–Она никогда не рассказывала почему?

– Нет, Элика молчала, считая, что я не виновата в старых дрязгах. Отец пьяный проболтался. Рассказал, что наша семья недавно появилась в этих земля, всего каких-то лет пятьдесят – сорок. До нас эти леса считались дикими и принадлежали народу Веспер. Когда король отдал эти земли лордам, местных жителей попытались выгнать. Отец Веспер, будучи шаманом и просто уважаемым человеком, поднял мятеж. Мятеж жестоко подавили. Её выдали за моего отца, который до этого готовился к свадьбе с Эликой Миртувильской. Соплеменников же Веспер кого продали в рабство, кого повесили. Вот такая печальная история. Давай не будем ворошить старые обиды, Эйтель. Мне нужно выжить сегодня, а не капаться в мусоре прошлого. Мне и моим людям нужна работа. Ты можешь мне помочь?

– Работа? – Удивилась Эйтель.

– У меня хорошая команда. Они с трех лет обучались владению мечом, с пяти – езде на лошади. Они ответственны, сообразительны, выносливы и отважны. Не можешь ли ты узнать: не нужна ли кому-нибудь маленькая личная гвардия или охрана?

– Я подумаю над этим. Что если твои люди попробуют показать свои способности на турнире?

– Наши бумаги сгорели при пожаре в порту. Подтвердить свое благородное происхождение могу только я, но меня и не пустят на ристалище.

– О да, – засмеялась Эйтель.

Вейм заметила мелкие морщинки в уголках ее агатовых глаз. «Стареет, Эйтель», грустно отметила она про себя.

– После той выходки, когда ты пробралась на ристалище, заменив в финальном поединке благородного Арто Тинвильского, и навлекла позор на доброе имя Хильки Мянтувильской, во все турнирные правила внесли параграф о том, что женщине не место на арене.

– Было забавно, – вымученно улыбнулась Вейм, обнажая зубы. – Можно попытаться на бис.

– А «проверку» как ты пройдешь? – Захохотала Эйтель.

– Какую проверку?

– Ах, да, ты же не знаешь.… Все, записавшиеся на поединки, должны со спущенными штанами сесть на особый стульчик с прорезью, с помощью которого, специальная комиссия на ощупь проверяет … ммм достоин ли человек участвовать в турнире, – проговорила Эйтель, аккуратно подбирая слова.

– То есть, есть ли у него достоинство определенного размера,– перевела её слова Вейм.

– Вейм, – погрозила пальцем Эйтель, хитро улыбаясь. – Как можно?! Ты же приличная девушка!

– Конечно, конечно … Леди Эйтель, простите, что покоробила Ваш слух подобными скабрезностями, но стоит заметить, что в таком случае я действительно не попаду на ристалище.

– А ты не изменилась, Вейм. На миг, когда я зашла, мне показалось, что ты – это не ты. Ты так посмотрела, у меня аж мороз по коже прошел.

– Просто задумалась, – грустно улыбнулась Вейм.

– Не переживай, родная. – Эйтель встала и взяла Вейм за руку. Рука женщины была нежной и мягкой словно младенческая. – Все будет хорошо. Ты наверно есть хочешь! – Спохватилась она. – Я прикажу слугам согреть ужин.

– Не надо. Я сейчас спать лягу. Ты только людей прикажи моих накормить, когда вернутся.

– Хорошо,– кивнула головой Эйтель. – Вечер длинный, но и дел много. Встретимся завтра на турнире.

– Удачи тебе, Эйтель. Спасибо что зашла.

Женщина кивнула, прощаясь, и Вейм услышала, как звякнули серебряные сережки, столкнувшись с окантовкой высокого воротника. Кот проследовал за хозяйкой, махнув на прощанье белоснежным пушистым хвостом.

