— Километров с полста.

Все дружно присвистнули.

— Ладно, полста не двести. До рассвета у нас не более двух часов. При самом лучшем раскладе преодолеем четверть расстояния. Здесь нет крупных селений, но деревень порядком. Так что днем придется передвигаться очень осторожно, чтобы не наткнуться на местных. Еще неизвестно, в каких они отношениях с нашими противниками. Вам ясно?

— Как дважды два, — за всех ответил Керк.

— Тогда выдвигаемся прямо сейчас, — сказал я. В конце концов, мы и так потеряли много времени. Тем более теперь хоть немного понятно, куда идти.

* * *

Двигаться решили вдоль реки. По нашим, пусть и неточным, подсчетам, от берега реки до "точки" было около пятнадцати километров. Плюс перед этим вдоль Каладана нам предстояло преодолеть где-то в пределах сорока километров. Напрямую по джунглям, этому девственному и дикому лесу Мьянмы, незатронутом настоящей цивилизацией, наш путь был бы намного сложнее.

Мы цепочкой рысили по неровной, но вполне проходимой кромке берега, над головой бледнели крупные южные звезды, и небо постепенно светлело, хотя горизонта из-за сплошного частокола исполинских стволов, завешенного лианами, мы видеть не могли. Ночной сумрак отступал, робкие первые лучики света начинали пробиваться сквозь кроны, даря лесу теплую радость, и осложняя нам жизнь.

По-видимому, люд здесь живет трудолюбивый и чтит пословицу: "Кто рано встает, тому бог подает", так как на полпути до "точки" мы начали встречать аборигенов, спешащих незаметными лесными тропинками по своим делам. Каждый раз приходилось рассыпаться по лесу, чтобы избежать ненужного внимания.

Когда солнце уже всплыло над древесными вершинами, наткнулись на небольшую деревушку. Она располагалась прямо на нашем пути. Мычали волы, бродили по рисовым полям, залитым водой, крестьяне, несколько рыбацких лодок раскачивалось на волнах Каладана. А мы, приникнув к самой земле, ползли вокруг, преодолевая проселочные дороги стремительными рывками, потому что в непосредственной близости от поселения движение по местным меркам было интенсивным — катились неторопливо запряженные волами повозки, пару раз протарахтели потрепанные автомашины, а также шли многочисленные пешеходы. Мы торопились — время было против как никогда. Нужно было быстро делать свое дело, потому что нам еще с заложниками на плечах и, возможно, преследователями за плечами, выбираться из этой чертовой страны.

Деревеньку обогнули вполне благополучно, лишь однажды какой-то малец, прогуливаясь по лесу, отдавил пальцы Жилю, затаившемуся в кустах. Мальчик пошел дальше, а Жиль долго вспоминал его родственников в самых цветистых выражениях. Но в целом все было в норме, и после этой деревеньки народу в округе поубавилось. Здесь шла межевая полоса неподалеку, зона ответственности пограничных отрядов. Но пограничники от конечного пункта нашего рейда достаточно далеко, и смотрят преимущественно в сторону соседей — Бангладеш и Индии.

Обретя некоторое душевное равновесие, и почти не скрываясь, мы трусили по попутной лесной тропке, свесив шлемы за спину — было очень душно, и пот с нас лил градом. Порядком устали, и меня уже стали посещать мысли о привале…

Я, бежавший первым, остановился глотнуть воды из фляжки. Следующим в моих планах был привал. Но откуда-то слева из-за деревьев послышался необычный шум — вроде приближающегося шелеста, словно кто-то бежал по лесу, шаркая ногами и поминутно спотыкаясь. Все мысли об отдыхе моментально сдуло, и я вскинул руку в предупреждающем жесте. Потом опустил к земле плашмя ладонь с растопыренными пальцами. Бойцы неслышно разбежались в стороны, припадая к земле.

Шелест становился громче.

Наконец из-за дерева на тропу выскочил всклокоченный молодой парень, с абсолютно безумными глазами, в изорванной одежде, и с какой-то штукой на талии. Нечто вроде широкого пластикового пояса, весьма странно смотрящегося на парне. Он был безоружен. И самое главное — это был европеец, а его одежда представляла обрывки военной формы.

