На следующий день после посещения бара Рита практически не выходила из своей комнаты. Вид у неё был не очень. С её зелёным цветом лица могли конкурировать лишь синяки Марка, достойно украшающие его физиономию.

— Не парься, — сьязвила я, — до свадьбы заживёт! А если надеть шлем, то вообще ничего не видно!

— Думаешь, тебя фонарь украшает? — огрызнулся он. — Скажи спасибо, что я принял весь удар на себя, и он у тебя только один!

— Принял ты на грудь, дорогой, — парировала я, — а удар ты пропустил! И не один раз! Но я могу одолжить тебе тональную пудру, если ты комплексуешь по поводу своей внешности!

— Язычок-то у тебя острый, — угрожающе наступая на меня, ответил Марк. — Удивительно, как тебе его до сих пор не укоротили!

— Единственное, что действительно удивительно, — заметил Игорь, тихо вошедший в гостиную, — так это то, что я до сих пор не вышвырнул тебя за шкирку.

— Счастливо! — крикнула я Марку. Дымясь от злости, он развернулся и чуть ли не бегом покинул дом, громко хлопнув дверью.

— Как рука? — присаживаясь рядом, спросил Игорь.

— Болит, — ответила я, положив ему голову на плечо.

— Ты можешь отказаться от поездки. Мама это переживёт!

Ой-ё! Я совсем забыла! Я же обещала Анжеле Григорьевне составить ей кампанию в шопинге! Блин!

— Только не говори, что забыла, — улыбнулся он, поймав мой затравленный взгляд.

— Забыла, конечно, — призналась я. — Но я пойду! Я же обещала! — В следующий раз надо будет прикинуться глухой, или прикусить язык, прежде чем соглашаться делать то, что я не люблю, вместо того, чтобы заниматься тем, что люблю.

Я неохотно встала с дивана, прикидывая, чем мне замазать синяк. А может просто щёлкнуть пальцами, и он исчезнет, словно его никогда и не было? Но как бы мне не хотелось сохранить как можно на дольше результаты успешно проведённых мною переговоров, в таком виде идти нельзя было однозначно.

Задаваясь вопросом "Что мне надеть?", я минут пятнадцать перебирала в шкафу свои обновки, купленные под чётким руководством Анжелы Григорьевны в прошлый наш поход.

— Есть идеи? — спросила я у Ани. С видом знатока она внимательно посмотрела в окно, оценивая температурный режим, потом так же внимательно изучила содержимое шкафа. Её маленький пальчик коснулся сначала бежевых скинов, затем малиновой безрукавки. Мда, ребёнок однозначно шёл по стопам Игоря!

— Хочешь с нами? — спросила я, и так зная, каким будет ответ. — Тогда одевайся. И чтобы в тон с моей одеждой было! — крикнула я ей вслед, радуясь своей гениальной идеи взять Аню с собой. Гениально было бы ещё не забыть надеть кольцо!

— Умно! — отметил Игорь, наблюдая, как Аня деловито подаёт мне ключи.

— Что? — не понимая, о чём он, спросила я.

— Использовать ребёнка, как буфер, — ответил он. — Не стыдно?

— Неа! — ответила я, на лету чмокая его в щёку. — Раньше ужина нас не жди! Люблю тебя!

Глава 3. Чужими глазами.

День был отличный. Погода стояла тёплая, но не жаркая. Майский ветер весело гонял крылатки с клёнов, осыпая их на землю.

Анжела Григорьевна опаздывала как всегда. Пунктуальность не была ей свойственна, поэтому я позволила Ане уговорить меня купить ей мороженое.

— Смотри, если будет болеть горло, — строго сказала я, — винить будешь себя! Понятно? — Вместо ответа Аня показала мне язык. Чудный ребёнок!

— Какие мы строгие! — насмешливый голос за моей спиной принадлежал моей бывшей одногруппнице Алине, чьи раздражающие манеры свалились на меня как раз тогда, когда мне это было совершенно не нужно.

— Привет! — натянув улыбку, я повернулась к ней. — Какие люди в Голливуде! Как дела?

Как были её дела, меня волновало приблизительно так же, как мои её, если не меньше, но Алина не была бы Алиной, если бы избавила меня от своего присутствия, даже если бы я вообще ни о чём её не спрашивала.

