8. Первая мировая война и судьбы европейской цивилизации/ Под ред. Л.С.Белоусова, А.С.Маныкина. ― М.: Издательство Московского университета, 2014. ― 816 с. С. 716.

9. Рязанская Книга памяти Великой войны 1914–1018 гг. Т. I. Составитель Григоров А.И. М.: РосАрхив. 2010.

10. Рязанская Книга памяти Великой войны 1914–1018 гг. Т. 2. Составители Григоров А.И., Григоров А.А. М., РосАрхив. 2012.

11. Рязанская Книга памяти Великой войны 1914–1018 гг. Указатели к I тому. Составитель Григоров А.И. М.: РосАрхив. 2010.

12. Рязанская Книга памяти Великой войны 1914–1018 гг. Дополнение к I тому. Составитель Григоров А.И. М.: РосАрхив. 2012.

13. Рязанская Книга памяти Великой войны 1914–1018 гг. Указатели ко 2 тому. Составители Григоров А.И., Григоров А.А. М., РосАрхив. 2012.

14. Сенявская Е.С. Психология войны в ХХ веке: исторический опыт России. ― М.: «Российская политическая инциклопедия» (РОССПЕН), 1999. ― 383 с.

15. Урланис Б.Ц. История военных потерь. ― СПб.: Полигон, 1994.

16. Шигалин Г.И. Военная экономика в Первую мировую войну. ― М.: Воениздат, 1956.

Аннотация: Критериями статистического анализа стали звания нижних чинов, конфессиональное положение, семейное положение. В результате исследования авторы пришли к выводам: нижние чины рассматриваемых губерний проходили службу практически во всех воинских соединениях русской императорской армии и флота; наибольшее количество нижних чинов ― рядовые;

основная масса потерь принимавших участие в боевых действиях относится к категории «пропал без вести»; в своем большинстве нижние чины были православного вероисповедания, однако встречаются и мусульмане, единоверцы, старообрядцы, иудеи, католики, протестанты.

Кауркин Радислав Вячеславович, к.и.н., доцент Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» ― Н.Новгород.

Павлова Ольга Анатольевна, к.и.н., доцент Нижегородского государственного инженерно-экономического университета

Нижегородская область г. Княгинин.

The article is devoted to the ideological evolution of Carlism in the XIX century. The author demonstrates how the course of military action influenced the formation of Carlist political ideology, what role in this process was played by its leaders (Carlos V, Charles VI and Charles VII), and how the opposition between the radical and moderate vectors evolved within this movement.

Ключевые слова: карлизм, «карлистские войны», правый радикализм, Испания XIX века.

Key words: Carlism, Carlist wars, right radicalism, Spain in the XIX century.

Испанский карлизм ― одно из наиболее радикальных контрреволюционных течений Европы XIX в., представители которого отважились начать три внутрииспанские войны (1833–1876) и приняли активное участие в гражданской 1936–1939 гг. Уникальность карлизма заключается в том, что это единственное контрреволюционное течение XIX в., которое продолжает существовать и в XXI в. Возникнув в 1833 г. первоначально как следствие внутридинастического спора испанских Бурбонов о порядке престолонаследия, карлизм в течение первого десятилетия своего существования из юридической коллизии превращается в политическую идеологию, которую в целом определяют как «испанский традиционализм». При этом необходимо иметь в виду, что понятия «испанский традиционализм» и «карлизм» синонимами не являются, поскольку в Испании существует и некарлистский традиционализм, который имеет свою довольно длительную историю становления (Х.Л. Бальмес-и-Урпия и Х. Доносо Кортес). Более того, историческая реальность всегда намного сложнее любой концептуализации. В результате, как представляется, мы можем говорить о двух тенденциях в развитии карлизма как политической идеологии ― радикальной (правый вектор в направлении потенциально праворадикального консерватизма) и умеренной (левый вектор в направлении потенциально либерального консерватизма), которые поочередно сменяли друг друга на протяжении двух последних столетий испанской истории.

В XIX в. одним из основополагающих факторов в соотношении двух активно формирующихся тенденций в развитии политической идеологии карлизма становятся так называемые «карлистские войны», которые можно назвать гражданскими лишь частично, поскольку само понятие «гражданства» в Испании в это время еще только формировалось. В результате все три «карлистские войны» выстраивались, скорее, на более традиционных для испанской истории идейно-ценностных дихотомиях, чем являлись собственно внутри-гражданским конфликтом: Традиция vs Инновация, Католицизм vs Просвещение, Испания vs Анти-Испания и т. д. В данном качестве политическая идеология карлизма уходит своими корнями в позднее средневековье. Между тем, каждая из трех «карлистских войн» ассоциируется с определенным претендентом на испанский престол (Карлосом V, Карлосом VI и Карлосом VII соответственно) вне зависимости от того, какое реальное участие они принимали в военных действиях, и можно ли их вообще считать политическими идеологами карлизма, а не просто неким знаменем или символом всего движения, вокруг которого различные группы карлистов собирались «здесь и сейчас».

Первая карлистская война (1833–1839), начавшаяся стихийно, пока Карлос V переезжал из Португалии в Великобританию (что позволяет историку-традиционалисту Ф. Суаресу Вердегеру снять с него все обвинения в ее развязывании[42]), завершилась также без непосредственного участия претендента на испанский престол. Несмотря на то, что остаточное партизанское движение в горах Наварры и Страны Басков продолжалось еще как минимум до 1840 г., считается, что официально война заканчивается с подписанием «Вергарского соглашения» (31 августа 1839 г.), которое, по мнению современного испанского историка П.К. Гонсалеса Куэваса, было «нечто большим, нежели военный пакт между противоборствующими сторонами об условиях сдачи»[43]. Согласно соглашению, за карлистами, возвращавшимися в ряды национальной армии, сохранялись все их военные чины и звания, полученные во время военных действий. Второй момент носил сугубо политико-идеологический характер: командующий войсками королевы Изабель II генерал Х.Б. Фернандес-Эспартеро Альварес де Торо пообещал порекомендовать королеве «даровать или модифицировать фуэросы»[44] восставших провинций. Последнее можно было бы рассматривать как определенное достижение карлистов на данном этапе, однако именно оно обернулось в конечном итоге против них, поскольку благодаря «Соглашению» значительная часть умеренных карлистов во главе с генералом Р. Марото Исернсом, расстрелявшем в феврале 1839 г. нескольких несогласных со своей позицией миротворца радикалов и не испугавшегося угрожать самому Карлосу V[45], почувствовала себя удовлетворенной, в то время как радикальная часть движения во главе с генералом Р. Кабрера-и-Гриньо по прозвищу «тигр Маэстрасго» собиралась сражаться и дальше; другое дело, что получилось это у них по большей части только в Каталонии. 7 октября 1839 г. генерал Кабрера обратился к своим «добровольцам» с пламенной «Прокламацией», заявив – и, как пишет историк-карлист граф де Родесно, «электризуя и фанатизируя остатки карлистской армии»[46], ― следующее: «Религия и Король просят новых усилий от нас; Король и Религия их получат»[47]. «Кабрера тогда был прототипом экзальтации, иногда ― жестокости»[48], ― утверждает граф.