— Кто ближе к нему? — спросил я в микрофон, внимательно следя за поведением незнакомца.

— Я. - отозвался Джеф.

— Сиди. Кто еще? Нужно аккуратненько взять этого типа, и потом уходим на север.

— Я сделаю это, — сказал Эстен. Он понимал, что Джефу, после многокилометрового марафона не стоит тратить силы по пустякам, он и так прилично ослабел.

Жиль, лежавший за толстым досковидным корнем дерева, выкатился на тропинку — парень в это время смотрел себе за спину, тяжело дыша, и держась за тонкий стволик растущего около тропы куста. Лейтенант распластался в низком прыжке, и подбив пареньку ноги, навалился на него сверху, сграбастав в свои могучие объятия, а он мальчик немаленький, уступал в нашей группе по своим габаритам лишь Гансу, поэтому из его хватки трудно выбраться здоровому мужику, не то что выдохшемуся юнцу — и уволок его в придорожные заросли. Выждав мгновение, чтобы удостовериться в отсутствии погони за нашей добычей, я приказал сгруппироваться, и мы ушли к северу — в сторону, нам нужную, и отличную от направления, с которого появился наш "гость".

Парень с немым удивлением (Жиль заклеил ему рот) смотрел на нас — вооруженных, со спецснаряжением, одетых в камуфляж без знаков различия — и к нашему удовлетворению, не пытался вырваться. Посчитав, что мы достаточно удалились от места нашей случайной встречи, и найдя подходящее укрытие между корней поваленного сильной бурей лесного гиганта, я приказал остановиться. Бойцы, не скрывая радости, разлеглись под корнями, блаженно закрывая глаза. Жиль подтащил пойманного парня ко мне.

Посмотрев в его ясно-голубые, подернутые паутиной испуга, глаза, я тихо спросил:

— Если я отклею ленту, кричать не будешь? Хочешь спокойно поговорить?

Он закивал головой.

— Хорошо, — я взялся за край скотча, и оторвал его от лица парня. Тот скривился от легкой боли, но промолчал.

— Итак первый вопрос — ты кто такой?

Парень замялся, но видя мое непреклонное лицо, все же ответил:

— Джек Хэрлэй…

Выждав секундную паузу, я поднял бровь в ожидании:

— Ну, дальше, дальше. Меня все интересует — звание, где служил, откуда бежал…

— Лейтенант военно-морских сил ее величества. А кто вы…

— Как очутился здесь? — проигнорировал я его вопрос.

— Вчера ночью на яхту, на которой я находился, было совершено нападение. Все было настолько неожиданно, что мы не успели оказать сопротивление.

Я не спешил расслабляться. Не доверяю совпадениям и счастливым случайностям. Внимательно посмотрел на напуганного Хэрлэя.

— Лейтенант, если не врешь, можешь считать, что тебе крупно повезло. Я командир спецгруппы антитеррора. Мы заняты вашим поиском. Меня зовут майор Беркутов.

Парень, вначале недоверчиво меня слушавший, все еще не веря в свое спасение, вдруг сбивчиво заговорил:

— Слава всем святым… Господин майор… Я уже не надеялся…

— Успокойся. Продолжим нашу беседу. Что ты делал на яхте?

— Я адъютант генерала Оруэлла, он был приглашен на морскую прогулку заместителем министра обороны Франции господином Рельи. Там еще человек восемь было, из высших правительственных кругов…

— Это мы знаем, — я вытащил карту из нагрудного кармана, на ее обратной стороне был отпечатан список всех похищенных. — Ага, вот твоя фамилия. И твой начальник тут, и Рельи. — я бросил взгляд на Хэрлэя. — Не соврал. Лейтенант, я так понимаю, ты умудрился сбежать. Как? Откуда? Место помнишь? Где остальные заложники?

— А с чего вы взяли, что мы были заложниками, сэр?

Повисла короткая пауза.

— Не понял, — даже сильно уставший Джеф раскрыл глаза после этих слов, и уставился с непонимающе-удивленным выражением на беглеца. — А что, разве это не так?

— Я, конечно, многого не понимал в поведении похитивших нас людей, господин майор, но они не террористы. Или по крайней мере, не обычные террористы. Они не собирались брать за нас выкуп, и возвращать домой. Им нужно было что-то другое, сэр.