Иллиана встала и отряхнулась, заправила одеяло в кровать чистой стороной вверх — всё равно планировала ночевать на постиранном. С радостным ожиданием волчица подпрыгнула ко двери, но ручка не двинулась на надавливание. Илли чуть не стала царапать доски обивки, словно Аррия. Она совсем забыла, что Вилмир запер дверь! Ну вот, теперь сюрприза не будет… Но, впрочем, она рано расстроилась — ручка вдруг опустилась и дверь открылась.

Вилмир стоял к Иллиане почти так же близко, как во сне. Хвост волчицы невольно принялся помахивать, а синие глаза Илли засияли почти так же ярко, как драконьи голубые. Самочка даже невольно подняла лапу, желая коснуться его груди, но она была укрыта белым халатом, поэтому жест оборвался, а Вилмир принял его за приветствие.

— Доброе утро! Хорошо, что уже помылась, — самец очень легко дотронулся до всклокоченных после ночи волос. — Только причесать тебя надо.

— Расчёски нет, — стеснительно сказала волчица. Самец сам повёл её к ванной, поставил перед зеркалом и расправил волосы самочки.

— Может, мне пошли бы косы? — стеснительно спросила волчица.

— Такая грива тебе вполне идёт. Зачем портить красоту? — расчёсывание когтями было не столь опрятным, как специально предназначенной для того вещью…, но куда более приятным и расслабляющим. Тем более — если его делал самец из сна.

— Ради выражения индивидуальности, — волчица разнеженно прищурилась. — В магазинах и других… местах над нашими гривами не трудятся, и все имеют один всклокоченный распущенный фасон. А ты, Эвервей Вилмир, выступаешь за свободу и самовыражение своих новых подруг, не так ли?

— Мне действительно больше нравятся длинные свободные волосы, — пригладив у Иллианы гривы, дракон начал трудиться с хвостом — впрочем, почти не спутанным и очень ухоженным. — А ты умная и наблюдательная, Иллиана. И, судя по информации от твоих продавцов, образованная и эрудированная.

Это и в самом деле было так… Но когда длинные когти самца ворошатся в твоём хвосте, а впечатление ото сна так и не развеялось, сложно было сконцентрироваться на чём-то… кроме романтики.

— «Дрогнули листочки, закачались клены, с золотистых веток полетела пыль…» — почувствовав одобрение в словах Вилмира, хвалившего за догадливость, Иллиана решила взять его если не своим телом — чего было достаточно при соблазнении людей — то своим умом. — «Зашумели ветры, охнул лес зеленый, зашептался с эхом высохший ковыль…»

— Есенин. «Буря», если не ошибаюсь, — сразу отозвался Вилмир. — Красивый стих.

— Драконы любят человеческих классиков? — на комментарий дракона Илли отреагировала чуть насмешливо, игриво пристукнув хвостом его по лапам, когда тот с ним закончил. Эвер наморщился:

— Это зависит от автора, произведения и настроения. Абстракционизм тоже не всем по вкусу.

— А некоторые считают работы абстракционистов ценнейшими предметами искусства, — припомнила Иллиана своего первого хозяина — того самого герпетолога, который выпер Илли из семьи после того, как она слишком… сдружилась с его дочкой.

Дракон невольно улыбнулся:

— Искусство — это универсальный язык, объединяющий все разумные расы Вселенной. А мазня хвостом одномесячного драконёнка — это слово-паразит.

— Возможно… — переходя обратно к себе в спальню, Иллиана дала дракону выговориться, удерживая его внимание плавной походкой.

— Литература — дело другое, — продолжил Вилмир, вдаваясь в дебри философии, которые манили его, вероятно, куда больше самочьего тела. — «Твоя гроза меня умчала, и опрокинула меня, и надо мною тихо встала синь умирающего дня…»

— У вас прям грозовое настроение, — хихикнула Илли, присаживаясь на свою кровать. Главное — занять «мокрое» место, чтобы на него не присел Хозяин…

— Крылатая порода обязывает, — хмыкнул дракон.

— Я не насколько хорошо разбираюсь в литературе, но у меня есть достаточно много других талантов. Не покажите, где здесь кухня?

— По коридору налево и ещё раз налево, — ответил дракон. — Я думаю… Тебе понадобится это для того, чтобы открывать двери.

