Чтоб лететь в людские земли,

Чтобы грабить караваны,

Жечь деревни, убивать.

Только вышел он из дома,

а упырь наш тут как тут.

Ходит он по его дому,

В шубе золотой драконьей,

Пьет вино из его кубка,

С молодой женою спит…

– За такие песенки вас бы Драгонхолле еще б станцевать заставили… босыми ногами … на углях… за оскорбление родственников….

– Вейм, не занудствуй, – пробасил Ирсен и продолжил.

Но пришли к дракону гости:

С вилами пришли крестьяне,

С копьями пришли солдаты:

Наградить хотят дракона

За заслуги за былые,

За загубленные жизни,

За сожженные поля.

А награда всем известна,

А награда всем известна:

То разрубленное брюхо,

Каленым копьем по морде

И вОстрой стрелою в глаз.

Обманулися вояки

Увидав златую шубу,

На руках перстни дракона,

Даже спрашивать не стали:

Порешили упыря.

Через год дракон вернулся:

Нету ни жены, ни злата.

Лишь у входа,

Лишь у входа

Горкою лежали кости.

Горевал дракон не долго:

Вновь вернул свои богатства,

Спер у герцога жену.

– Мораль сей дивной песни,

Что сидите лучше дома,

Пейте чаю, ешьте булки

И гостей незваных иль званых

Не пускайте на порог! – закончила Вейм.

– Глупая мораль, – заметил Ильмар. – Нужно было что-то вроде: «Нечего лазить к соседу, пока его нет дома!»

– У Вейм просто сегодня поганое настроение. К тому же, она не любит негероические песни про драконов.

– А героические?

– Героические любит,– отрезала Вейм, задирая до колена подол юбки. – Боги, как же хорошо жить! – Проговорила она, стаскивая с онемевшей ступни туфельку.

– Могу поздравить, у Вас очаровательные ножки,– сосед, разбуженный неловким толчком локтя под дых, проснулся и теперь пялился на коленки мутными глазами. Вейм одернула юбку и, глянув на него недобрым взором, отвернулась. – Девушка, боги разбудили меня, чтобы показать мне ваши очаровательные ножки, а Вы их от меня спрятали.

– Молодой человек. Спите дальше, вы так хорошо дрыхли в обнимку с салатом!

– Не… не… не… мне нравится этот сон, и я не хочу другого.

– О Вейм, у тебя появился поклонник, – улыбнулась Ойра.

– Судя по остаткам помады на его воротнике, и надписи Эмма на ладони, молодой человек в принципе поклонник ножек. Любых…

–Клевета… Предпочитаю женские или на худой конец, свиные, – захохотал мужчина, отламывая ногу румяного поросенка.

– Ну да иному и свинья – женщина. Хотя… говорят, в диких селах для этого используют коз. Не хотите попрактиковаться? В смысле: либо вали подальше в горы, либо отвали.

– Вы что-то особенно милы сегодня, юная леди…

– Макс, эта леди давно уже не леди… – Попробовал было пошутить бородатый пьяный мужчина, сидящий рядом, но наткнувшись на ледяной взгляд Вейм, остановился на полуслове.

– Не обращайте внимания на моего друга. Йохан слегка грубоват. Трубадур Максимилиан, к Вашим услугам. – Он кивнул головой, тряхнув растрепавшимися светлыми кудрями.

– Вейм РедДреган Таммивильская, – буркнула Вейм, по обыкновению пытаясь снять с руки перчатку. Но «костюм девушки» выданный тетушкой, не предусматривал каких бы то ни было перчаток. Вейм заметила сей факт только с третьей попытки. Ойра наблюдавшая, эту сценку закрыла лицо ладонью.

– По-моему кому-то хватит…– Прошептала она.

–Подожди, ты та самая Вейм, которая вместо Арто Тинвильского одолела всех? У меня как раз была сочинена поэма к тому случаю…

– Нет! Молодой человек, я не буду ничего слушать! Я вообще думала, что эта дурацкая история давно забылась. И, кстати, напомните мне момент, с которого мы перешли на ты?!

– Понимаешь, – проговорил он, облокачиваясь на крышку стола. Широкий рукав его белоснежной рубашки, торчащий из-под замшевой коричневой куртки, тут же залез в соусницу. – У нас так редко происходит что-то интересное: похороны, свадьбы, дни рождения, турниры… турниры, дни рождения, свадьбы и похороны. От скуки подохнуть можно. Ни войны, ни одного подвига, по крайней мере до сегодняшнего дня. До того как Хаген БлюДреганский посетил нас и одержал победу на турнире…

– БлюДреган,– поправила его Вейм, поперхнувшись вином.

