Алина катает всю тренировку хуже некуда, мы все это видим и указываем ей на ошибки. Этери нервничает и в итоге не выдерживает, оставляя нас вдвоем с Алиной, а сама уходит говорить с Эдом.

Я смотрю на них со стороны и понимаю, что во мне ревность. И я не могу с ней справиться. Алина на грани истерики и по итогу я беру себя в руки. Мы уходим из тренировки улыбаясь, а я внутри мне хочется кричать. Но Этери меня все равно не услышит.

По итогу выступления Алина вторая. Она много падает и мы все за нее переживаем. Но все позади, Алина выбила себе путевку на Чемпионат мира, а мне кажется, что сил больше не осталось.

Этери идет на ужин с Аксеновым, а мы с Сергеем расходимся по номерам. Я просто сижу и жду, когда Этери придет в свою комнату, но еще больше боюсь, что она не придет. Время тянется медленно, будто вязнет в смоле, а я тону в ней без остатка.

Наконец слышу, как проворачивается ключ и включается свет. Я считаю до ста и выхожу.

Когда Этери открывает мне дверь, я, наконец, замечаю, как она устала. Этого всего я не видел за пеленой своей злости и ревности. Я просто не обращал внимания на это. На то, как она переживала и почти молилась за то, что бы все получилось. Зато сейчас Этери полностью отпустила себя и стоит передо мной, закутавшись в шарф.

Я вхожу к ней и говорю:

—Прости меня.

Этери смотрит мне в глаза и опирается на стену,чтобы не упасть.

—Все нормально, Дань.

Но я вижу,что ничего не нормально и продолжаю.

— Я был неправ, Этери. Но мне кажется, что Эда слишком много в нашей жизни.

Этери усмехается одними губами:

—Так ты все еще сомневаешься, что у меня хватит сил на вас обоих?

—Я сомневаюсь, что у меня хватит силы на нас обоих,—подхожу к ней ближе и обнимаю, чувствуя, как Этери расслабляется в моих руках.

—Я не знала, что ты хочешь спать с Эдом,—шутит она и опускает руки мне на спину.

Мне не кажется это смешным и я предельно серьезно говорю ей:

—Я не хочу, чтобы ты спала с Аксеновым, потому что я хочу, чтобы ты делала это только со мной…

В этот момент я держу Этери крепко, чтобы она не смогла уйти далеко, если это ее разозлит. Но Этери спокойна. Она трется носом о мое плечо и спокойно отвечает:

—Хорошо.

Мое сердце вырывается из груди, а я чувствую, что Этери улыбается. И от этой улыбки сейчас я чувствую себя самым счастливым человеком в мире.

========== Глава четырнадцатая, в которой кто-то скучает, а кто-то—нет ==========

Мы просыпаемся вместе с Этери утром, она идет в душ, ступая босыми ногами по холодному полу и смешно морщится. Я улыбаюсь, глядя, как она обминает все вещи под ногами и скрывается за дверью. На телефон Этери приходит сообщение, которое высвечивается на экране. Рефлекторно смотрю на него и закусываю губу. Это Эд.

«С добрым утром. Нам надо снова поговорить». Черт возьми, о чем они постоянно разговаривают? И почему он не оставит нас в покое? Я качаю головой, вытряхивая из нее все глупые мысли. Если Этери сказала, что не будет больше с ним спать, я ей верю. Но Аксенов вызывает во мне злость и неуверенность.

—Черт,—ругаюсь про себя, а потом делаю то, что сам от себя не ожидаю.

Я открываю дверь в ванную комнату, вижу силуэт Этери, скидываю с себя одежду и шагаю к ней.

Этери удивленно улыбается.

—Дань?—невинно спрашивает она и закусывает губы.

Я молчу, целуя ее в шею, и веду руками по гладкой спине. Этери отвечает на мои прикосновения неясным движением и вздохом. Что бы там не писал ей потом Эд, это не имеет значения. Сейчас Этери моя и остальное неважно. Я поворачиваю ее спиной к себе, немного наклоняя и резко вхожу, чувствуя, тело Этери вздрагивает и она рефлекторно отстраняется. Я прижимаю ее в ответ сильнее за бедра и начинаю двигаться, не думая ни о чем. Стоны Этери смешиваются с моими и я не замечаю, как оставляю синяки своими пальцами на ее нежной коже.