Великий Дракон уже давно прикрыл уставший за день золотой глаз, и смотрел с небес серебряным глазом, но в тесной комнате одной из башен Драгонхолла всё еще горел свет. Устроившись в накрытом шкурой кресле, у жарко натопленного камина Маа читала. Кресло было огромно. Его резная спинка, плавно переходившая в подлокотники, мягким коконом защищала от сквозняков и убаюкивала. Тихо трещали толстые свечи в причудливом бронзовом канделябре, да огонь в камине весело плясал на сосновых поленьицах. Маа сосредоточенно водила стальным ногтем по строчкам на беленом листе толстого манускрипта. Книга была новой и дорогой: ее украшенная крупными камнями кожаная обложка врезалась в низкую подставочку, а белоснежные клейкие страницы еще не успели пожелтеть от времени. Маа любила читать. Люди, знавшие об этой маленькой слабости, старались всеми правдами и неправдами достать редкие книги. Взамен, они на короткое время получали помощь и покровительство Маа, что стоило дорогого в узких коридорах Драгонхолла. Чтение успокаивало и давало отдых разуму. Поэтому Стальная Маа старалась проводить редкие свободные минуты в тесной комнатке одной из многочисленных башен Драгонхолла. Здесь, наедине с книгой, она чувствовала себя уютно и спокойно. Здесь был её дом, её гнездо.

Служка, следящий за свечами, давно дремал под треск поленьев, свернувшись калачиком на низенькой кушетке, как на лестнице раздался грохот приближающихся шагов. Услышав тяжелую поступь за дверью, он встрепенулся и, сонно озираясь, сел.

Низкая дверь, ведущая из комнаты на лестницу, открылась. Нет, она с грохотом распахнулась, едва не вылетев из петель.

– Где меч!? – Прогремел высокий статный молодой мужчина, грохочущим ураганом врываясь в маленькое помещение. Его большая, двухметровая фигура, казалось, заполнила всю комнату.

– Найгерт РедДреган, где твои манеры! – Спокойно проговорила Маа, снимая узкие очки в тонкой золотой оправе.

– Куда ты дела его!? Сокровищница пуста! Ты обманула меня! – Ревел мужчина, угрожающе тряся двуручным мечом. Его белые длинные волосы растрепались от быстрого бега по лестницам замка и белой гривой окружали голову, а в желтых глазах горело пламя. Мужчина тяжело дышал. – Отвечай, мать!

– Какой меч тебя, интересует? В сокровищнице много оружия. Твои предки были очень успешны в битвах. Много трофеев они привезли в Драгонхолл…

– Не заговаривай мне зубы, Маа, – перебил ее сын. – Где Меч Перворожденного Дракона?! Ты отдала его моему брату Лингерту?! Отвечай, Маа! – Зло хрипел он, сплевывая на пол. Слюна прожгла ковер, оставляя на алом ворсе безобразную подпалину.

–Я не знаю, где в данный момент находится Меч Перворожденного дракона,– спокойно ответила Маа, кладя очки на книгу. – Когда я видела его в последний раз, Илирих положил его нефритовый ларец. Ключи от ларца я передала тебе час назад.

– Его там нет! Я проверил его только что! Поклянись богами, Маа, что ты не отдала меч брату!– Взревел мужчина в бессильной ярости, ударяя кулаком по двери. Дубовые доски затрещали, но выдержали мощный удар.

– Найгерт, я могу поклясться всеми богами, кровью моих предков и будущих потомков, что не передавала меч Лингерту. Я против того, чтобы вы использовали семейные артефакты в своих разборках. Меч Перворожденного дракона – это не игрушка! Он содержит в себе огромную силу. Силу, которой не каждый сможет подчинить и управлять. Силу, которая, вырвавшись на свободу, может причинить многие беды. Многие века Меч был проклятием нашего рода. В этой братоубийственной войне, которую вы с Лингертом развязали, ему не место!

– Не я начинал эту войну! Это Лингерт не подчинился, решению Совета назначить меня Королем Драконьих Земель,– оскалился Найгерт, обнажив клыки.

– И что ты хочешь от меня? – Вскинула бровь Маа. – Всё, что можно, я сделала. Я отправила Вейм подальше от наших земель, я заручилась поддержкой армии, я успокоила соседей. Будь добр, договаривайся с братом сам! Я мать, и люблю вас одинаково. Я не могу помогать кому-либо из вас, обделяя другого. И не заставляй меня принимать чью-либо сторону!

–Хорошо, – тяжело дыша, кивнул головой Найгерт, хватаясь за дверную ручку. Медная ручка громко скрипнула в его могучей руке. – Но смотри, Маа, если я узнаю, что ты передала меч Лингерту… – С угрозой в голосе проговорил он оборачивая.

–Не узнаешь…. – Спокойно произнесла Стальная Маа, когда дверь за сыном с грохотом закрылась.

Вейм проснулась с первыми лучами солнца от пряного аромата жаркого манившего с улицы. В животе предательски заурчало. Она встала, оделась, умылась и направилась в соседнюю комнату.