– Ты его знаешь?

– Немного. Он приехал с нами, – проговорила она, вытирая расшитым рукавом вино с губ.

– А кто он будет. Каких земель?

– А тебе зачем?

– Должен же я знать, кто клеится к моей сестренке!

– Так…– протянула женщина, вспоминая лес генеалогических деревьев, похожий на тропические джунгли с переплетающимися ветками междинастических и внутридинастически браков. – Максимилан… Королевский племянничек, – вспомнила она, наконец. – Троюродный брат леди Брегис….

– Но ты, красотка, можешь называть меня просто Макс. – Улыбнулся мужчина, смахивая с лица налипшие кудри.

– Допрыгался, значит… до конца стола…– Усмехнулась Вейм. – Кузнечик…

– Не надо пошлых инсинуаций, леди, я здесь по собственному желанию.

– Это еще по какому?

– Там, – он ткнул обглоданной костью в сторону центра стола. – Скука смертная: сплошные разговоры о природе, о погоде, кто сколько зерна собрал. Все прилично, как в храме. Хотя нет, в храмах иногда бывает веселее. У нас по пятницам в храме Богини Воды очистительные танцы заблудших женщин и изгнание темных сил. Здесь, конечно, нет танцующих грешниц, но тоже весело. Так ведь, Йохан?!

– Да,– рявкнул тучный мужчина в зеленом камзоле. Мужчина был настолько толст, что полы его потрепанного зеленого бархатного камзола расходились на брюхе, обнажая рубашку и нестиранные серые подштанники. На коленях у мужчины аккуратно лежала лютня, накрытая бархатной черной береткой с позолоченным фазаньим пером. Йохан был давно не брит: на его раскрасневшихся от вина и духоты пухлых щеках побивалась длинная щетина. – А давай выпьем Макс!

– Неплохая идея! Выпьем! Эй, мальчик, еще вина сюда. Наполни бокалы благородным господам!

Мальчик с полным бурдюком пробегавший мимо презрительно скривился и поспешил дальше, к середине стала.

– Никакого уважения! – Прокомментировал толстяк.– Они отказываются уважать меня. Меня, лучшего менестреля!

– Вина!

Следующий мальчишка, обернувшись на окрик, был остановлен могучей рукой Ирсена.

– Вина господам, – Спокойно проговорил пират, поднимая мальчонку за шкирку.

Подросток быстро закивал, но как только его ноги вновь коснулись земли, он бросил бурдюк и кинулся прочь, едва не сбив с ног поваренка тащившего фазана на большом бронзовом блюде.

Ученица Ойры, Меаде подняла бурдюк и аккуратно разлила вино по бокалам.

– За знакомство! – Зычно крикнул, подняв глиняную кружку, Йохан.

– За знакомство! – Поддержал его Макс, поднимая свой серебряный кубок.

       Вейм неловко подхватила свой бокал. Вино в нем качнулось, и на винной глади появилась голова Стилмата. Голова медленно повернулась из стороны в сторону в знак отрицания и исчезла. Руку, державшую кубок свело судорогой, пальцы разжались и кубок полетел вниз. Ударившись, он треснул и покатился по столу, заливая его вином. Вино багровой лужей растеклось по заляпанной жиром столешнице. Там, где жир соприкасался с рубиновыми каплями жидкости, жидкость начала пузыриться и шипеть.

– Это что еще за дела… – Проговорил Макс.

– Ммм… волшебный стаканчик, все вино превращающий в шипучку. – Пожала плечами Вейм. – Ирсен можно тебя на минутку?

      Вейм встала. Ирсен последовал за ней. Выйдя из душного зала, наполненного запахами вина и еды, потом людей, самими людьми, собаками, гарью чадящих факелов, они оказали в крытой галерее опоясывающей главную башню. Вечер уже спрятал солнце за горизонтом, и в галереи замка, продуваемой всеми мянтувильскими ветрами, было прохладно. Вейм трясло. Она присела на каменный подоконник, вытащила из-за пояса флягу и залпом выпила. Вино теплой струйкой влилось в горло, но мелкая дрожь не прекращалась.