— Ох, прошу прощения! Воды, пожалуйста, — сказал японец, поклонившись ей.

Когда девушка ушла, Хавьер выжидательно посмотрел на него. — О чем мечтал? — спросил он, и Юзуру покраснел, опустив голову. — О-о-о, розовые щечки, это означает что-то смущающее. Расскажи мне! — игриво попросил он.

Ханю застенчиво улыбнулся. — У Хави красивые волосы, — сказал он, и Хавьер удивленно фыркнул, прикрыв рукой рот.

— Мои волосы? — спросил он, и Юзуру кивнул.

— Мне нравятся кудряшки, — сказал он, рассеянно протягивая руку и тыкая в подпрыгивающий при движении локон, улыбаясь и откидывая волосы Хавьера со лба. — Ты красивый мужчина с хорошими волосами.

К удивлению японца, Хавьер заметно смягчился и выглядел очень довольным. — Ты милый, — сказал он, схватив руку Юзуру, чтобы сжать её, прежде чем отпустить.

— Объемные волосы просто так ми-и-ило, — ворковал Ханю, хихикая над своей глупостью. — У меня есть друг, он тоже катается за Японию. У него объёмные волосы. Он делает их объёмными, но они и сами такие и очень милые.

Хавьер промычал. — Ты говоришь о Шоме Уно? Чувак, у него отличные прыжки, — признался он, и Юзуру хихикнул, вспомнив, что Хавьер — настоящий фанат фигурного катания. — Как кто-то такой маленький может прыгать так высоко?

— Я думаю, что у него пружины в коленях, — прошептал Юзуру очень серьезным тоном, а затем фыркнул и рассмеялся, не в силах выдержать шутку. — Он очень хорош. Когда я его впервые встретил, он был крошечным мальчиком. — Он схватился за грудь. — О боже мой, он и так маленький, но был таким крошечным! — пискнул он. — Ему было лет двенадцать, я думаю, он катался среди юниоров, как начинающий фигурист, которому дали шанс подняться на уровень, и, о боже, он выглядел так восхитительно. — Юзуру вздохнул. — Он вырос в прошлом году. Мне не нравится. У него было крошечное детское личико, теперь он похож на мужчину. Это печальные дни для меня.

Хавьер усмехнулся. — Ну, он взрослый, я уверен, что он был рад, наконец, выглядеть соответсвенно.

— Да, но это тупо, лучше когда у него пухлые детские щечки, — высказался Юзуру. — Есть маленький мальчик-фигурист на моих тренировках, он худой, поэтому нет пухлых детских щёчек. Это меня огорчает.

Хавьер улыбнулся. — Ну, может у меня не было пухлого детского лица, но мне не хватает возможности отрастить бороду, как у большинства моих сокомандников, поэтому хожу так, — сказал он, и Юзуру поморщился.

— Иу, ты выглядишь противно с бородой, — решил Ханю, глядя на гладко выбритое лицо Хавьера. — Может быть немного вокруг рта. Как это называется? Это не настоящая борода? — Он нахмурился и покачал головой. — В любом случае, немного волос смотрятся хорошо, но борода уродливо.

— Эспаньолка*? — спросил Хавьер, затем задумчиво промычал, потирая подбородок. — Я мог бы справиться с этим. Думаешь, я бы с этим хорошо выглядел?

— Наверно, — сказал Юзуру, кивая. — Выглядит очень загадочно. Как опасный парень, — добавил он.

— Я опасный парень, я играю в хоккей, — поспорил Хавьер, и Ханю хихикнул.

— Да, но Хави — милый парень, а не просто опасный парень. — Он положил голову на сложенные руки и посмотрел на Хавьера чувственным, как он надеялся, взглядом. — Ты самый милый человек. Ты так добр ко мне. Это то, что заставило меня заинтересоваться тобой.

— А также мое очарование и красивое лицо, да? — поддразнил Хавьер, и Юзуру почувствовал прилив тепла от того, каким же глупым был Хавьер.

— В большей степени твой зад, — пошутил он в ответ, и Фернандес оживился, играя бровями.

— О-хо, задница, а? Я согласен, мой зад очень хорош. — Он фыркнул. — Хотя, рядом с тобой, даже моя симпатичная задняя часть меркнет в сравнении. Я хотел полапать твою с тех пор, как увидел и ещё не осознавал, что ты мне нравишься в таком смысле.

Юзуру покраснел от откровенных слов Хави, но не смог отрицать, что ему нравилось чувствовать себя сексуальным. — У меня удачное тело для взглядов, но плохое для одежды, — сказал он, сморщив нос. — Я слишком худой для одежды! Я только пятьдесят четыре килограмма, но сто семьдесят один сантиметр, поэтому одежда всегда слишком большая. Я ношу спортивные штаны, а не джинсы, потому что джинсы не подходят.

