Первый звонок он услышал ещё на улице, а когда Мидория вошёл в само здание, то все ученики разошлись по классным комнатам. Гул голосов постепенно затихал.

Оставалось надеяться на то, что Аизава-сенсей тоже чуть припоздает на урок, давая ему фору. Изуку подошёл к своему обувному шкафчику, открывая его.

Но стоило его руке коснуться ручки, как внизу живота скрутился болезненно пульсирующий комок. Всё его естество кричало уходить. Но всё, на что Мидорию хватило, — это быстро отскочить в сторону.

Одновременно с тем, как открылась дверца, из шкафчика вывалились блестящие лезвия. Они с лёгким звоном упали на пол, продолжая поблёскивать уже там. Внутри, на месте, где должна была лежать его сменка, была записка. А в ней напечатанный текст: «Поиграем?».

Лицо его искривилось. И не было понятно: ужас то был или отвращение.

Понятно ему было только одно: это нельзя оставлять здесь.

Когда он всё же закончил избавляться от лезвий, урок шёл уже пятнадцать минут. Похоже, придётся оправдываться перед учителем. Записка всё так же была у него, в кармане, чтобы позже ещё раз её рассмотреть и решить, что с этим делать.

В классе было тихо, так что его «Извините за опоздание!» казалось чересчур громким. Но в классе, кроме остальных учеников, никого не было.

Мидория только удивлённо посмотрел вокруг, но, пожав плечами, прошёл к своему месту. И какого же было его удивление, когда он понял, что его парты нет.

Изуку в шоке посмотрел на пустующее место, затем на всех остальных. Но выражения их лиц были настолько спокойными и невозмутимыми, что он на секунду усомнился во всём, что он видит. Но не могли его глаза лгать сейчас!

Он не был наивным дурачком… И прекрасно понимал, что происходит. Но думать так о них просто не мог. Его первые друзья, одноклассники, которые стали неотъемлемой частью его жизни.

— Я вас чем-то обидел? — обводя всех присутствующих пристальным взглядом, спросил Мидория.

Они лишь одновременно опустили глаза, стараясь смотреть на какую-то невидимую для его глаз точку перед собой.

— Если вы и дальше будете молчать, я ведь не смогу понять, что не так…

Куда бы он ни посмотрел, везде его встречала только высокая непробиваемая стена. За ней было что-то. И это «что-то» он не мог понять без их подсказки. Только никто не хотел её давать, никто не хотел, чтобы эту стену пробили.

— Вы ведь понимаете, что это не смешно?

Ответом ему было лишь размеренное тиканье часов на стене. Так что Изуку только удручённо посмотрел себе под ноги.

Возможно, это он был виноват. Но признаваться виноватым, когда свою вину даже не понимаешь, — глупо.

— Хорошо. Если ЭТО ваш ответ, то я не буду в это лезть. Делайте, что хотите.

Изуку снял рюкзак с плеч и встал на своё место, доставая тетрадь к уроку.

Дверь отъехала со странным скрипом.

— Извините за задержку. Все на месте? — взгляд Аизавы остановился на Мидории, который стоял посреди класса.

— Что происходит?

— Моей парты нет, Аизава-сенсей. Но это ничего, я могу и стоя заниматься.

Шота только сощурился, пока он говорил.

— Мидория, иди в учительскую…

— Но ведь…

— Иди в учительскую! — повысил он голос.

Изуку ничего не оставалось, кроме как сделать то, что он говорил.

Выйдя за дверь, парень напряжённо выдохнул, думая: «Похоже, прав был Каччан…»

Аизава дождался, пока шаги Мидории окончательно стихнут, и только потом мужчина посмотрел на всех присутствующих здесь.

— Мне интересно знать, что происходит. Не просветите ли меня?

Они всё так же молчали, лишь жалко опустив головы. Поникшие их плечи, казалось, приподнимались лишь для вдоха, да и то так незаметно, что никто бы и не понял этого жеста.

— Каждый из вас индивидуален, но не нужно свою индивидуальность демонстрировать вот так. Если вы хотели устроить розыгрыш, то это было не смешно. Совершенно не смешно. Да и по вам что-то не заметно, что вы веселитесь. Возможно, кому-то из вас есть, что мне сейчас сказать?

