Мир сдвинулся. Все изменилось. Любовь человека к киборгу с интеллектом, с личностью, дало повод пересмотреть законы. Сперва были поправки, а через десятилетия внесены изменения в законодательство. Теперь искусственный интеллект десятого уровня был признан личностью. Его прировняли к живому сознанию, а значит, он был защищен законом. Митинги противников быстро сошли на нет.

– Встать! Суд идет!

После того как судья открыл папку и внимательно прочитал первую страницу, он произнес:

– Судебное заседание считается открытым, – девушка в парике, улыбнувшись, посмотрела на обвиняемого. – Слушается дело за номером 250627. Интеллект против человека.

Актон вздрогнул. Машина судила человека. Даже в самом кошмарном сне невозможно об этом подумать. Но он сейчас в зале суда, где судьи-биороботы с интеллектом одиннадцатого уровня. Этот уровень подняли специально для высшего состава: замминистров, следователей, директоров и судей.

Подсудимый старался смотреть на все это как на спектакль, с каким-то любопытством, но в душе скребли кошки от безысходности.

– Обвинитель, вам предоставляется слово, – заявил Судья в мантии и перелистнул страницу уголовного дела.

Поднялся стройный, словно с обложки спортивного питания, биоробот. Он поправил галстук, откашлялся и, выпрямившись, начал говорить.

– Уважаемые судьи, подсудимый Даглас Актон нарушил кодекс личности интеллекта. В среду 13 июня он выбросил, как заявил подсудимый, неисправный прибор под номером FD20000789. В котором размещено зерно искусственного интеллекта уровня четыре под заводским номером L-4_22657_019, – обвинитель внимательно посмотрел на подсудимого и продолжил. – После утилизации зерно пришло в негодность, что признается, в соответствии с директивой за номером BB2597, убийством.

– Что? – не выдержав, вскрикнул Актон.

– Вам не давали слова, – спокойно, как ни в чем не бывало, сказал Судья и строго посмотрел на человека. – Продолжайте.

– В связи с этим просим суд признать обвиняемого виновным и назначить ему, в соответствии с пунктом GTU25-43, наказание в полном объеме.

– Что это значит? – тихо спросил Актон у своего адвоката.

– Тихо, а то оштрафуют, – сказал тот и вежливо улыбнулся судье.

– Есть вопросы? – Судья обратилась к обвиняемому.

– Да, – тут же сказал адвокат и встал.

«У человека – человек, у железяки – железяка», подумал Актон и стал слушать своего защитника.

– Основываясь на постановлении за номером 25F48, интеллект ниже пятого уровня не может рассматриваться как живой разум, а соответственно, подсудимый не отвечает за его жизнеспособность.

– Возражаю, – тут заявил обвинитель.

– Принимаю возражение, поясните, – сказал судья обвинителю.

– Постановление 25F48 было пересмотрено новым законопроектом 25F527 и теперь интеллект уровня четыре защищен в правах на существование.

– Поддерживаю, – ласково улыбнувшись, сказала судья.

«Что за бред, они друг другу строят глазки», – возмутился про себя Актон.

– У вас есть еще что сказать? – в этот раз судья обратилась к адвокату.

– Нет, ваша честь.

– Как нет, – шепотом сказал Актон и покосился на своего защитника. – Ваша честь! – он вскочил и быстро заговорил. – Интеллект, что я утилизировал, был отключен.

– И что?

– Значит, он не был в тот момент живым.

– Когда человек спит, его мозг не думает, а находится в состоянии покоя, но это не означает, что он неживой. Зерно интеллекта было отключено, но в рабочем состоянии, а значит живое и пригодное к нормальному функционированию. Ваше возражение отклоняется, – чуть раздраженно заявил Судья.

– Что теперь? – обратился Актон к адвокату.

– Все будет хорошо…

– Тогда объявляю приговор.

– Всем встать! – приказал секретарь.

– Дело за номером 250627 было рассмотрено, в связи с чем подсудимый Даглас Актон признается виновным по всем пунктам обвинения и приговаривается к принудительной работе в размере 145 часов.

– Фух…

Насколько знал Актон, еще ни одного человека не приговорили к казни или пожизненному сроку. Даже вандалы, которые целенаправленно охотились за зерном интеллекта, отделывались несколькими годами заключения. Но надолго ли это?

– Тебя на сколько часов приговорили?

– 350?

– За что?

– Вел машину.

– Там же есть водитель с зерном.

– Да, есть, но он разогнался, а там поворот. Вижу, что не справится, вот и взял руль в руки.

– И…

– Все равно улетел в кювет. Машина вдрызг, страховку аннулировали по причине, что управляла ей не интеллект, а человек.

– Ёкнула…

– А свихнулась, не подлежит восстановлению. Шарики за ролики от стресса зашли. Признали виновным в принудительном помешательстве искусственного интеллекта.

– Нда…

Человеку сознание дано природой. Мы пользуемся этим супер-алгоритмом по принципу черного ящика, зная о некоторых свойствах, но не понимая до конца, как и почему это происходит. И если человек этот алгоритм воспроизведет на другом носителе, то этот «естественный» интеллект станет «искусственным». Но от понимания «что» надо создать – очень далеко до понимания «как».

Но что будет если?..

Несколько рассказов из серии «Новый вид»

С моим телом творится что-то неладное. Что, не знаю. Но что-то не так. Все ноет, будто весь день занимался спортом, а еще эти боли в суставах, и… Даже не знаю, как сказать, меня вечно тошнит. Светлана, моя девушка, что сошла с картины Стив Хэнкса, даже пошутила, что я забеременел. Да, смешно, мужик беременный, но тошнота достала, днем и ночью, в метро и на работе. Надо идти в больницу. А может пройдет, я так всегда поступал, брал пару дней, чтобы отлежаться, и все проходило. Может и сейчас так же?

Две пачки угля, не помогло. Может траванулся, но где? Вроде все как обычно, я не заядлый кулинар и в гости редко хожу. И все же меня тошнило.

– Лёха, не грусти, пойдем, ну же, одевайся, – вот уже минут как десять его тянула к двери Светлана. В этом году она закончила ПСПбГМУ имени Павлова и вот теперь планировали осенью расписаться.

– Я не могу, – хотелось просто лечь и забыться. Знал, что лучшее лекарство от любой болезни – это сон, многократно проверял на себе.

– Так плохо? – она заглянула ему в глаза, прищурилась, словно хотела считать его мысли и, чмокнув в щечку, добавила. – Совсем-совсем?

– Ты иди, я тут того…

– Точно?

– Да-да, – их Маринка с Игорем пригласили на новоселье, наконец взяли ипотеку и где-то в районе Ладожского вокзала купили себе небольшую квартиру. Теперь им дорога одна – пахать и отрабатывать дань банку.

– Ладно, – видя, как он заваливается на диван, промурлыкала девушка. – Я недолго, к вечеру буду. Если что, звони. Договорились?

– Хорошо.

Она убежала. И к лучшему, от ее щебета болела голова. Алексей осторожно прикоснулся к груди. Ныло, будто под кожей сотня муравьев, и все бегают, бегают. Через минуту вспотел, и рубашка неприятно прилипла к телу.

– Черт! – выругался он и быстро расстегнул ее. – Как же фигово.

Алексей прекрасно понимал, что значит болеть, хотя уже и не помнил, когда последний раз у самого была температура. Наверное, поэтому он и принимал участие как подопытный кролик для проверки новых медицинских препаратов. Нужны были деньги, вот и согласился. Игорь, его друг, к которому ушла Светлана, только один раз испытал на себе пластыри. Но у него пошла аллергия, после почти неделю чесался.

Деньги. Да, они правят миром, без них никуда, вот и ходил раз в квартал в институт. Сдашь анализы, словно дипломированный юрист, подпишешь кучу бумаги, а после пару дней лежишь в палате. Тебя либо тыкают иголками или заставляют глотать таблетки. Обычно набирается группа из 20-30 человек, часть из них пьет пустышку, а другая сам препарат. Но никто не знает, что ему дают. А потом анализы, иногда забор крови через каждый час. Но потерпеть можно, ведь всего-то пару дней, а гонорар как за месяц работы.