Правительство Казахстана и Киргизии высоко оценило его заслуги перед русским драматическим искусством и перед русским населением в культурном обслуживании – присвоило ему почётные звания Народного артиста Казахской ССР и Народного артиста Киргизской ССР. Снимался он и в кино.

«Фото из личного архива автора» – Отец в роли капитана Ермака в фильме «Шквал» 1958г.

В общем, всего чего он достиг – было сделано им самим, – не благодаря, – а часто вопреки обстоятельствам. Отец – крестьянский сын, благодаря природному уму и самообразованию был энциклопедически образованным человеком, очень интересным собеседником и опытным по жизни человеком с тонким чувством юмора и с ним дружили до конца его жизни многие люди, прославившие русскую театральную культуру, особенно с В.С. Розовым.

В нашей семье было двое детей – Маргарита (Рита) 1933г. рождения и я.

«Фото из личного архива автора» – Наша семья в Уральске.

Воспоминания детства и юности.

Из детских (до 6 лет) алма-атинских воспоминаний запомнились встречи с такими людьми как: тетя Наташа (Наталья Ильинична Сац)– создателя и художественного руководителя ТЮЗа, а впоследствии и Детского Музыкального театра в Москве (Народная артистка СССР, Герой Соц. Труда). Помню и дядю Ваху Татаева – высокого чечена депортированного в Алма Ату в 1944г. Отец принял его на работу в ТЮЗ своим заместителем по общим вопросам, а когда тому разрешили вернуться в Чечено – Ингушетию, он стал в городе Грозном министром культуры республики. Кстати, Ваха Ахмедович Татаев был дядей Махмуда Эсамбаева – знаменитого танцовщика, жившего во время депортации в городе Фрунзе. Махмуд в свои 20 лет был принят в балетную труппу Киргизского театра оперы и балета, а вскоре стал солистом и ведущим танцором этого театра. Из этого театра началось его стремительное восхождение как уникального танцора – Народного артиста СССР, Героя соц. Труда и вообще любимца всего мира. И переехав в Москву и Грозный, он часто приезжал во Фрунзе и устраивал пикники для всей труппы и театральные люди его очень любили и по привычке называли его Мишей (и это ему нравилось, видимо это имя напоминало ему – молодость). На одном из таких пикников я с ним и познакомился, сказав ему, что знаю его дядю В.А. Татаева.

«Фото из личного архива автора» – Первый слева Борис Соломонович Абрамович, второй слева муж Н.И. Сац – Дмитрий Водопьянов, Наталья Ильинична Сац – третья слева, а четвёртый – Ваха Ахмедович Татаев в Алма Ате после открытия Алма Атинского ТЮЗа, 1945 г. (отец выступает в роли фотографа – эта фотография из его фотоархива).

Из рук тёти Наташи я в четыре с половиной года первый раз в жизни попробовал азиатский шашлык с уличного мангала, когда мы гуляли в воскресенье в ЦПКО им. Горького в Алма– Ате и полюбил это блюдо на всю оставшуюся жизнь.

Дядя Витя – прихрамывающий при ходьбе (результат ранения ноги на фронте), Виктора Сергеевича Розова – будущего знаменитого драматурга, а тогда режиссёра, приглашенного Н.И. Сац для постановки первых спектаклей – «Осада Лейдена» – «Тиль Уленшпигель» Исидора Штока, и «Красная Шапочка» (в постановке Н.И. Сац), которыми открывался новый театр в 1945г. Он поставил ещё несколько спектаклей, в том числе и «Снежную Королеву» и учил молодежь сценическому искусству, в созданной Н.И. Сац – студии актёров при ТЮЗе. Дядя Юра Померанцев замечательный актёр, работавший тогда в ТЮЗе и, ставший, впоследствии – Народным артистом Казахской ССР.

