Он просит её, давит на жалость, говорит о своих настоящих чувствах, чтобы знать, что она будет рядом. Они будут в одном городе, в соседних университетах, с общими друзьями — они будут, так или иначе, пересекаться. А значит, видеться. А значит, продолжать нуждаться друг в друге.

Значит, никто из них не откажется друг от друга. Это как обвязать вокруг своих запястий ленту и разойтись в разные стороны. Они оба знают, что никогда не вернутся к месту встречи, не обернуться назад, но чувствовать эту ленту на своей руке — лучшее, что могло случиться с ними.

Кан провожает Хван до дома брата и следит, чтобы девушка зашла внутрь. А затем стоит возле главных ворот, словно ожидая того, что она выйдет снова. Но Намхён не выходит.

Хван отказывается от Даниэля окончательно, но принимает решение не улетать. Она рвёт приглашение шанхайского университета и сжигает его в раковине, заперевшись в туалете. Девушка села на крышку унитаза и ещё долго смотрела в одну точку, не ощущая накатывающей истерики.

Она почему-то думала, что разрыдается, как и всегда, проснётся с опухшим лицом и красными глазами, но сейчас прислушивается к своему сердце и ничего. Оно молчит, будто раньше никогда не билось. Будто Намхён мертва, а мозг обманывает её иллюзиями.

Как тяжело. Как тяжело любить тех, кто нам не принадлежит. Ещё тяжелее — их отпускать. Но иногда так нужно, так будет легче.

Даниэль возвращается домой и вновь застаёт Еджин у них в гостях. Он улыбается и обнимает её в ответ, когда она подбегает. Её объятия тёплые и уютные, особенно когда она в простой одежде и молчит. Парень закрывает глаза и мечтает оказаться на склоне холма, где он однажды встретил свой первый в жизни рассвет в одиночку. Он никогда раньше не обращал на это явление, но стоило ему задуматься о новых местах, чтобы показать Намхён, как стал шарить всю местность Сеула.

Он шумно выдыхает и утыкается носом в плечо девушки. Намхён пахнет иначе — детским порошком, а Еджин, видимо, сменила сладкие духи на цитрусовый аромат.

— Мне так жаль, что я не замечал тебя раньше. Жаль, что не влюбился в твою улыбку раньше. Жаль, что не показал тебе море и закат, — Даниэль слышит девичий смех и продолжает улыбаться.

— Я так рада слышать эти слова, любимый! Ты ещё успеешь показать мне море, у нас вся жизнь впереди! — у Ян всё внутри дрожит от счастья. Даниэль принял её и влюбился, и она ждала этого так долго. Его и её родители ждали этого, и вот наконец они слышат драгоценные долгожданные слова.

Кан жмурится и шмыгает носом от подступающих слёз. Он не знает, почему плачет. Его сердце не болит, душа не ноет, а разум сопротивляется. Впервые что-то идёт не так, как нужно. Схема сбивается, а Даниэль понимает, что его личная система трещит и разбивается, когда вместо Еджин он представляет Намхён в цветочном голубом платье.

— Мне так жаль, что я нуждаюсь в тебе. Мне так жаль, что я влюбился в тебя. Прости меня.

Пока Хван сверлит взглядом тумбу под раковиной, чтобы выпустить всю боль наружу, Даниэль задыхается в чувствах, которые неизвестно где сидят. Они душат его из какого-то неизведанного ему места, и он задыхается в объятиях той девушки, что ему предназначена судьбой, но которую он не в силах полюбить хотя бы на долю так же, как Намхён. И ему жаль даже перед ней, что он не любит и не хочет, и не может.

Комментарий к 11

моя любимая пара тт

сижу в прострации и думаю, что слишком привязалась к своей намхён и к своему даниэлю.

========== 12 ==========

Сканирование номера Ан не приводило Джиа ни к чему хорошему. На протяжении трёх дней на переменах и дома во время занятий она сверлила глазами телефон и уже набиралась духу позвонить, или написать, или написать Джинёну, чтобы узнать всё у него. Когда в четверг вечером её голова должна была быть забита скорыми экзаменами, которые начинались уже через две недели, она занималась тем же, чем и раньше.