***

Этери улетает с Эдом раньше, бросая меня на показательные и банкет. Я провожаю ее из номера и кладу в сумку мандарины. А потом целую со всей нежностью, на которую способен. После утреннего секса я чувствую себя странно и неловко, словно это все происходило не со мной и я теперь не знаю, как смотреть Этери в глаза. Она же делает вид, что ничего не происходит и уверенным движением застегивает чемодан.

—Я буду по тебе скучать,—шепчу ей на ухо.

—А я буду за тебя работать,—улыбается она.

Мы все знаем, что прямо с самолета Этери поедет на каток тренировать юниоров. Для нее не бывает времени на отдых и все нежности уже спрятаны гораздо глубже, чем дно чемодана.

—Спасибо за мандарины,—говорит Этери, разрывая прощальный поцелуй.—Я дам знать, как долечу.

Мы выходим вместе, я смотрю, как она садится в такси с Аксеновым и что-то рассказывает ему, жестикулирая. Ее руки идеальны, а волосы спрятаны под капюшон, который аккуратным движением стягивает Эд.

Резко отворачиваюсь и иду в номер. Я верю Этери. Но я совсем не доверяю Эдуарду.

На показательных мы поддерживаем Алину, но все еще до конца не рассказываем, с каким ожогом она каталась. Единственное, что я могу—это поддерживать ее, как умею. Комментирую выступления, а сам жду сообщения от Этери. Но телефон молчит.

Она ничего не пишет мне, но вывешивает фото с тренировки. Этери долетела, она на работе, а я отчаянно по ней скучаю.

Помогаю перебинтовать ногу Алине с ее диким ожогом от димексида и понимаю, что ей страшно.

—Все будет хорошо,—говорю заученную фразу.—Ты сильная. Мы справимся.

Алина смотрит на меня, стараясь не заплакать.

—Мне важно, что вы так считаете,—выдыхает она и прижимается ко мне сильнее.

Мы сидим так долго, а потом я укладываю девушку спать. На телефоне при этом два пропущенных от Этери.

Перезваниваю ей и понимаю, что почти разбудил.

—Я совсем забегалась на работе,—слышу ее сонный голос.—Как Алина?

—Все хорошо,—отвечаю заученной фразой.—Не волнуйся.

—Вот и славно. Спокойной ночи, Дань.

Я стою, как дурак, с этой телефонной трубкой в руках и понимаю, что меня уже не слушают. Этери как всегда интересует только то, как Алина, но она не спрашивает, как я. Словно ей это неважно. Я не могу понять своих эмоций теперь, потому что я безумно скучаю по Этери сейчас и хочу, чтобы она об этом знала. Она же просто спит у себя в Москве и ей больше ничего неважно кроме того, что она от меня услышала. Я выдыхаю и иду к Дудакову.

— Ты чего такой странный?—сразу замечает Сергей.

Я машу неопределенно рукой. Не хочу об этом говорить, я даже сам себе не могу ничего объяснить.

—Нам нужно будет потом документы на Пермь доделать,—как бы между прочим продолжает Дудаков.—Этери явно что-то забудет.

—Ты с ней говорил?—удивленно спрашиваю у него.

—Да. Звонил пару раз, чтобы напомнить о заявлениях. Ты же знаешь, когда она в работе, то вообще ничего не замечает.

Сергей говорит это все так просто, что я чувствую, как внутри все успокаивается. Конечно, это же Этери. Она все всегда забывает и мы делаем много важного за нее, чтобы не пропустить сроки. Этери никогда не звонит первой и не говорит, что скучает. Этери никогда…

Я сижу и вдруг понимаю, что улыбаюсь. Потому что неважно, что Этери не спрашивает о том, как я, а интересуется Загитовой. Для себя у меня остается ее «спокойной ночи, Дань», которое сейчас важнее многих других слов.

Назавтра мы летим рядом с Алиной и она засыпает почти у меня на плече. Алина очень устала, а мне хочется, чтобы весь этот груз наконец упал с ее плеч. Алина—ребенок. И поэтому я сажаю ее на багажную тележку и качу по зданию аэропорта. Мы делаем свою работу и другого уже не умеем.

***

В Пермь собираемся всей командой и вывозим юниоров. Эд опять направляется с нами, но это больше не злит меня. Этери сидит рядом со мной и опирается коленом о мою ногу. Я украдкой смотрю на нее и не могу не думать, какая же она красивая, когда улыбается.