Да, Вика припоминала звук стрельбы – это было на последних километрах к выходу, когда она возвращалась в прошлый раз.

– Каменья всем нужны, – медленно сказала она, сопоставляя новую информацию с обозначенным планом маршрута. Как-то не стыковалось – в команде, как минимум, две слабые единицы – Рыжий и очкарик, «таких не берут в космонавты», если затевается заварушка с черными – нелегальными добытчиками каменьев. С другой стороны, команда нужна была сильная – иначе зачем бы ее проверяли?

Поймав на себе внимательный взгляд водителя, Вика попрощалась с Сергеем и села в машину. Впереди последний кордон, где им предстоит оставить автомобиль и отправиться на территорию, пострадавшую от Разгрома. Техника на территории Земель почему-то часто ломалась. Относительно надежными были велосипеды, но предпочтение отдавалась пешим походам.

Вход в Земли представлял собой ворота в заборе из нескольких рядов колючей проволоки. Здесь, пока еще по эту сторону, отчетливо было видно, что в Землях – пасмурно.

Вика подняла глаза к небу и залюбовалась на привычную, но продолжавшую оставаться необъяснимой для нее картиной: плотные тучи в Землях не выходили за границы ограждения, как будто выше колючей проволоки ограждение продолжалось невидимой стеной. Когда подъезжали, уже был заметен толстый слой облаков, «отрезанный» ровно с боков. Они жались к невидимым глазу границам. Когда в Землях шел дождь, капли стекали перед ограждением, как будто по стеклу с той стороны. Можно было протянуть руку и взять эту капельку пальцами.

Водитель парковал джип, остальные собирались у входа, разбирая свои рюкзаки и спальные мешки. Иван Николаевич развернул карту Земель и уточнял маршрут – мимо, кстати, шестого квадрата, через кладбища и промзону предстояло добраться до лаборатории, основанной в бывшей больнице. По прямой это было бы километров пятнадцать, но по прямой не получится. При хорошем раскладе дойдут за день, сутки-двое на переговоры и понимание ситуации, день – обратный ход. Прибавим пару дней на каменья – гроза в Землях бывает с регулярностью двух раз в неделю, они ее не минуют.

Вот все встали в шеренгу, с рюкзаками за плечами, и смотрели на Вику. Виктория смотрела на Земли. Ну что ж, пора. «Обычная ходочка, – заключила Вика, – доведу и приведу, неплохой гонорар получу, Спеся, если получится, каменьями порадую. Нормальный расклад». Вика кивнула сама себе и развернулась к группе.

– А теперь внимательно послушаем инструктаж, – Вика подошла ближе к группе. Ее взгляд стал строгим, голос – резковатым. Перемена в ней произошла резкая – из тихой спокойной и даже флегматичной девушки перед группой стояла, вытянутая по струнке, строгая молодая женщина с острым взглядом, нацеленным прямо в душу. Не все были готовы к такой перемене, Рыжий хохотнул, и тут же получил подзатыльник от стоящей рядом Нади. Вика подошла вплотную к Рыжему и уставилась на него в упор.

– Ну и чего мне от тебя ожидать? – Она сверлила его глазами, Рыжий потупил взор. – Глупый, молодой и… рыжий.

Вика постояла еще, посмотрела на веснусчатый нос, редкие усики над губой, разглядела шрам над бровью. Рыжий, кажется, собрался с силами и поднял глаза. Игра в гляделки закончилась вничью.

– Но вроде бы не безнадежен, – заключила Вика: Рыжий смотрел открыто, в глазах читалось некоторое раскаяние и готовность исправиться. Она немного отошла, чтобы лучше всех видеть. По очереди взглянула каждому в лицо – ничего подозрительного не уловила.

– Услышьте меня все, пожалуйста, – обратилась она к группе, – главное, что вам нужно понять в Землях: уважение к природе. Запомните: она – живая. Это не эпитет, не цитата из азбуки Гринписа, это нормальная реальность для Земель отчуждения. Не ищите в этой установке скрытого смысла, все просто: природа тут живая, нельзя ее обижать. Неважно, верите ли вы в это, допускает ваш мозг это или нет, просто действуйте так, как будто это правда. И тогда у нас с вами не будет никаких проблем.

Группа как будто бы слушала внимательно.