Он улыбнулся и подал самочке карточку на серебряной цепочке. Глазки волчицы округлились в удивлении. Такой свободы ей не давал ни один из предыдущих хозяев…

Иллиана всё же не удержалась и благодарно лизнула дракона в нос, вогнав по прижатые уши во смущение.

***

Аррия этой ночью заснула лишь потому, что сильно опасалась, что обещание дракона о дуэли наутро окажется правдой. Потомственная аристократка древнего рода просто не могла уронить свою честь перед каким-то драконом — сильным от природы, но, по сравнению со своими сородичами, худосочным, и наверняка не обученным тем боевым искусствам, которым могла похвастаться семья Каррывов.

Тело Аррии отдыхало, но сознание продолжало метаться и бороться даже во сне. В нём белошёрстная гуляла по полю — зелёному и широкому, напоминавшему, как волчица успела соскучиться по свободе. Но внезапно прямо под лапами Аррии земля растрескалась широким обрывом метра три шириной. Обречённо завыв, Аррия покатилась по склону и свалилась на дно оврага, где обнаружила туннель, ведущий в глубины земли. Лишь странное, пятнистое освещение позволяло разобрать, что в нём находится. А время, между тем, искажалось и трескалось почти так же, как земля до того. Аррия обнаружила себя сразу в зале по ту сторону прохода. И не только себя, но и весь свой род — живых и мёртвых — одетых в древние доспехи из прочных лохматых шкур северных хищников. Ни Аррия, не все её предки не могли двинуться — лишь чувствовать жуткий, всеохватывающий ужас, когда свет в помещении мерк…

Зато в реальном мире солнышко светило на морду волчицы всё ярче и бодрее.

Она потянулась и вдруг ощутила, что в комнате кто-то есть. Белая волчица быстро села и увидела сидящего неподалёку от ней синего дракона.

— Уже пора? — спросила самка, подтянув одеяло.

— Если ты собралась вставать — то да, пора. Но завтрак будет готов чуть позже, — ответил самец. Аррия недоверчиво посмотрела на него.

— Я о нашей дуэли.

— По-моему, свою честность я тебе уже доказал, — мягко ответил чешуйчатый. — Мне не составило бы труда сделать с тобой всё, что угодно, пока ты спала.

— Зато составит труд сейчас!

Аррия всё гадала — честным или подлым идиотом окажется летающий крокодил. Выяснилось, что последним — змея змеёй и есть. А против таких змеюк благородные волки не имели жалости. Дракон сидел близко к кровати — тем проще было свалиться на него, метясь пастью ему в загривок — так, чтобы не напороться на рога и прокусить чешую менее прочную, чем пластины спереди шеи. Алые глаза альбиноски яростно, но довольно вспыхнули, когда зубы коснулись шеи, а на язык попала грива… Но волчицу остановил лёгкий укол в бедро за миг до того, как она смогла сжать челюсть. А после… Аррия могла лишь мягко опасть. Парализованная, но не потерявшая сознание.

— Твои подарки были для меня самыми полезными… — издевательски-нежно пробормотал Вилмир, приобняв и поглаживая белую в своих лапах — недвижимую, как плюшевую игрушку.

Она бы зарычала в ответ, но у неё вырвались лишь слабые и непонятные звуки, даже не угрожающие… Самец продолжал оглаживать её, прикасаясь к груди, щекоча соски, а другой лапой притронувшись к лобку. Самочка замерла, приготовившись к самому худшему, но самец не трогал её глубже. Хотя… Её разум бунтовал против этих прикосновений, но тело желало продолжения ласки!

— Интересно, как долго действует этот эликсир?.. — дракон лёг на кровать вместе с самкой, положив её на одеяло на спину и расправив её лапы к ногам и изголовью кровати. И продолжил чутко гладить открытый, уязвимый живот и лапы — сильные, но по-девичьи элегантные. — Надеюсь, достаточно, чтобы ты смогла меня выслушать.

Волчица зыркала, но не отвечала… Лишь иногда из её пасти вырывались странные, забавные рыки, а глаза невольно смеялись, распахиваясь шире. Порою дракон задевал слишком чуткие, щекотливые точки.

Но, вопреки ожиданиям Аррии, Вилмир не перешёл к большему, даже немного отстранился, любуясь.