Подбираюсь все ближе. Частые неприцельные очереди бесполезно роют песок и крошат камни вокруг. Огрызаюсь одиночными из своей "Н&K" G36. Один неосторожно высунулся над капотом — и падает обратно с пробитой головой. Еще кто-то предсмертно закричал справа — Джеф от меня не отстает.
Надоела мне эта катавасия! На взгляд профессионала, бой излишне затягивается.
— Три-Семь, вы скоро?
— На подходе, — прошипел в наушнике Чарли. — "Олимп" предлагает помощь.
К черту, у нас тут не локальный конфликт, чтобы развязывать массовую драку!
— Сами не маленькие, справимся, — резко ответил я. Нет уж, спасибо, вызвать подмогу — расписаться в собственном бессилии. А мы еще толком и не действовали.
За машинами, где вроде сидел шейх, возникло подозрительное шевеление. Да и отстреливаться они как-то вяло стали. Что-то здесь не так. Приник к земле, навел HUD на джипы, дал максимальное увеличение. Хорошая штука — технология. Наши спецкостюмы, наверное, не проще скафандров стали — так напичканы электроникой. В шлеме, отдаленно напоминающим своей формой мотоциклетные "интегралы", вообще что-то непредставимое — расчетно-прицельный комплекс с выводным голографическим экраном, встроенным в бронезабрало. Это такая толстая стекляшка, которая опускается на глаза, и работает как прицел, бинокль и компьютерный экран. Кроме того, в шлеме была возможность кондиционирования воздуха и встроенный респиратор. В самом комбинезоне расположены электролокационные, ультразвуковые и прочие датчики, а также спутниковый приемник. От всего этого безобразия я был изолирован внутренним спецкомбезом.
Так чем же они там занимаются, люди нехорошие? Часть смирно сидит на месте, а вот шейх и эквадорцы, ровным счетом трое, ползут куда-то. Куда?
— Командир, мы на месте, — сообщил Чарли. Он сейчас был с другой стороны самолета, вместе с Ван Хи Шином — третьим новичком в группе. Я не упомянул его ранее по той причине, что появился он в моей команде задолго до Андрэ и Кирилла, сразу же после Мьянмы… вместо Лежена. До сих пор в груди ноет, как вспомню те события почти годовой давности. Мы тогда потеряли еще одного нашего друга — Кристофа Эдвардсена. Оба они погибли нелепо и глупо. У Криса осталась молодая жена Марта, получившая тяжелый шок после смерти мужа. Наши психологи пытались ее вытащить, но добились немногого — она смогла разговаривать, но с трудом, словно ребенок. Вскоре она вернулась домой, в Норвегию, к семье. Надо не забыть ей позвонить после акции…
Вот она, наша русская непоследовательность. Вокруг пули свистят, я думаю ну совершенно о другом. Возвращаю внимание к уползающим в неизвестном направлении преступникам. Хотя я каждую секунду подбираюсь все ближе, из поля зрения я их скоро потерял.
— Три-Семь, вы в игре. Строго по моей команде! — я мельком глянул на электронную карту, занимающую верхний правый угол псевдоэкрана. Система определения "свой-чужой" работала, как часики. Отыскал зеленые точки, означающие Чарли и Вана. Они прямо напротив меня, с той стороны джипов. Значит, шейха они должны видеть лучше.
— Третий, видишь четырех человек, араб и трое европейцев? Вы их видите?
— Что-то такое есть. Араб пытается открыть какой-то люк…канализация? Двое белых волокут к нему "груз".
— "Груз"?! Остановить их! Общий сбор у самолета!! — зарычал я в рацию.
Все, теперь точно все. Мы завязли в бое, а давно нужно было форсировать атаку. Если шейх с подручными и грузом уйдет в катакомбы, все пропало… а там наверняка катакомбы, я не сомневался, какая, к дьяволу, канализация на полузаброшенном аэродроме!
