Когда из-за смещения член испанца стал задевать то место внутри, которое заставляло видеть звезды, Юзуру вздрогнул и задохнулся, вцепившись в грудь Хавьера, за которую всё это время держался. — Блять, — выдохнул он, и Хавьер застонал.

— Я никогда не слышал, чтобы ты ругался так, — сказал Фернандес, положив руки на бедра Юзу, помогая. — Это горячо, — добавил он. Ханю выгнул спину, постанывая, когда стал резче опускать бедра, наслаждаясь ощутимой силой проникновения. Он по-настоящему заскулил, когда Хавьер склонил голову и втянул один его сосок, язык несколько раз покружил вокруг. Младший никогда даже не проверял, насколько чувствительна его грудь, но теперь узнал точно, когда Хавьер ласкал его там.

— Хави! — закричал он со стоном, когда его ноги начали ныть. Он бы подумал, что может выдержать дольше, но после выходных с тренировками и соревнованиями его мышцы были не такими крепкими, как обычно. — Хави, теперь ты меня трахаешь, — попросил он, и Фернандес зарычал напротив его грудной клетки, поднимая Юзуру с колен, отчего тот вздрогнул, внезапно почувствовав себя опустошенным, и положил его на кровать, вставая на колени между его разведённых ног.

— Секунду, я обещаю, — сказал Хавьер, пользуясь возможностью добавить больше смазки. Он застонал, посмотрев на Ханю, распластавшегося под ним и раздвинувшим ноги, всем видом соблазняя скользнуть обратно внутрь.

Юзуру застонал, когда Хавьер снова заполнил его. Стоны сменились удушьем, когда Хавьер склонился ниже, положив руки на кровать по обе стороны от младшего, и начал быстро двигаться в нем. Эта позиция не позволяла входить так глубоко, как до этого, но он мог толкаться намного сильнее. Он не вбивался достаточно сильно, чтобы причинить Юзуру боль, но мог бить резкими толчками бедер, давя в район простаты. Ханю обвил Хавьера руками и ногами и застонал, когда Фернандес впился зубами в горло, резко двигаясь внутри, Юзу держался за него, задыхаясь от каждого толчка. Когда испанец попал абсолютно точно в простату, младший вскрикнул и вонзил пальцы в чужую спину. — Хави, ещё, здесь, хорошо!

Хавьер его понял, поэтому увеличил силу своих толчков, заставляя Юзу отчаянно стонать и ныть, цепляясь за Хави так сильно, что его ноги задрожали. Фернандес издал грубый хриплый стон и сел на колени. Ханю посмотрел на него ошеломленными глазами, беспомощно раскинув руки по бокам, когда испанец сжал его бедра и начал вбиваться резко и быстро, явно достигая предела терпения. Быстрые и сильные удары стимулировали простату Юзу так идеально, что он не мог перестать отчаянно скулить и стонать, голова билась взад-вперед. — Блять, блять, Юзуру, так хорошо с тобой.

— Да, да, Хави, да! — повторял тот. — Да, да, да. — Ясности его сознания хватило только на то, чтобы провести рукой по животу, сжать свой член и начать дрочить, пока Хавьер трахал его так хорошо, что он видел звезды. Свободной рукой он схватился за покрывало, ему нужно было что-то, что могло бы заземлить его, когда он чувствовал, что оргазм приближается. Чем больше он испытывал удовольствия, тем сильнее сопротивлялся кульминации и умолял Хавьера двигаться сильнее и сильнее, хотя тот вбивался в него, вероятно, так сильно и быстро, как только мог. Наконец, когда Юзуру был уверен, что собирается утонуть в море удовольствия, барьеры сломались, и он кончил с криком. — Хави, да!

Оргазм Юзу был подавляющим и длился очень долго; продолжающиеся толчки Хавьера только продлевали самый длинный оргазм в его жизни. Так что когда бедра Фернандеса сбились с ритма и он хрипло простонал: «Блять, Юзуру, блять!», Ханю только приходил в себя. Он дрожал и скулил, чувствуя, как внутри него пульсирует член Хави, пока он изливается в презерватив; его грудь вздымалась, когда испанец, наконец, полностью перестал двигаться.

— Боже, Кари, — выдохнул Фернандес. Он дрожал, словно замерз; без сомнения, это адреналин струился по его венам; Юзуру смотрел на него сквозь рваные вздохи и влажные от слез глаза, пока Хавьер осторожно выходил из него.

Японец недовольно захныкал от того, насколько пустым и холодным он сейчас себя чувствовал, но Хавьер просто снял презерватив, бросил его туда, где, (младший надеялся) была мусорная корзина, а затем опустился рядом, чтобы поцеловать изгибы бедер Юзуру, мягко потирая мышцы, словно молча извиняясь за то, как сильно он заставил его согнуться. Юзу хихикнул над ним и потянулся вниз, подтягивая его ближе, сводя ноги и переворачиваясь на бок, чтобы свернуться калачиком рядом с Хавьером. Фернандес, к его чести, обвил его руками и держал так близко, что их ноги переплелись так сильно, что он не был уверен, были ли они так близко даже во время секса. — Хави хорошо? — пробормотал Юзуру куда-то в грудь и почувствовал, как дрожащие губы прижимаются к виску.

— Я шикарно. Тебе больно? — спросил Хавьер, нежно касаясь верхней части его бедра и изгиба ягодицы.

Ханю немного вздрогнул и почувствовал всепоглощающую нежность, но все было неплохо. — Нет, я в порядке. — Он поцеловал Фернандеса в грудь. — Спасибо.

Хавьер слабо рассмеялся. — За что ты меня благодаришь? — спросил он, поглаживая спину младшего сверху вниз, словно гладил свою кошку.

— Спасибо, что подарил мне невероятный первый раз, — смущенно ответил Юзуру. — Это гораздо больше, чем я мог себе представить. Это чувство… Я чувствую себя особенным, — признался он смущенно. — И это лучший оргазм, который у меня когда-либо был, — добавил он, хихикая, и Хавьер улыбнулся, снова целуя его лицо.

— Боже, ты невероятный. Твоё тело так отзывчиво, и у тебя так много сил в такой стройной фигуре. Это был, наверное, самый энергичный секс в моей жизни, который не был каким-то извращенским, — признался Хавьер.

Юзуру хихикнул и оторвал голову от груди Хави, смотря на него и поднимая руку, чтобы погладить лицо Фернандеса. — Какой странный извращенский секс у тебя был в прошлом?

Хавьер поморщился. — Ты действительно хочешь поговорить об этом, отходя после занятия любовью?

Ханю улыбнулся. — Ладно, но я хочу уточнить кое-что. Очевидно, ты спал с девушкой, которая любила это через попу, так что это та история, которую я хотел бы узнать, — поддразнил он и Хавьер игриво надулся на него. — Я остановлюсь сейчас, — пообещал он, целуя его в надутые губы. Они лежали, прижавшись друг к другу, пока не обращая внимания на то, каким противными были их тела, и Юзуру кое-что вспомнил. — Ох, точно. — Он рассеянно гладил Хавьера по груди. — Ты говорил, что хочешь сказать мне что-то, прежде чем я сказал о сексе. Что это?

Фернандес покраснел, и Юзу с любопытством склонил голову. Хавьер вздохнул и поймал руку младшего на своей груди, крепко сжав. — Хм, я действительно хотел что-то сказать тебе. Я понял это в эти выходные, и я просто… Я хотел сказать тебе как можно скорее, а не ждать момента.

Юзуру ободряюще улыбнулся, и Фернандес глубоко вздохнул, прежде чем прошептать последние четыре слова, которые младший мог себе представить произнесёнными сейчас.

— Я влюблен в тебя.

Глаза Ханю расширились, а затем он закрыл их, внезапно ощутив слезы. — Ох, Хави.

— Эй, эй, эй, — пробормотал Хавьер, обхватив его лицо ладонями. — В чем дело? Черт, пожалуйста, не плачь, — попросил он. — Я больше не скажу подобного, если это заставляет тебя плакать, обещаю, прости…

— Хави, не будь глупым. — Юзуру открыл глаза, засияв. — Это счастливые слезы, — сказал он, указывая на теперь очевидное. Японец засмеялся и приподнялся, чтобы поцеловать Хавьера, улыбаясь в его губы. — Я люблю тебя, — сказал он, сердце колотилось. Юзу пока не думал говорить это, он все еще боялся испортить их осторожные отношения, но Хавьер признался первым, и это только укрепило его уверенность в том, что он тоже готов к этому шагу.

Выражение удивления на лице испанца было веселым, как и звук умирающего козла, который он издал, так как у него явно было секундное помутнение. — Ты-ты правда?

Юзуру открыто смеялся над такой реакцией. — Боже мой, я думаю, что сломал мозг Хави, — сказал он, дразнясь и лаская волосы Хавьера. — Да, Baka. Я люблю тебя.