Портной не любил потасовки, но оставить в беде единственного друга не мог.

–Притормози, твоя девушка говорит правду – они просто танцевали! – встал между ними Портной, прикрыв собой Ланге.

–Посмотрите-ка, кто нарисовался! Я-то думал, швея в нашем городе и вовсе немая. И знаешь, лучше бы тебе, в самом деле, сейчас оказаться немым, – переключился на Портного Родриго. – Смекаешь?

–Не-а! – дерзко ответил Портной, опустошив стакан виски и поставив его на стол. – Поясни, будь любезен.

–А у нас здесь, оказывается, все это время скрывался защитник! – адресовал нынешнюю фразу к собравшимся зевакам Родриго Видэл. – Забирай-ка свою «подружку» – и обе валите отсюда. Ах да, и не забудь просушить ее штаны! – толпа, окружавшая их, снова загоготала.

–Поверь, ни мне, ни ему не нужны проблемы. Просто не принимай это близко к сердцу, – попытался успокоить его Портной, положив руку на плечо испанца, понимая, что ничего путного из этого разговора не выйдет. Он был примерно одного роста с Родриго, правда, более худощавый, но не менее мускулистый, поэтому при желании мог дать тому отпор. Если бы дело все же дошло до драки, он бы точно не струсил. Жизнь в трущобах научила его не только защищаться, но и бить первым при необходимости.

Испанец расценил движение парня как угрозу, и грубо оттолкнул его от себя. Рыжий – пес Портного, любимец местной ребятни, весь вечер был рядом с хозяином, – начал было скалиться и лаять на Родриго, а когда двинулся в его сторону, чтобы цапнуть, разъяренный испанец больно пнул его ботинком в живот. Рыжий заскулил и, прихрамывая, отбежал обратно к хозяину.

–Я вытерплю любой удар и унижение в свой адрес, но ни одна сволочь не смеет трогать моего пса, – напирая на Родриго, с угрозой произнёс Портной. Его придержали окружающие.

–Стойте-стойте! – вмешался Ганс. – Я виноват перед тобой, Родриго, и приношу свои извинения.

–Не извиняйся перед этим… – разозлился Портной.

На этот раз уже Родриго попер на него, вызывающе наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, перечисляя:

–Перед кем?.. А? Перед сыном вождя? Перед возглавляющим отряд «Искателей…»? Перед тем, с кем рядом самая красивая девушка Пальмиры? – схватив за руку и поцеловав Зою, хвастался Родриго, но та отвернулась, зная, что это лишь игра на публику. – Перед кем, выбирай, несчастный сиротинушка?

–Знаешь, в другой жизни мы могли бы стать отличными врагами, – спокойно ответил Портной, теперь уже не реагируя на дешевые провокации испанца.

–Не беспокойся, мы и в этой жизни преуспеем! – рявкнул Родриго, глядя в равнодушные глаза противника.

Здесь уже вмешался Сантьяго. Схватив брата под руки, он оттащил его в сторону. Испанец вырвался, бросил последний дерзкий взгляд на Портного, демонстративно сплюнул на пол и ушел прочь, утащив за собой Зою Скаврон и толпу недовольных зевак, рассчитывающих на драку.

Подготовка отряда «Искателей» подходила к концу, оставалось заправить горючим технику, погрузить провизию, проверить и смазать оружие.

Рауль Маноло перед выходом экспедиции решил заглянуть к старшему сыну. В очередной раз он надеялся наладить их отношения. Он хотел сделать это до того, как силуэт его старшего сына скроется за занавесом из иссушенной пыли зарождающегося дня где-то на просторах Венца Фрачека. Он не хотел опоздать, как опоздал за любимой женщиной, которую поглотило пламя. Ведь каждая вылазка и каждая экспедиция запросто могла оказаться последний для любого, кто рискнул покинуть пределы Западной Пальмиры.

–Вот ты где, сынок!

–Да, вождь, вы что-то хотели? – холодно отозвался Родриго.

–Нет, я просто хотел увидеть своего сына. И перестань, пожалуйста, называть меня "вождь". Я прежде всего твой отец!

– Увидели, сеньор Видэл? А теперь прошу меня извинить – нужно собираться в дорогу.

Переступив через обиду и гордость, вождь перешел к делу:

–Послушай! Может, все-таки откажешься от идеи похода? Черт с ними, с этой связью и картой! У нас и так всего достаточно, чтобы спокойно дожить свой век. Сам погляди – всего ведь хватает! – раскрыв широко глаза, в очередной раз попытался отговорить сына Рауль Маноло.