Никто так и не шелохнулся.

— Ну, как знаете. В таком случае каждому назначен штрафной урок. Каждому, кроме Мидории, разумеется. А ещё вы самостоятельно вернёте на место его парту, которую как-то умудрились вынести. Всем ясно?

— …

— Я спросил: всем ясно?! — бас его прокатился эхом по комнате, и все вяло кивнули в ответ.

— Ясно…

Тесты завершились довольно быстро, по сравнению с прошлым разом. Но всё остальное ни капли не изменилось.

Все обходили Изуку стороной, словно он был всеобщим изгоем, которого все ненавидели и презирали.

Мидория шёл по дороге, как-то отстранённо поглядывая по сторонам. Наверное, это волнение необоснованно. Но как бы он ни пытался переубедить себя, ничего не получалось.

Словно по пятам за ним следовала чья-то неуловимая тень. Она наступала на пятки, не стремясь догнать, а просто преследуя его. И сколько бы раз он ни оборачивался назад, никого не видел. Лишь лучи заката слепили глаза, заставляя отворачиваться.

Сейчас Изуку знал только одно: скоро что-то произойдёт. В этом он был уверен на все 100%.

Башмаки шаркали подошвами по асфальту. Но никто этого не замечал.

В тренировочный лагерь они приехали уже под вечер. Многие ныли от усталости, кто-то просто спал. Видя это, даже Аизава не стал возражать против, когда они всей гурьбой ввалились в холл главного здания, в котором располагались их личные комнаты.

Большие сумки были такими тяжёлыми, что мечты каждого сузились до самого банального: скинуть это груз, завалиться на кровать и уснуть, не просыпаясь до самого утра.

Но Аизава бы не позволил им осуществить свой план. Все это понимали, поэтому, как только занесли свои вещи в раздельные для мальчиков и для девочек комнаты, они сразу же спустились вниз. Провели перекличку, убедившись, что никто не потерялся и не проигнорировал общий сбор. А после их повели в столовку, где они наконец-то смогли поесть.

Изуку сидел один за абсолютно пустым столом. Пока все остальные весело переговаривались за соседним. Кусок в горло не лез, так что он почти сразу же вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом.

Напряжение внутри него росло с каждой минутой. Словно что-то липкое оплетало его своими путами, стараясь то ли утянуть на дно, то ли просто обездвижить, чтобы потом раскромсать на части.

Прогуливаясь по вытоптанной тропинке, Мидория заметил вдалеке тёмный фасад высокого здания. Некоторые окна были выбиты, демонстрируя внутреннюю черноту.

Никакого ограждения нет. Но прекрасно видно, что это место давно заброшено. И, возможно, вообще находится в аварийном состоянии.

Он развернулся на пятках и двинулся назад к лагерю, что-то невидимое его подгоняло уходить оттуда.

В дверях уже ждал Аизава. Он хмуро смотрел на него, но никаких лекций читать не стал, только кивнул головой — мол, чтобы заходил внутрь и ложился спать.

Причин для спора не было, всё-таки он, как и все остальные, был сильно вымотан долгой дорогой. Так что хороший сон не помешал бы.

И только возле своей комнаты Изуку остановился, из головы напрочь вылетели все мысли о том здании. Словно не видел он ничего и не думал об этом никогда.

— Вы, видно, надо мной издеваетесь?!

Мужчина стоял перед своими учениками, что сидели на стульях, сложив руки в замок и опустив головы. В этот момент они все были похожи на заключённых, которых допрашивают раз за разом. Но ответа так и не получают.

Редко когда Аизава выходил из себя настолько. Однако этот случай просто не мог остаться безнаказанным. Хотя «наказания» здесь не работали нисколько.

Тренировки начались довольно бодренько. Все носились из стороны в сторону, старались как могли, выжимая из своих причуд все сто процентов силы. И было всё замечательно до того момента, как началась практика в командах.

Куда бы ни попал Мидория, везде его присутствие игнорировали, даже когда ситуация выходила из-под контроля. Для них его словно не существовало. Он был тенью, которую не замечали, даже наступив на неё.