Пак Джихун был выпущен из-под стражи тринадцатого февраля текущего года.
На последнем заседании, которое прошло девятого февраля, господин Пак назвал человека, которому принадлежат бумаги. Напомним, что расследование выявило странные денежные обороты компании, которые ранее были скрыты их бухгалтерией. Обнаружить их удалось только благодаря Пак Джихуну.
Также на заседании прозвучали имена знаменитого японского магната и его старшего сына, которые эмигрировали из Японии в Южную Корею двадцать лет назад. Господин Накамото всё это время открыто поддерживал исключительно экономические связи с Японией и США. С сегодняшнего дня прокуратура начинает тщательное расследование касательно семьи Накамото.
Ответственным за дело Накамото Акиры назначен прокурор Мун Тэиль».
***
Даниэль начинает открыто ненавидеть самого себя, потому что подозревал, что однажды всё обернётся чем-то плохим для него. Если он так и будет продолжать помогать беспрекословно людям, то всё закончится вот так — парень будет сидеть в тюремной камере и ожидать суда. Самый ужасный расклад событий, который он только мог предвидеть.
В маленькой комнате сыро, холодно и ужасно воняет гнилью. Напротив него сидит парень, который с интересом разглядывает Кана.
— За что посадили? — интересуется он, и Кан закрывает глаза.
У него это всё в голове не укладывается. Он до сих пор мечтает о том, чтобы всё это оказалось страшным сном. Но, открывая глаза, Даниэль видит те же серые грязные стены и парня с простуженным голосом.
— Наркотики, — без особого энтузиазма отвечает Даниэль.
— Надо же, я тоже, — Ким усмехается и размышляет над чем-то. — Ким Джэхван, — парень подтягивается ближе к парню, трёт ладонь о штаны и протягивает её парню. Кан задержал дыхание, потому что несло от парня знатно. Он предполагает, что Ким сидит здесь уже не первую неделю.
— Кан Даниэль, — он легонько касается его пальцев и отворачивается. На несколько секунд он погружается в свои мысли и пытается что-то вспомнить. Знакомое имя… — Говоришь, Джэхван зовут? Пак Джихуна знаешь? — лицо Кима вытягивается в удивлённой гримасе и он медленно кивает, после чего садится поудобнее перед парнем и ждёт дальнейших вопросов.
— Мы, так скажем, коллеги, — Даниэль кривит лицо и хочет уже закончить разговор, но ему становится всё любопытнее и любопытнее, как именно Пак связан со всеми теми людьми, про которых он услышал. — А ты его откуда знаешь? Джихун, вроде бы, закрытый парень. Даже со мной не так хорошо общался. Выполнял свою работу он, правда, отлично — придраться было не к чему. А потом я и не знаю, потому что торчу здесь. Так… Что там с Джихуном?
— Его скоро выпустят. Он, кстати, вечно говорил о том, что не может сосредоточиться на работе из-за смерти Джинёна.
Ким сначала нахмурился и отодвинулся от Даниэля подальше, а потом расслабился и, видимо, раздумывал над тем, с чего начать. Джэхван не был особо преданным, да и погружённым полностью в работу тоже. Он, скорее всего, просто продолжал поддерживать связь со старыми друзьями и был немного в курсе дела.
За слитую информацию об умышленном убийстве Ха Сонуна ему смягчили приговор. Ким вдохнул поглубже и скрепил свои руки в замок.
— Рассказывать, на самом деле, очень долго и много, но это довольно-таки интересная история. Особенно с Бэ. Джихун стал работать с нами относительно недавно — год назад, поэтому не в курсе всего, что происходило до этого. Я, Уджин, ты наверняка слышал о нём тоже, Джинён, Джено, о которых ты, скорее всего, знаешь из новостей, Ренчжун, Донхёк, Сонун, Юта и ещё две девушки… — Джэхван явно думал над тем, говорить ли их имена, потому что о них не было слышно уже давно, а значит — он должен забыть о них, но сказать очень хочется. — Одну звали Хан Исыль — она мертва уже как одиннадцать лет, а вторую — Им Ханыль.
Ким увлёкся рассказом про каждого упомянутого, начиная с себя любимого, а Даниэль словно провалился в бездну. На лбу проступил холодный пот, а воздух в этой камере вдруг стал липким и неприятным, который остаётся на коже и проникает сквозь лёгкие в душу парня. У него внутри ураган эмоций, который сейчас бушует и заставляет тело покрываться мурашками.
