, — признался японец, голос немного дрожал. — Я ненавижу плохие прокаты. Я знаю, это эгоистично, многие были бы более чем рады бронзе, но я хочу, что бы другие оказались лучше, а не я провалился.

— Я понимаю, — попытался успокоить Хавьер. Юзуру закрыл глаза и что-то профырчал. — Я заметил твою странную походку. У тебя что-то болит?

Японец покачал головой. — Просто немного болело колено, сейчас все в порядке. Ничего не травмировано, просто шатается.

Хавьер в очередной раз умилился и поцеловал щёку младшего. — Знаешь, моя ванная очень большая. Хочешь поваляться в воде? У меня даже есть лавандовая пена, это поможет тебе расслабиться.

Юзуру воодушевленно приподнял голову в ответ на эту идею, игриво промычав. — Только если Хави тоже будет там.

Фернандес усмехнулся. — Мм? Что произошло с «даже не думай о сексе»? — спросил он, и Ханю внутренне улыбнулся, но тут же сел прямо и строго посмотрел на испанца.

— Я не сказал ничего о сексе, мы можем быть без одежды вместе и не заниматься этим, — проинформировал он издевательски. — Но если ты считаешь, что это хороший способ соблазнить меня, может я должен принять ванну один, — Юзуру прищурился на него с подозрением.

Хавьер поднял руки в сдающемся жесте и покачал головой. — Я не коснусь твоих интимных мест, — сказал он, и японец засмеялся над подобным выбором слов.

— Хорошо.

***

Фернандес знал, что держать мокрого, обнаженного Юзу в объятиях и не возбудиться будет очень тяжело, но он и представить себе не мог, насколько это сложнее, когда младший извивается, потирая свою очень выразительную заднюю часть о промежность Хавьера, только из-за того, что он хотел смотреть на испанца, говоря с ним.

— Юзу, малыш, — начал он, хватая его талию и удерживая на месте. Хавьер тяжело сглотнул. — Если ты продолжишь извиваться так, я должен буду уйти. Ты не хочешь секса, и это нормально, но ты активируешь кое-что здесь.

Юзуру захихикал, смотря через плечо. — Хави, — он покачал головой, — ты такой бесстыдный, — сказал он, снова уложив голову на груди старшего. — Просто маленькое прикосновение, и ты становишься твёрдым. Очень, очень бесстыдный.

Хавьер всеми силами старался удержать свои руки на талии и не скользнуть куда-либо ещё. — Я мужчина с самым прекрасным парнем в мире, и упомянутый парень продолжает тереть свою задницу о мой член. Я не бесстыдный, я человек.

Юзуру задумчиво промычал. — Тогда может Хави должен научиться не быть плохим с ‘прекрасным парнем’.

— Отсутсвие секса наказывает тебя также, как и меня, — он напомнил ему. — Нормально не хотеть этого, но использовать как наказание за то, что я был плохим — непродуктивно. Я знаю, ты любишь секс со мной.

— Хави привёл хороший аргумент, — младший согласился. Он задумчиво постучал по подбородку. — Может быть лучше заставить Хави дать мне очень, очень хороший секс, — предложил Ханю. — Вместо наказания, я заставлю Хави искупить вину.

Хавьер засмеялся и поцеловал место за ушком младшего. — Я могу воплотить любую фантазию для тебя в качестве извинений.

Юзуру задрожал в его руках. — Хави, теперь ты устраиваешь мне ‘жёсткие’ времена, — сказал он, а затем захихикал. — Понял? Жесткие времена?

Хавьер простонал от того, как глупо это звучало. — Ты просто дорк. — Он погладил живот Юзуру. — Знай, что если ты правда не в настроении для секса, это нормально. Я не пытаюсь уговорить тебя.

Ханю посмотрел вверх и закусил губу. — Это правда нормально, если мы не будем? — Он улыбнулся, явно извиняясь. — Я так устал. Прости.

— Не извиняйся за это, — успокоил Фернандес, целуя чужое ухо. — Если ты не в настроении, это абсолютно нормально. Я знаю, иногда можно просто слишком устать или просто не хотеть. У всех так. Мне просто нужно, чтобы ты перестал тереть свою попу об меня, потому что я правда не хочу принимать холодный душ, и не собираюсь мастурбировать, пока мой бойфренд в соседней комнате.

Юзуру улыбнулся и закрыл глаза. — Может утром я захочу. Ты прав, наказывать тебя отсутствием секса глупо, это наказание и мне. Хави очень хорош в постели, почему я должен отказываться от тебя, если я в настроении?

— Мм, — Хавьер поиграл бровями. — Я хорош в постели, мм?

— Ты заставил меня получить два оргазма за один секс, Хави, — напомнил он, и Фернандес низко простонал от счастливых воспоминаний о той ночи невероятного секса, когда Юзуру и правда кончил дважды, а сам Хавьер был уверен, что увидел проблески рая, настолько мощно его накрыло удовольствие. Это определённо был лучший оргазм за всю его жизнь. Он никогда так не дрожал после секса, словно от холода, настолько крышесносно это было.

— Мы определённо сексуально совместимы, — пошутил Хави. Он вздохнул через пару мгновений и обнял Юзуру, пряча лицо в его шее. — Я скучаю, когда мы не рядом, — признался мягко.

Японец потянулся назад сырой рукой и зарылся в его кудри. — Я знаю. Я тоже. Станет только хуже после Гран При.

— Мм? — спросил Фернандес, льня к руке в своих волосах.

— Когда я уеду домой. Меня не будет почти два месяца, — сказал он, и глаза Хавьера распахнулись.

Его сердце рухнуло и пустота стала заполнять тело. — Что?

Юзуру сел немного прямее, чтобы повернуться и посмотреть на него. — Я не говорил? — Хавьер покачал головой, и младший грустно улыбнулся. — Финал Гран При, это начало декабря. Я поеду домой после. Не вернусь до конца января. В конце декабря дома японские национальные, поэтому я не вернусь, пока не начнётся подготовка к Четырём Континентам.

Хавьер смотрел на него, чувствуя боль в сердце. — Получается, я не смогу увидеть тебя так долго?

Юзуру кивнул. — Прости. Я думал, ты знал. — Он потянулся и взял лицо Хави в свои ладони. — Я буду очень сильно скучать. Очень сильно. — После склонился и медленно поцеловал испанца. Хавьер почувствовал, как его сердце немного разбилось от мыслей, что они не смогут разделять такие моменты почти два месяца.

— У меня будет так много игр в этот период, я не смогу прилететь к тебе, — пробормотал старший, отчаянно стараясь спланировать визит в Японию. — Черт, я правда не смогу тебя увидеть.

Юзуру грустно кивнул. — А лето будет ещё хуже, — он прикусил губу. — Я хочу быть с тобой так долго, насколько позволит наша любовь, поэтому думаю, что мы всё ещё будем вместе в следующем году. Но это включает время с апреля по июнь, когда я не буду здесь. И половина июля уйдёт на ледовые шоу.