— Нормальненько, — ответила она в своей привычной манере. — Вот, к сессии готовлюсь. А ты что? Уууу! Замуж вышла? — Она схватила меня за руку и с завистью стала рассматривать кольцо. Блин, честное слово, не понимаю вот я этого! Это же не достижение какое-то! — Молодец! А мы думали, что ты пропадёшь, а ты вот как пристроилась, — намекая на то, что кольцо не из дешёвых, сказала она. — Сколько ему лет и кем он работает? — засыпала она вопросами мой скромный ум.

— Игорю двадцать девять будет, — ответила я, — у него сеть аптек…

— Вау! Ну, ты везучая! — перебила она. — А я вот никак не решусь, хотя мой меня зовёт каждый день! Хочу сначала карьеру сделать!

А как же! Прямо каждый день! И со слезами на глазах! А под карьерой она, наверное, подразумевала профессиональное лизание задниц, в котором она поднатарела в деканате. Что ж, удачи!

— Так ты не работаешь, да? — утверждая, а не спрашивая, сказала она. — А ребёнок чей? — Аня демонстративно бросила ей под ноги палочку от мороженого и взяла меня за руку.

— Эм… — к моему счастью, на горизонте нарисовалась Анжела Григорьевна, а то было бы как-то неловко разубеждать Алину в том, что Аня не моя рождённая в подростковом возрасте дочка, которую я тщательно скрывала всё это время. По глазам видела, что именно так она и думала.

— Бабушка! — выкрикнула Аня и помахала ей рукой. Я удивлённо выкатила на неё глаза. Первое слово, которое она сказала за всё время нашего с ней знакомства, было "бабушка", и сказано оно было под давлением раздражающей нас обеих дуры с большим самомнением. Я была в шоке!

— Рада была повидаться! Передавай всем привет! — Не дожидаясь ответа, я потянула Аню навстречу с " бабушкой".

Мой отец всегда говорил "Пять минут позора, и ты президент", намекая на то, что всё можно пережить. Я в этом не сомневалась, ведь сама (увы!) неоднократно переживала многое, но неприятный осадок от этой встречи у меня остался на дольше, чем я ожидала.

В который раз я поразилась человеческой поверхностности и любви к поспешным выводам. Алина, только увидев меня, сразу сделала вывод, основанный на её походу низком мнении обо мне, и каждое моё слово переворачивала в его пользу, создавая таким образом совершенно иную меня.

Забавно то, что меня это задело, хотя это вовсе и не забавно. Однако почему-то её чужой взгляд такой уверенный в том, что именно она видит во мне, уколол меня и заставил испытывать, даже не знаю… стыд, злость, неудовлетворение — всё вместе, пожалуй.

— С каких это пор тебя волнует чужое мнение? — фыркнул Игорь, когда я ему рассказала о том, что произошло.

— Оно и не волнует, просто… Не знаю! — рассердилась я, не сумев подобрать нужных слов, чтобы описать то, что я чувствую.

— Ну, даже если бы она тебе в лицо сказала, что считает себя лучше тебя, и что ты вообще дура, это что-то изменило бы?! — Игорь сел рядом, в который раз теряясь в попытке понять женскую, то есть мою, логику.

— Это изменило бы минимум её белозубую улыбку! — грозно заявила я.

— Вот! — протянул Игорь, улыбаясь. — А теперь представь себе это во всех красках секунд на пять, и забудь об этом! Давай! Пять, четыре, три, два…

— Ладно! Ладно! Всё! Проехали! — прекратив его издевательства надо мной, сказала я. — Кстати, Аня назвала бабушкой твою маму, — отвлекая больше его, чем себя от дурных мыслей, добавила я, сделав эту тему главной до конца дня.

Аня быстро уснула. Странным образом храп Игоря её убаюкивал. А может она просто устала от тасканий с "бабушкой" по бесконечным магазинам. Я же уснуть не могла, поэтому спустилась в гараж. Мой мотоцикл всегда меня успокаивал, может и сейчас поможет.

— Ну что? Всё ещё занимаешься самокопанием? — белая фигура присела рядом со мной на пол.

— Ты всегда приходишь, когда и так погано? — спросила я, поглаживая спицы.

— Работа у меня такая, — ответила она, ничуть не обидевшись. — Так что, поговорим?

— Да не о чем говорить. — Подкурив, я неспеша выпустила дым. — Просто мысли бродят разные в голове.

— Например? — не отставала она.