– Что?! Да я тебя в узел завяжу, сноп кукурузный. – Завопил Хозяин леса и бросился на Кикимору. Но та ловко увернулась, и Леший со всего размаха обхватил дерево обеими руками, при этом сильно ударился лбом о твердый сук ствола. И, потирая ладонью ушибленное место, обиженно заворчал. – Ну вот, довели, сволочи. Теперь точно шишка будет. Ладно, хрен с вами, в город, так в город. Но имейте в виду, что себя в обиду не дам. Ну, лупоглазое животное! – Обратился Владыка лесных угодий к Водяному. – Значит, о прохладном месте мечтаешь?! Ладно! Сделаем! Там такое тебе место найду – по ночам кашлять будешь!
– Леша, опять ты завелся? – Подал голос Василий и с отвращением поглядел на Мокрушу. – Если честно сказать, то и я к этой вонючке болотной дружеских чувств не питаю, но такое чудовище нам бы в пути пригодилось. Мало ли что в дороге случится может. Добраться до города не просто. Путь не близкий – предупреждаю сразу. Мы с бесом еще более-менее похожи на горожан. А вот вы… В таких лохмотьях примут за бродяг и пиши пропало. Загонят туда, где рак свои уши потерял.
– А как же быть-то? – Заволновалась Кикимора. – И меня тоже?
– Совершенно верно. – Одобрительно кивнул головой Кот.
– Поняли, дубы неотесанные, куда вас Васька затащить-то хочет?! – Не сдавал своих позиций Леший. – А ты, зверинец ходячий: не в пусты-ню, не в пусты-ню. Да, как же, жди, бассейны тебе там подадут. Киста болотная! Загонят под корягу и будешь булькать, пузыри пускать, да грязь месить, пока не сгинешь. И эта тоже, оглобля тупорылая, туда же. – Леший посмотрел в сторону Бабы-Яги. В город идти – это не пышки со стола хватать.
– Да подожди же! Я еще не закончил! – Крикнул Василий и закурил новую сигару. Со мной и бес на человека стал похож. Даже роги сбросил.
– Не сбросил, а сбили. – Коротко подметил Леший.
– А хоть бы и так. А почему? Да потому, что копыта мешали убегать.
– Ничего, ничего, – злорадствовал Хозяин леса, – под твоим чутким руководством и копыта скоро отбросит.
– Ты, Леша, как в воду смотришь. Только не отбросит, а уже отбросил. Зато пальцы отросли. Ну чем не человек? Только один недостаток остался – рыжий, как ржавь какая-то.
– А что же рыжих людей не бывает, что ли?
– Ну, почему не бывает? Да сколько хочешь. Но, понимаешь ли, Леша, в чем дело, у них лица умные. А у этого дурня? Сам погляди: не лицо, а прямо сказать, – харя. Да, вдобавок, наглая и глупая.
– Я не пойму толькя однаво, – пожимая плечами, озадачено пробормотала Баба-Яга, – как энто палицы могли отрастить? Из какого же месту? И куды ж они вылязли?
– Ну, тебе-то, старая, что за нужда такая? Отрасли и отрасли. Чего губищу-то свою отклячила?
– А как же, Леша, тута такия дела творятца и усе без маво ведома. Да-а-а-а. Старею. – Сокрушенно закачала головой Баба-Яга.
– Да что ты, бабка, не плачь. – Пытался подбодрить Бабу-Ягу Хозяин леса. – Не старая ты вовсе. Вона, спинища-то какая! Обухом не перешибешь! Ну, хочешь, в город пойдем? А там, будь, что будет.
– Хочу, Лешанькя, хочу. Толькя, как жа мы туды добиремси-та? Ведь поймають. Слыхал, что Васькя-та сказывал?
– Дойдем, Бабка, дойдем. Да мало ли, что этот Котяра наговорит. Он, как усы сбрил, так совсем скурвился, сволочь. Теперь его мордой, хоть печати ставь. Под интеллигента косит, халява. Налегке пойдем. Авось, сойдем за беженцев.
– Ага. – Усмехнулся Василий, – с голодающего Поволжья. Ты сначала морду-то свою в себя всоси, тогда, может, и взаправду поверят, что несколько дней в глаза хлеба не видел. Но дело все в другом. Пока ты, как клуша, дрых в берлоге, времена поменялись. И к твоему немытому удивлению, беженцев на земле не осталось.
Леший загрустил. Затем резко обратился к Василию:– Короче, блохастый, что ты предлагаешь на счет одежды?
– Одежда будет. – Важно заявил Кот – Это я беру на себя.
– А не надуешь? – Выкрикнула Кикимора и с большим недоверием поглядела на Василия. – Я тебе – не бес, со мной такие штучки не пройдут.
Но Кот, не обращая внимания на визгливые женские выкрики, невозмутимо продолжал:
– Одежда будет. Пока солнце еще не встало, надо выбираться отсюда. У меня есть план. Спешить надо.
И все, словно по команде, затоптав ногами костер, мощным клином, врезались в гущу орешника, с треском прокладывая себе дорогу.
