— Итак, каков план? — я стараюсь сдерживать горький сарказм в голосе, но уверена, что это не работает. — Мы просто вернёмся к тому, на чём остановились? Давай не будем забывать, что всё было не так уж превосходно.

Кэл даже не взглянул на меня.

— И я должна притвориться, что прошлых двух лет не было? Что я не знаю правды?

— Можешь просто наслаждаться грёбаной поездкой? — говорит он так, как будто я его раздражаю.

Я вздыхаю. Не знаю, сколько ещё раз мне понадобится так сделать, чтобы не взорваться на его безрассудную, высокомерную задницу. Слава Богу, за последние несколько недель я смогла потренироваться в терпении с Крисом. Сейчас с ним бесполезно говорить, поэтому я ничего не скажу, пока у меня не найдётся правильных слов. Я перевожу свой взгляд в окно, на город, в который приехала с совершенно другим человеком. Мой мозг ломается, когда я слышу его смех. Краем глаза замечаю, что он сидит с забавной ухмылкой на лице.

— Что с тобой случилось? — спрашивает он, забавляясь.

— Повзрослела. Тебе стоит попробовать как-нибудь.

Кэл улыбается.

— Думаю, всё не так просто.

— Не играй со мной в психиатра, если не хочешь того же в ответ.

Он смеётся, но не отвечает. Впервые. Его молчание неожиданно и немного нервирует.

— Ты скучала по мне?

Я не ожидала этих слов, но звучат они искренне. Я впиваюсь в него взглядом и на мгновение хочу объявить перемирие, но каждый из нас выстроил стены вокруг себя не просто так.

— Конечно.

— Ты скучала по мне, когда была с ним?

Интересно, всегда ли между ними будет присутствовать это соперничество. Я хочу прокомментировать это, но решаю противиться этому и просто говорю правду.

— Особенно когда была с ним.

Он смотрит на меня будто бы с недоверием на лице. Неужели моя ночь с Крисом заставила его думать, что у нас ничего не осталось, что мои чувства к нему испарились? Мне хочется задать ему так много вопросов, но на большинство из них он точно не ответит, поэтому, пока у меня есть настроение разговаривать, я задаю ему простейший из них:

— Ты скучал по мне?

После этого следует долгое молчание, и, когда я уже решаю, что Кэл не собирается отвечать, он говорит:

— Каждый день.

Его тон тихий, отчего я расплываюсь в небольшой улыбке, но меня тут же омывает грусть. Если Кэл сейчас здесь, то где тогда Крис?

— Раньше были мы прежде всего. Кажется, сейчас это изменилось, — мрачно говорит он.

—Теперь у нас есть дочь. Иначе быть уже не может. Секреты почти уничтожили нас, Кэл. Мы едва не потеряли друг друга, и я потеряла тебя. Я не хочу, чтобы это повторилось.

Я бы не хотела, чтобы этот разговор происходил во время езды. Мои слова влияют на него? Или они в одно ухо влетают, а из другого вылетают? Кэл построил вокруг себя огромную стену, которую я никогда не смогу обойти. Он изменился, это тот же самый человек, который оставил меня на полу в слезах и одиночестве два года назад? Кэл молчит, что означает, что он, вероятно, думает. Хорошо. Поэтому я принимаю решение ещё немного его подтолкнуть.

— Я хочу, чтобы тебе стало лучше, потому что люблю тебя и нашу дочь, — его челюсть вздрагивает, поэтому я понимаю, что слишком забегаю вперёд.

— Лучше, то есть стать Крисом? — спрашивает он сквозь стиснутые зубы.

— Я имею в виду всех вас, — говорю оборонительно.

— Почему ты не поговорила с ним об этом?

— Я собиралась, но сейчас не он передо мной. А ты. Но почему это вообще имеет значение? Между вами не должно быть такого противостояния. Мы все важны.

— Мы? Ну, раз уж мы в этом все вместе, скажи мне, почему он ушёл? — выплёвывает он.

— Ты мне скажи! А ещё лучше, скажи мне, как всё это работает? Кто из вас решает? Ты? Он? А расписание, могу я получить копию? Потому что это какое-то безумие. Я думала, что с твоим возвращением получу хоть какие-нибудь ответы. Что огромная загадка всей моей жизни будет разгадана, но, естественно, всё не так. Это было бы слишком легко, а с тобой ничего так не бывает.