— Мы все были хорошими друзьями. Ха Сонун и Ренчжун, как и Джинён мертвы. Хан Исыль и Им Ханыль присоединились к нам, когда вторая познакомилась с Накамото. У них там, кажется, мутки были какие-то. Я так и не понял до конца, что там между ними. Странная она, эта Ханыль. Бегала за японцем, да и в отношениях с ним официально состояла, но чаще околачивалась с Джинёном. Некоторые говорили, мол они гуляют вместе часто. В общем, по слухам, которые распустила Исыль, Ханыль изменяла Юте с Бэ. Но потом, где-то спустя год нашего знакомства с этими девчонками, они обе куда-то исчезли. Потом выясняется, что Исыль мертва, а Ханыль сбежала и больше не появлялась. И Ренчжун вскоре повесился. Правду знают только трое — Юта, Джинён и Ханыль. Нам так ничего толком и не рассказали, но после побега Им я заметил, что отношения между японцем и Бэ очень сильно испортились. Тогда семья Накамото только-только начинала свой бизнес с наркотиками, а сейчас отец Юты является крупным наркобароном. Правда последний наш план оборвался из-за Джинёна — он убил не только того Чунмёна, но и подстроил смерть его начальника. Они оба сливали нам информацию про ловушки полиции и федералов, и у них были контакты людей, которые помогали Накамото. После их смерти… Всё шло к огромному провалу. И вот поэтому здесь я, Уджин в соседней камере и несколько мёртвых. Почти все из нашей старой и доброй компании обречены. Либо в тюрьме, либо на небесах. Даже поверить сложно…
Джэхван тяжело вздохнул и даже грустно улыбнулся, позволяя этим воспоминаниям пробраться в его тело словно едкий дым и заполнить все лёгкие, отчего дышать оставалось только ими — горькими, больными, пропитанными их смехом и дружбой. Ким жалеет себя, что так и не попрощался ни с кем нормально, и вёл себя, как полнейший идиот. Ему хочется больше всего на свете вернуть то время, когда им было легко и беззаботно.
Слушать старые зарубежные песни, гулять поздними ночами и зависать после у кого-нибудь с алкоголем. Вот, что было тогда для них смыслом жизни.
— Мы тогда были простыми подростками, которые пили, ходили по клубам с нелегально-сделанными удостоверениями, курили травку и принимали наркоту, веселились и не думали о будущем, а потом… Я даже не понял, когда всё стало так серьёзно.
Если бы Даниэль только мог, то он бы тут же сорвался с места и поехал к Ханыль, чтобы выяснить правда ли всё это, потому что Кан отказывается верить каждому слову Кима. Ему хочется вырвать это из своей памяти и выбросить в мусорный бак, никогда не вспоминать об этом и продолжать жить обычной жизнью. Ну, или хотя бы отмотать время и не спрашивать такие вопросы, дабы просто удовлетворить юношеское любопытство.
Джэхван поднял голову и рассматривал потолок, видимо, полностью утонув в своих воспоминаниях.
— Заключённый 4719, — Даниэль встал с пола и подошёл к железной двери. Охранник открыл дверь и Кана вывели из камеры. — К Вам пришёл адвокат.
— Но… Встреча с адвокатом Вон была назначена на завтра, — Кан покачал отрицательно головой, но его продолжали вести в комнату встреч.
Как только он зашёл внутрь, то увидел через стекло парня в строгом костюме и с бумагами в руках. Он взглянул на Кана и закатил глаза. Даниэль тут же узнаёт в нём бывшего парня Ханыль.
— Здравствуйте, Кан Даниэль. С этого момента я буду представлять Ваши права и защищать на суде, меня зовут Хван Минхён. Теперь я Ваш адвокат, приятно познакомиться.
На предварительном слушании сторона обвинения оказалась в невыгодном положении, как Чимин и планировал, потому что у него не было доказательств вины Даниэля.
Как только началось первое официальное слушание, то Минхён был крайне расслаблен. Он непринуждённо просматривал данные ещё раз, чтобы не упустить ничего из виду, а рядом с ним сидел, наоборот, взволнованный Даниэль. Он словно на иголках сидел — ёрзал на стуле, оглядывал зал и пришедших слушателей, вытирал ладони о штаны от пота.