— Ты определенно сложен как супермодель, — сказал Хавьер, хотя его это, похоже, не беспокоило. — Я думал, что у меня маленькая талия, но твоя просто смешная.

— Надеюсь, тебе нравится, — стыдливо пробормотал Юзуру.

— Ты прекрасен, — тепло заверил его Хавьер. Японец прикусил губу и улыбнулся, что только усилило улыбку Фернандеса.

***

После обеда Юзуру сказал, что ему нужно купить новый зарядник для телефона, поэтому Хавьер предложил пойти в торговый центр. — Я рад, что ты знаешь дорогу, — сказал Ханю, выходя из автобуса. — Я никогда не хожу никуда, кроме определенных мест. Я использовал Гугл, чтобы добраться до парка, — добавил он.

Хавьер усмехнулся. — Я прожил в этом городе достаточно долго, чтобы исследовать большую часть города, — объяснил он, пока они шли к остановке поезда. — Если бы я подумал об этом, я мог бы просто приехать и сэкономить наше время, — сказал он, и Юзуру пожал плечами.

— Все в порядке. Я всегда езжу на автобусе и на поезде, так что все в порядке.

Когда они вошли в поезд, им пришлось стоять. Хавьер использовал это как предлог наклониться ближе, чтобы смотреть в глаза Юзуру с расстояния всего в несколько дюймов. Младший продолжал смотреть на его губы, и Хавьер был очень польщен, поняв, что Ханю хотел поцеловать его. Ему повезло, что они оба были слишком обеспокоены тем, что может произойти, если кто-нибудь узнает их, когда они поцелуются, чтобы сделать это прямо в поезде. — Ты очень очевиден, — поддразнил испанец, положив свободную руку на талию Юзу, чтобы остудить его.

Юзуру слегка ухмыльнулся, хотя на его щеках появился розовый оттенок. — Как и ты, — сказал он, опираясь на руку на своей талии. — Ты хочешь дотронуться до меня, я хочу поцеловать тебя, мы оба очень очевидны, — прошептал он, и Хавьер улыбнулся и нежно погладил большим пальцем ткань куртки Юзуру.

— Ты не должен быть таким красивым, когда я ничего не могу с этим поделать, — поддразнил он, и Ханю закатил глаза, но все же стыдливо хихикнул. Когда поезд замедлился, Юзуру качнулся к его груди и поднял свободную руку, стабилизируя себя, положив ладонь на сердце Хавьера. Это заставило Фернандеса почувствовать тепло. Он сунул палец под подол куртки Ханю, чтобы прижать его к коже на боку японца. Юзуру вздрогнул, и Хави ухмыльнулся, наклонившись вперед, чтобы прошептать ему на ухо: — Я ничего не мог с собой поделать. Твои бедра просятся, чтобы их трогали.

Юзуру повернулся так, что его губы коснулись мочки уха Хавьера, заставляя его также вздрогнуть. — Нам повезло, что мы на публике. Я бы целовал тебя, пока мои легкие не разозлятся.

Японец отстранился и самодовольно ухмыльнулся, поворачиваясь и выходя из поезда на остановке. Хавьер на мгновение пронаблюдал, как бедра младшего покачивались в толпе, а потом поспешил догнать его. Когда он это сделал, Юзуру глянул на него и хихикнул. — Ты розовый! — поддразнил он, ткнув Фернандеса в щеку.

Хавьер закатил глаза. — А ты жестокий, жестокий человек, — заявил он. — Соблазняешь меня на публике, — сказал он с драматическим раздражением. — Так жестоко.

— Ты тоже дразнил меня, — ухмыльнулся Юзуру. — Ну, давай же, мы должны идти! — Он схватил Хавьера за запястье и побежал через улицу к торговому центру.

Хавьер с радостью позволил бы Юзу тащить его туда, куда тому вздумается, до тех пор, пока Фернандес мог быть рядом.

***

Юзуру никогда не чувствовал себя так хорошо, как сейчас — целый день гуляя с Хавьером в торговом центре. Он купил зарядник, а затем они обошли все магазины. Испанец купил себе новые часы и несколько пар кроссовок, а Ханю примерил одежду с манекена, чтобы показать Хави, насколько нелепым он выглядел из-за своего крошечного тела. Хавьер чуть не упал от смеха, когда японец вышел в джинсах, которые были на два дюйма короче, потому что единственные были нужного размера, но из отдела для мальчиков, а не мужчин.