Актёра кино дядю Колю (Н.К. Черкасова, ставшего потом Народным артистом СССР), бывавшего у нас дома – я не помню, мне было тогда один или два года. Но когда мы с ним встретились (по поручению отца я, будучи студентом, привозил ему в Ленинград фотографии Алма – Атинского периода их знакомства) в начале шестидесятых годов он был уже тяжело болен, и встреча состоялась в Комарово на его даче. Николай Константинович вспомнил младенца, смеявшегося сидя у него на коленях в ответ на смешные «рожи», которые он мне строил, и рассказал, как я «отблагодарил» его – обмочив ему штаны, а он вскочил со стула и с криком: «Этот маленький паршивец, обписал мне единственный выходной светлый костюм!» Он снимался в то время у С. М. Эйзенштейна в роли Ивана Грозного в одноимённом фильме в Алма Ате на киностудии Мосфильм, эвакуированной туда в начале войны.

Он был на десять лет моложе отца, но они крепко дружили и тепло относились друг к другу до самой смерти.

Дружба отца с Борисом Соломоновичем Абрамовичем (которого отец ласково называл – Божечка) начавшаяся в Алма –Атинском ТЮЗе, который они вмести с Н.И. Сац создавали, продолжалась и когда отец уже уехал из Алма– Аты и работал в Уральском театре русской драмы. И когда в самом начале пятидесятых годов Абрамович ушёл (или его ушли) из ТЮЗа и он остался без работы, отец пригласил его в Уральск поработать актёром и администратором (по совместительству, т.к. ему эта работа была знакома ещё по ТЮЗу) в драмтеатре, где он был директором и актёром. Борис Соломонович приехавший в Уральск без семьи первое время, пока решался вопрос о выделении комнаты в общежитии, жил у нас в семье, и я имел возможность познакомиться с ним поближе. Это бы уже лысеющий человек с очень мягким характером, но строгими принципами, которые он умел жестко отстаивать и очень справедливый. Он очень хорошо относился ко мне и разговаривал со мной 8 – 9 летним пацаном как со взрослым человеком не поучая меня, а своим примером показывая, как нужно поступать в том или ином случае. Он часто говорил мне:

– «Вадим, когда тебе придётся решать, как поступить с твоим товарищем – подумай, а как бы ты отнёсся, если бы он поступил так по отношению к тебе.»

Это, конечно подкупало меня – отрока, и мы быстро подружились. Вмести ходили на Урал купаться и даже выезжали вместе с отцом на охоту, хотя душа дяди Бори протестовала против «убийства птичек» (как он любил повторять). Он не был ханжой, а просто не лежала его душа к охоте, и я не помню, чтобы он, когда – нибудь стрелял из ружья, хотя и был, когда – то воевавшим на фронтах с гитлеровской Германией и на Дальнем Востоке с японцами боевым офицером и конечно умел и стрелять, и обращаться с оружием. Но выезжать с нами на охоту любил и общение с природой отвлекало его от грустных мыслей об оставленной в Алма – Ате жене и главное о сыне Александре. Я не знал почему они не приехали с ним в Уральск, и отец запретил мне вести с дядей Борей разговоры на эту больную для него тему. Дядя Боря проработал в Уральске около года и вернулся в Алма – Ату, где его пригласили на работу директором Дома работников искусств, и там он женился на Евгении Ивановне Васильковой (с которой был знаком по совместной работе артстами в ТЮЗе с 1947 года), и они прожили долгую счастливую жизнь. Я и отец приезжая в Алма – Ату (он в командировки и на съёмки фильма «Шквал», а я на соревнования по теннису) обязательно встречались с Борисом Соломоновичем и Евгенией Ивановной. А в его приезды во Фрунзе он навещал нас дома. Последний раз мы с отцом приезжали к ним в Алма – Ату в 1986 году на своей машине и гостили у них три дня. Потом в 1990 году со смертью отца (он не был на его похоронах – очень болел и переживал эту тяжёлую утрату) наши встречи прекратились (я переехал в Россию), но мы изредка созванивались по телефону, и он всегда радовался моим успехам. Он ушёл из жизни в 2013 году и эпиграф к его книге:

– «…Не нужно отличий,