Эх, где наша не пропадала! Последним моим укрытием служил полуметровый камень, от которого до машин было метров двадцать. Я собрался, втянул воздух полной грудью, потом одним движением вскочил на ноги и с винтовкой наперевес рванул к джипам. Позади, осторожничая, мчались Керк и Андрэ, повторившие наш с Джефом маневр, разбежавшись в стороны. А в наушнике раздался истошный вопль зама: "КУДА-А?!!", несомненно относившийся на мой адрес. Но отступать было уже поздно — я взлетел на капот одной из машин, и поведя стволом из стороны в стороны, всадил по несколько пуль в прикрывавших бегство шейха боевиков. После чего скатился с горячей стали, и вовремя — от стоявшего слева лимузина стрекотнула пулеметная очередь, высекшая сноп искр из песочного капота джипа. Но к лимузину уже бежал Керк, короткими очередями вынудивший бандитов попрятать головы. Джеф и Андреас заглушили тех, что справа. Чарли и Ван начали отстреливать противника с незащищенного тыла, явившись им очередным неприятным сюрпризом. А я двухметровыми скачками побежал вслед удирающей группке военачальников этой бурнусной армии. Они уже откинули крышку люка — на ней виднелся тяжелый цифровой замок — и шейх уже спускался вниз. Трое эквадорцев сидели на коленях спиной ко мне.
— Стоять! — рявкнул я, не добегая метров пять. — Интерпол, вы арестованы…
Как я пропустил это простое движение, ума не приложу. Но нож, просвистевший ко мне из под подмышки крайнего, весьма габаритного латиноса, полоснул меня по правой кисти. Причем лезвие нашло самое уязвимое место в моей броне, на стыке кевларовых перчаток и манжеты комбинезона, почти целиком представляющего из себя бронекостюм. Зажимая рану, я выронил винтовку. Подняв глаза, увидел направляемый на меня "Десерт игл". Я понял, что в одиночку мне с ними не справиться, поэтому благоразумно откатился за стоящую рядом закопченную бочку.
Выдрав из кармана лоскут лейкопластыря, я заклеил порез, после чего достал из наплечной кобуры "Глок 17".
Прикинул, что Чарли в данный момент ближе всех ко мне.
— Третий, ко мне. Я легко ранен, мне их не остановить, — пуля, с громом ударившая в бочку, заставила меня вжать голову в плечи. Не глядя, на испуг выстрелил в ответ.
— Первый, у тебя серьезно?
— Да! Чарли, они между нами, их нужно зажать! Ты меня подстрахуешь.
— Понял. Иду.
Я переложил пистолет в левую руку. Теперь на счет "раз"… Раз!
Кувырком выметнулся из-за бочки, и сразу заметил перемену в пейзаже. Акбарса уже нет, двое спускают ящик с газом, их прикрывает третий, ощутимо опасный — это он метнул в меня нож.
Я навскидку выстрелил ему в вооруженную пистолетом руку. Эквадорец болезненно охнул, роняя окровавленный "Десерт игл", но мгновенно полуобернулся ко мне, ловя в прицел прищуренных черных глаз. Что-то прошептал по-испански, зло и спокойно. Настоящий боец.
— Извини, ни хрена не понимаю, — ответил я по-русски, не спуская глаз с него. Тех двоих, что были заняты ящиком, я в расчет брать не стал, они замерли, как мыши, ожидая, что будет дальше, не смотря на послышавшийся из глубины хода недовольный голос шейха, еще не знающего, что происходит наверху.
Раненный эквадорец вновь что-то выговорил, словно выплюнул.
— Сам такой, — отозвался я.
— Покажи лицо, трус! — сказал он на приличном английском.
Я настолько привык к прозрачной защите лица, что вначале даже не понял, чего хочет противник. Но затем одним движением убрал забрало в шлем. Хотя вообще-то не полагается, наши лица — не достояние общественности. Но сделаем маленькую уступку сильному врагу, все равно она ему ничего не даст.
Я ожидал, что он будет сопротивляться, но все равно его длинный удар ногой застал меня почти врасплох. По крайней мере, оружие он выбил.
— Ах ты, мразь! — я провел в ответ сложную серию, метя ему в голову и корпус. Самое смешное, что в физическом плане мы с ним оказались на равных — оба безоружны и у обоих ранена правая рука.
Встретив меня несколькими блоками, эквадорец сломал мою серию на половине, после чего ушел вниз, делая подсечку. Я взмыл в воздух, и обрушился на него сверху, круговым ударом ноги снеся противника на песок. И не давая ему опомниться — нет у меня времени на драки, да и оставшиеся двое чего-то закопошились — придавил латиноса к земле, и шепнув ему на ушко вместо колыбельной:
