– Да, Пит, задай ей! – выкрикнул Осси.

– Заткнись! – тихо сказал Пит, не отрывая взгляда от Ханны. – Судя по акценту, вы родом из Нидерландов. Но учились в Германии, иначе вас никогда бы не взяли на эту работу. Ваша учеба в Германии была своего рода побегом? Побегом с родины? Нет, для этого у вас слишком выраженный акцент. Побегом от семьи? Скорее это! Но куда бы вы ни сбежали – даже в такую современную тюрьму, как эта, – свободу вы обретете лишь тогда, когда взглянете своим страхам в глаза. Так что же это за страхи, Ханна?

Она не ответила, но старалась не глотать и выдержать пронзительный взгляд Пита.

– Я вижу, как вы сжимаете челюсти, – продолжил он. – Как ускоряется ваш пульс, как ваши щеки краснеют от ярости. Похоже, я задел за живое. При этом вы считали себя ужасно хитрой. Вы смогли применить на нас свои ничтожные, прилежно заученные из учебников теории и натравить Осси и Виктора друг на друга. И чувствовали себя невероятно умной, потому что вам удалось усадить нас на эти три стула. На самом деле мы всего лишь средство для достижения цели – а именно попытки излечить вашу больную душу.

– Нам вмешаться? – спросил один охранник, по-прежнему неподвижно стоящий у двери.

– Нет, спасибо, все в порядке, – отказалась Ханна. Ее пульс действительно ускорился, ладони вспотели, и она заметила, что голос охрип. Теперь ей пришлось сглотнуть, и она бы много отдала за стакан воды.

Пит откинулся назад.

– Я уже закончил.

Она кивнула.

– Вы отлично справились. Спасибо за ваши мысли и откровенность.

– Было понятно, что вы это скажете, – возразил Пит. – Вы должны ответить что-то подобное. В конце концов, этому учат в университете, верно?

– Точно. – Она улыбнулась.

– Ваша надменность всего лишь средство самозащиты, чтобы не подпустить никого из нас слишком близко.

В самую точку! Ханна пыталась не глотать.

– Вы закончили? – спросила она.

– Да.

– Хорошо, потому что сейчас я открою вам смысл этого упражнения. – Она опустила ногу, которая была перекинута на другую, и подвинулась со стулом к мужчинам. – На самом деле каждый из вас – и вы тоже, Пит – подсознательно говорили исключительно о себе и своих убеждениях. Вспомните свои слова и подумайте о том, что сказали.

Осси и Виктор смотрели на нее, открыв рот. Даже Пит мгновение выглядел удивленным. Ей показалось, что на его лице отразилось что-то вроде уважения. И она заметила еще кое-что. Все это время он держал руки сжатыми в кулаки – обычно верный признак напряжения. Но Пит ни секунды не выглядел напряженным. Наоборот. Он казался спокойным, сконцентрированным и говорил обдуманно – просто со сжатыми кулаками.

– Я отпускаю вас раньше запланированного. Мы познакомились и начали приглядываться друг к другу. Не стоит перебарщивать. Используйте это дополнительное время себе на пользу. Завтра продолжим. – Она взяла папку.

Осси погладил свою крысу.

– А чем мы завтра займемся?

– Я хотела бы поговорить с вами о ваших страхах.

Осси поднялся и посадил Трики себе на плечо.

– Единственный страх, который есть у меня… – пробормотал он и покосился на охранников, но не закончил предложение.

Ханна дождалась, пока Виктор и Пит поднялись, и проводила всех троих взглядом – они вышли из комнаты в коридор, где их ждали еще двое охранников. И гуськом, маленькими бряцающими шагами направились в сторону блока строгого режима.

Завтра ей предстояло очередное испытание, потому что из-за присутствия охранников никто не будет говорить с ней по душам. Она непременно должна обсудить это с директором Холландером.

Ханна вышла в коридор и увидела, как Пит ван Лун в сопровождении двух охранников направился в другой проход.

– Куда его ведут? – спросила она сотрудника, который запирал кабинет для сеансов терапии.

– В библиотеку, он якобы хочет взять книгу.

Сабина и Снейдер приземлились в четырнадцать часов в Берне, где их встретил полицейский федпола на черном минивэне.