— Вот она.

— Кто?

— Настоящая ты, — отвечает он самодовольно. Такой умник. Итак, Кэл хочет видеть меня орущей психичкой, а Крис – монахиней.

Фан-блять-тастика.

Глава 4

Нам удаётся не поубивать друг друга во время поездки, и, в конце концов, я засыпаю. Как вообще можно уснуть посреди шторма, окружающего потоком вопросов без ответов? Без понятия, но, в конце концов, мои разум и тело отключаются и дарят мне мгновение покоя, позволяя увидеть сон. Сон о моём мире: каким он был, как Крис вошёл в него, как изменил всё, как затем вернулся Кэл, переворачивая этот мир с ног на голову. Проснувшись, я думаю о том, куда катится мой мир. Как я могу быть родителем в разгар дисфункции? Как мне избежать возвращения к началу? Я как будто воюю без оружия, а мой противник знает, что моя слабость – это он. Мои глаза открываются, чтобы увидеть темноту. Машина стоит, моя дверь открыта. Я перевожу взгляд вверх, чтобы увидеть, как Кэл наклоняется надо мной, опираясь руками о крышу машины. Я сажусь и оглядываюсь.

— Где мы находимся? — спрашиваю я, зевая. Не похоже, что мы находимся в районе Мичигана или Чикаго.

— Тебе действительно нужно знать? — он острит. Умник нашёлся.

— Да мне нужно знать, где мы находимся по отношению к нашей дочери. Той, которую мы должны были забрать у твоих родителей.

— Гвен знает, что мы заберем её завтра, — просто отвечает он.

— Ты разговаривал с мамой? — удивляюсь.

— Гвен – одна из тех немногих людей, кто не считает меня антихристом, — саркастически говорит он. — И мы в Венитане, в дерьмовом маленьком пригороде Мичигана, — поясняет он сухо.

— Что мы будем делать?

— Ты говоришь, что хочешь узнать всю историю... все мои секреты. Ну, именно здесь всё и началось, — говорит Кэл, протягивая мне руку. Я одариваю его скептическим взглядом.

— Это игра или что-то в этом роде?

— Игры для детей. Добро пожаловать в нашу новую испорченную реальность, — провозглашает он.

Загадки и игры, одни долбанные кусочки головоломки. Было бы слишком легко получить прямые ответы. Я глубоко вздыхаю и наблюдаю, как он входит в дом.

Осматриваюсь. Сейчас поздний вечер, на улице тихо. Напоминает район намного ниже среднего класса. Я неохотно следую за ним. Пройдя полпути, останавливаюсь и задаюсь вопросом, не стоит ли мне просто подбежать к машине и уехать к Скоттам. Было бы логично, но, опять же, мы с логикой не заодно – мы химическое сочетание. Хотя, если это игра, будет победитель и проигравший. А я не собираюсь проигрывать.

Я останавливаюсь у маленького почтового ящика перед домом и заглядываю в него. Достаю три письма, в которых говорится, что они для Кэла Скотта. Какого чёрта? Может быть, это место действительно было его домом? Но как долго и почему?

— Что? Теперь ты Нэнси Дрю? — он посмеивается, прежде чем исчезнуть в доме.

Я неохотно поднимаюсь по лестнице и следую за ним в маленький двухэтажный дом. Когда я вхожу, свет уже включён, и меня омывает шок. Снаружи дом выглядит старым и более чем изношенным, но внутри всё совершенно по-другому. Он оформлен в холодных серых и синих тонах. Это впечатляет, пространство выглядит профессионально оформленным. В конце гостиной стоит светло-серый диван с тёмно-синими подушками. Стеклянный, несимметричной формы журнальный стол с металлическими ножками заполняет пространство между софой и двумя набивными стульями аналогичных цветов без подлокотников. Выглядит дорого, как наша квартира, что означало бы, что мебель в этом доме, вероятно, стоит больше, чем целый дом! В левом углу комнаты находится камин, окружённый чёрным камнем. Кухня современная, в комплекте с приборами из нержавеющей стали, и выкрашена в те же серые и синие цвета, что и гостиная, с оттенком зеленого лайма в мозаике плинтуса и в полотенцах для рук.

— Итак, когда ты получил его? Зачем он тебе? — спрашиваю я озадаченно.