Глава 2 «Случайная встреча»
Проклиная все на свете, Леший шел впереди, давя и выламывая ветви и сучья мощными ногами. И не заметил, как из напористого клина его соратников быстро образовался один единый строй, под названием «гуськом», который неотступно следовал за Хозяином леса, не отставая ни на шаг, прикрываясь руками от хлестких ветвей орешника и беспорядочно растущих деревьев.
– Фу-у-у-у. Чем это от тебя прёт? – На ходу обнюхивая Кикимору, вскрикнул Водяной. – Вонища-то какая!
– Молчи, дурень. – Послышался женский голос, напоминающий осипший визг поросенка. – Ну, что ты понимаешь в этом, тритон болотный? Это же благовоние. Понял? Нет? – И, достав из-за пазухи флакончик духов, гордо добавила: – Это мне бесик подарил.
– Ну и дура. – Усмехнулся Водяной. – Может, он отравить тебя хочет? Ведь на такую вонь и мухи не слетятся.
– Чего? – Возмутилась Кикимора. – Да хоть кого спроси, всяк скажет, что это благовоние.
– Насчет блага не знаю, но вони до хрена. – Задыхаясь от усталости, попутно выронил Леший.
Так, потихоньку, да помаленьку, с бранью да с разговорами, вышли из леса и направились в сторону проселочной дороги. Леший, покачиваясь от усталости, рукавом смахнул со лба пот. Вдруг, вдалеке, за поворотом, послышался надрывный рев мотора, который постепенно возрастал, но машины не было видно.
– Буксуют. – Усмехнулся бес.
– Чего лыбишься? Подсобить надо-ть. – Пробасил Леший. – Так и до утра не выбраться. Айда, подтолкнем.
Слово Лешего – закон. И потому все послушно последовали за Хозяином леса.
Дойдя до поворота, увидели свет ярких фар.
– Грузовик. – Определил тип машины Василий, отбросив окурок в сторону. – Ну и на фига он нам сдался? Пойдем отсюда, пока не заметили. А то еще попросят подтолкнуть. И будем задарма надрываться.
Возле машины суетились двое, одетые в спортивную форму, но без головных уборов. На ногах отчетливо были видны резиновые сапоги, до колен забрызганные грязью. Один – невысокого роста с приплюснутым лицом, худощавого телосложения. Другой – с атлетической фигурой, был выше своего товарища на целую голову.
Водяной стал внимательно всматриваться в их лица, освещенные светом фар. – Это они, Леша! Это они!
– Кто они? – Удивленно спросил хозяин леса.
– Они! Мои мучители! – Продолжал Мокруша. – Я их сразу узнал. Вон он, лупатенький, который надо мною измывался. А вон, и этот самый, Ляксеич, что на животе моем стоял. Вон он, гад, ветки под колеса бросает. Козел.
– Ах, так! – Заревел Леший. – Ну, теперь-то уж не уйдут! Бей их, ребята!
– Руки вверх! – Крикнул бес, доставая из бокового кармана джинсовой куртки рогатку.
Браконьеры быстро подняли руки.
– Товарищи, а в чем, собственно, дело? Что случилось? – Послышался мощный баритон из кабины.
– Борис Степаныч, нас, кажись, арестовали. – Испуганно произнес широкоплечий мужчина, водитель грузовика.
– А на каком основании? – Дверь кабины открылась и оттуда показалась голова солидного человека в очках. Он важно ступил на землю и направился прямо к бесу, который уже достал из заднего кармана джинсов шарик подшипника, размером с лесной орех. Было темно, но злыдень, не промахнулся.
Предводитель схватился ладонью за лоб. Охнул, и со словами: « Ой-ей-ей», как подкошенный, рухнул на землю.
– Ляксеич, глянь, Бориса Степаныча зашибли! – Завизжал один из браконьеров.
– Ребята! Бей их, окаянных! – Размахивая руками, кричала Кикимора.
Двое незнакомцев, оставив лежачим на дороге солидного мужчину в очках, устремились в лес. За ними бежали обитатели того самого леса. Леший шел в обход. Под его ногами хрустели и ломались сучья, нарушая тишину и спокойствие непроходимых чащ. В полном недоумении Владыка лесных угодий остановился и стал вглядываться в черную гущу орешника и хмурые силуэты дубов и лип, не понимая, куда это занесла его нелегкая. Кое-как, разглядев тропу, протиснулся меж тесно растущих деревьев и затаился. Прямо на него бежал один из беглецов. «Ляксеич, Ляксеич»! – Кричал он. И едва поравнявшись с Лешим, как получил с прямой правой в зубы. И с воплем: «Уй-я» покатился в овраг. Хозяин леса в одном прыжке настиг браконьера и, оседлав его, с обеих рук, наотмашь, кулаками наносил удары наугад. Тот лежал смирно, уткнувшись лицом в траву и, заслоняясь руками от тяжелых тумаков Лешего, стоная и охая, сносил побои без сопротивлений.