Телефон. Её родители не одобрили бы встречи с друзьями в это время, потому что надвигается выпуск из школы, а она по городу бездумно гуляет. Отмазка в виде Намхён работала всегда идеально и безотказно, так что на эти выходные Джиа была определённо занята. Она знала, что будет делать и с кем будет встречаться в воскресный обед. Осталось только договориться об этом со второй стороной встречи и уладить мелочи — место и время.

Время на часах перевалило за полночь, что значило одно — все в доме спят. И в это время Сон позволяла себе слабость. Она закрывала комнату и доставала пачку сигарет, стоя у окна и расслабляясь. Ей казалось, что с каждым выдохом ей становилось легче и голова пустела. Но пустой головы у девушки, честно говоря, никогда не было.

Джиа думала постоянно, где бы она ни была и с кем. Мысли следовали в голову одна за другой, и оттого девушка находилась в вечных раздумьях. Она обсмотрела встречу со всех возможных сторон, предположила все варианты конфликта и даже подготовила свою речь по поводу Джинёна.

Джинён — её, и Дарим поймёт это.

Минхён почему-то это понял, когда узнал о том, что у Сон появилась родственная душа, и ничего больше не предпринимал. С одной стороны он даже чувствовал себя виноватым, ведь её подруга — его младшая сестра, но воспринимать Джиа как такую же сестрёнку или просто её подругу не мог. Сон всегда была для него кем-то другим, нежели обычной знакомой или другом.

Хван впервые посмотрел на неё как на девушку, когда Джиа в очередной раз пришла к нему домой, где тогда ночевала Намхён, и спрашивала у подруги, какое платье надеть на свидание лучше. Она была милой и обворожительной в тех платьях, в которых выходила в гостиную, чтобы и Намхён и Минхён оценили наряды. В осознании свои чувств его останавливал только её возраст. И останавливает до сих пор, вот только он постоянно думает — что случится с ним, когда Джиа достигнет той отметки в возрасте?

Когда наступает долгожданное воскресенье, Джиа вся дрожит от волнения. Она набирает её номер ещё утром намеренно. В характере Сон совершить мелкую подлость для тех, кто её раздражает или ставит под сомнения отношения. Романтические или дружеские — не важное. И сейчас она стоит между ней и Бэ, а это ну очень волнует девушку.

Но Дарим берёт трубку чуть ли не мгновенно, и голос её был такой бодрый и радостный, что у Джиа в животе от злости сводит. Она, чёрт возьми, счастлива, пока Бэ не знает куда себя деть.

— Я могу встретиться с Вами сегодня в обед? — Сон не хотела представляться или здороваться с этой девушкой. И где-то внутри на секунду кольнула совесть, но вот мысль: «А куда делась совесть Дарим?» полностью заткнула это чувство.

— Могу я узнать с кем говорю? — её голос вводит Сон в ступор. Она мечтала и желала услышать писклявый, детский голосок, который будет созвучен с тем, как гвоздями по доске проводят. Или что-то неприятное и жуткое, но голос Дарим заставил её кожу покрыться мурашками. Он был бархатный, приятный, чуть ли не мелодия для ушей. Джиа предполагает, что она вполне умеет петь, потому что такой голос создан для сцены.

— Сон Джиа, — наступает долгая вязкая тишина.

Джиа в это время карандашом рисует на тетради по английскому, ожидая согласия на встречу. Дарим же почему-то радостно подпрыгивает и садится рядом с Джинёном за обеденный стол. Её родители поехали вместе на какую-то встречу, а Бэ пришлось вновь стать нянькой для их дочери. У парня не было другого выбора, ведь Сон сказала, что занята. Она ставит звонок на громкую связь и крепко держит руку Бэ, чтобы он не ушёл.

— Хорошо, тогда где мы сможем увидеться? Давайте в час дня, — предлагает Ан и кусает нижнюю губу в ожидании.

— Я пришлю адрес сообщением, — Джинён замирает на мгновение, все мышцы непроизвольно напрягаются, и Ан чувствует это. Он узнал голос, и девушка довольна его реакцией.

Бэ даже не верится, что они обе пытаются добиться от него проявления хоть каких-то чувств. И обе выигрывают — парень до отвратительного зол. Он с силой отталкивает от себя Дарим и, молниеносно собрав свои вещи, пулей вылетает из ненавистной квартиры, чтобы успеть застать Джиа у неё дома.