–Вы снова за старое, вождь? – процедил сквозь зубы Родриго, с удовольствием полосуя сердце отца точёным клинком равнодушия. Накануне празднования в честь наступления четвертого утра у них с отцом уже состоялась подобная беседа, где Рауль поведал сыну о рассказе ребят и пришел, чтобы уведомить его об отмене проекта «Искатели Света Пальмиры». На это Родриго ответил: «Если ты это сделаешь и отнимешь у меня то единственное, ради чего мне еще хочется жить, я просто развернусь и уйду из дома, и больше никогда не появлюсь в Западной Пальмире». Вождю некуда было деваться, он не хотел терять сына из-за своих принципов, ведь Родриго никогда просто так не бросал слов на ветер. Может быть, в этом мягкосердечии Рауля Маноло по отношению к старшему сыну и таилась истинная причина высокомерия и эгоизма Родриго уже по отношению ко всем вокруг. – Еще раз повторяю, мне плевать на то, что там видели два этих недоумка: Портной и как его… Ланге! Пока сам не увижу, – повернулся он, наконец, к вождю, – не поверю. И вам не советую.

–Да как же ты не поймешь, я не о них забочусь! Ты всегда был упрямым мальчиком, – Рауль все-таки отважился положить свою огромную ладонь на плечо вспыльчивого сына, но тот лишь брезгливо дернулся, – но никогда не был глупцом, – обреченно добавил он. – Что, если за пределами города вас будет поджидать банда обезумевших головорезов? Что тогда? Если уж обо мне не печешься, то хоть о брате своем подумай. Он не переживет такой потери.

–Ну почему же не переживет? У него останешься ты! И тебе будет о ком заботиться, когда «упрямый мальчик», – процитировал он слова отца, – наконец, уйдет и перестанет мучить вас своим присутствием. Надеюсь, хоть за одним сыном ты сможешь уследить?!

–Господи, сынок, за что ты так со мной?! Я уже сотню раз извинялся за смерть матери и перед тобой, и перед твоим братом. Что еще ты хочешь от меня услышать?

–А разве извинениями можно вернуть маму?..

Вождь замолчал и опустил голову, украдкой вытирая рукавом глаза, наполнившиеся от обиды горькими слезами.

–Вот когда простишь себя сам, – продолжил Родриго, – если, конечно, такое вообще возможно, тогда я подумаю, отец ли ты мне или уже нет, – после чего он взял винтовку и мешочек с патронами и быстро удалился из оружейной.

8 февраля 2039 года. Словно сонный младенец, Солнце уже показало свой мягкий, теплый родничок из-за заснеженных вершин плоскогорья, что притопили воды Северного Полярного океана на западе от портового городка. Вся Западная Пальмира собралась у ворот в поселение, чтобы проводить отряд в долгий и тяжелый путь. Снова играла музыка, народ лакомился самой вкусной стряпней, которую только могли наколдовать повара под предводительством опытной кухарки, бабушки Граси, а участники экспедиции прощались с родными и друзьями. Все с волнением ждали, когда в транспорт начнут грузить алкоголь: немного комичный, и в то же время слегка ритуальный момент. Как и все остальное, только самая лучшая выпивка полагалась участникам экспедиции, и традиционно во время погрузки требовалось выкрикивать фразы, показывающие, насколько завидно быть ее участником. А в самом конце возглавляющий экспедицию должен открыть бутылку вина и выпить ее в один заход. Считалось, сколько он выпьет, столько задуманного пути они и пройдут. Но перед тем Родриго должен был толкнуть вдохновляющую речь. Он забрался на кабину грузовика и, держа в руке бутылку вина, обратился к народу:

–Минуточку внимания! – народ понемногу притих. – Спасибо! Вот и настал этот момент. Не буду скрывать: и мне, и моим людям страшно, потому что этот поход может оказаться последним. Всем нам не чуждо чувство страха, а в последнее время мы только и делаем, что боимся. Меня это, откровенно говоря, достало! И, выходя в очередной раз за периметр, я вступаю в битву прежде всего со своим страхом. Я борюсь с ним каждый миг, и от того крепну! Я бросаю вызов неизвестности, и от того мудрею! Я промахиваюсь, стреляя в цель, и становлюсь от того только более метким!