– Расследование ведет федпол? – Единственное, что спросил Снейдер у водителя, который кивнул и положил их багаж в машину.

Сабина взяла лишь дорожную сумку с ноутбуком и одеждой на неделю. Снейдер же путешествовал с огромным чемоданом на колесиках, который он обвязал старым кожаным ремнем. Похоже, у него с собой был целый мобильный кабинет.

В машине работал кондиционер, но это было не обязательно, так как над горами сгущались темные тучи и становилось прохладно. Поездка до центра Берна длилась полчаса. Сабина написала сестре короткое эсэмэс, что отпуск пришлось отложить и она позвонит, когда появится удобная возможность.

Тем временем Снейдер разговаривал по телефону и отправил несколько сообщений. Сабина лишь уловила, что он отменил свои лекции в академии и теперь его должны были замещать коллеги. За два года учебы Сабина не раз с этим сталкивалась. На одном семестре Снейдер отсутствовал целый месяц. И каждый раз, когда он возвращался после успешно раскрытого дела, с его лица исчезала нездоровая бледность. Погоня за преступником действовала на него, как волшебный эликсир. И судя по его теперешнему виду – ввалившиеся глаза и напряженные от кластерной головной боли виски, – пришло время поймать очередного убийцу.

Какое-то время они ехали вдоль реки Аре и наконец добрались до участка, оцепленного полицейскими машинами. Слева полуостровом простирался «старый город», справа каменный мост с тремя арками вел на другую сторону города. Их водитель остановился перед мостом.

Сабина и Снейдер вышли из машины. В лицо им тут же ударил на удивление холодный ветер. Неподалеку на берегу стояли две пожарные машины и большой строительный кран. Пожарные возвели рядом с мостом конструкцию, похожую на временную армейскую платформу.

– Сейчас вы познакомитесь с Рудольфом Хоровитцем, – сказал Снейдер. Это прозвучало как угроза. – Он немного… взбалмошный. Реагируйте на его настроение спокойно.

– Взбалмошнее, чем вы? – спросила Сабина. Это, должно быть, шутка. – Вы родственники?

Снейдер посмотрел на нее без каких-либо эмоций.

– Сделайте мне одолжение и постарайтесь в моем присутствии…

– Больше никогда не шутить, – закончила предложение Сабина.

Снейдер молча отвернулся.

Им навстречу в инвалидном кресле катил мужчина лет семидесяти, с седыми редеющими волосами.

– Это он? Снейдер кивнул.

– Он же…

– Парализован ниже пояса, – объяснил Снейдер. – Пять лет назад пуля попала ему в позвоночник, раздробила четвертый поясничный позвонок, застряла в кости и полностью разрушила спинной мозг.

– Нет, я не об этом. Он… старый.

Снейдер коротко взглянул на нее.

– Я бы назвал это опытный.

Они прошли мимо нескольких патрульных автомобилей, полицейских, следователей и пожарных, которых Снейдер демонстративно проигнорировал. Сабина буквально чувствовала ожидающие и любопытные взгляды, направленные им в спину.

В следующий момент Хоровитц подъехал к ним. Он протянул Снейдеру руку, и тот крепко ее пожал.

– Мы не виделись больше трех с половиной лет. Твои визиты прекратились, – сказал Хоровитц.

– Было много дел.

– А ты, друг, пострашнел.

Снейдер ничего не ответил, что было на него не похоже. Очевидно, Хоровитца ничуть не смущали особенности Снейдера, так как он сам был своенравным чудаком, а Снейдер такое уважал.

Хоровитц посерьезнел.

– Я слышал, твой партнер умер. Соболезную.

– Уже давно. Иммунодефицит. Я справился с горем. – Снейдер взглянул на Хоровитца. – Но особо не надейся. Ты для меня слишком стар.

Хоровитц улыбнулся.

– А ты не изменился. Может, представишь мне свою молодую спутницу?

– Немез – Хоровитц, Хоровитц – Немез, – сказал Снейдер. – Труп под мостом? – Он ступил на металлическую платформу.

Хоровитц коротко кивнул Сабине.

– Да. Его обнаружили сегодня около семи утра.