– Там, – Вика махнула рукой, – я на стороне природы. Мне плевать на ваши слабости, вашу невоспитанность. Имейте в виду – только с уважением к окружающему миру, неважно травка ли это под ногами или насекомое на паутинке в заброшенном доме. Думайте, прежде чем что-то сделать и даже что-то сказать. Особенно это касается тех, кто в Землях впервые. – Вика снова посмотрела на Рыжего. Этот парень точно новичок. За ним надо следить особенно – молод, неопытен и мужского пола.

– Иван Николаевич, я предполагаю, что наш поход не должен занять более четырех дней. Я прошу сообщить мне откровенно, если есть какие-то факты, которые могут помешать благоприятному исходу нашего мероприятия.

Ага – Надя переглянулась с Сержантом, остальные задумались, а вот Водитель и мускулом не повел, что тоже подозрительно. Излишне старается не отсвечивать – ну-ну. Что ж, если и ждать какой подляны – прежде всего от Водителя. А Наденьку надо будет разговорить при случае…

Члены группы по очереди посетили кардонный туалет и отправились к проходу. Пришлось дергать за рукав Рыжего, который с открытым ртом наблюдал за тучами наверху, не выходившими за границу Земель. Но кроме любопытства на лице Рыжего промелькнул страх, это также следовало запомнить.

Группа вошла в Земли. Моросил мелкий дождь, дул ветер, вокруг все было серо и уныло, как поздней осенью. Создавалось впечатление, что вот-вот пойдет снег, так могло и случиться. Вика поежилась, но доставать из рюкзака толстовку не стала: знала, что минут через десять ходьбы тело разогреется. Она шла первой, регулярно оглядываясь. Рядом, не отставая, семенил Виталий. Он суетливо вертел головой и постоянно шепотом спрашивал что-нибудь у Вики, напоминая своим любопытством Максимку. Вика, в очередной раз оценивая обстановку позади, улыбнулась, вспомнив сына, в этот момент ее взгляд перехватил Сержант и тепло улыбнулся в ответ.

Вика отвернулась, смущенная, расстегнула верхнюю пуговицу жакета – становилось жарко. Шли уже минут сорок, у Виталия начиналась одышка.

– Я слышал, что тут всегда осень, это правда? – задал он тысячный вопрос и тут же, тысячный раз не получив ответа, продолжил: – Вроде, и Луны никогда не бывает, вот бы посмотреть.

Вика всматривалась вдаль, скоро должна была показаться развилка. Можно было свернуть налево, и тогда придется идти мимо кладбища. В радиусе пятнадцати километров два кладбища. Ближайшее – мимо которого думала пойти Вика, спокойное и самое обычное. Если идти по нему, то можно было максимум расслышать шепот кладбищенских растений, который полифонией тихих голосов разносился равномерным унылым гулом, а потом еще долго звучал в голове, замолкая только после выхода из Земель. Второе, мимо которого, как надеялась Вика идти не придется, было Выворотным кладбищем. Удар стихии пришелся по нему – и территория кладбища превратилась в какой-то извращенный Стоухендж, с гробами, стоящими вертикально или друг на друге буквами «Т», «П» и так далее. Там, как повезет, – откуда-то торчали наполовину истлевшие кости, свисая, зацепившись за что-то. Наверное, в доразгромные времена это можно было бы назвать суперкреативной инсталляцией, но сегодня мимо Выворотного кладбища лучше не ходить. Взгляд невольно созерцает «городки» из гробов, и ум слагает образовавшиеся фигуры в буквы и слова. Если долго блуждать по кладбищу, можно прочитать длинные пророчества, а потом стать частью этой самой инсталляции, превратившись в один из трупов. Только вот гробом никто не снабдит. Так и придется истлевать на пороге у какой-то буквы «П», возле которой, забыв про воду и еду, блуждаешь неделю, потом ползаешь, и наконец, когда сил совсем не остается, засыпаешь, шевеля губами – повторяя прочитанные в лабиринтах гробов тексты. Жутковатое место, но далеко не единственное из Земельных достопримечательностей.

Поворот направо сулил удлинение пути километров на пять, а Вике очень хотелось сделать работу побыстрее. Поэтому, завидев развилку, она уже знала, что поворачивать надо налево.