— Это бесполезно!

— Что происходит? — осторожно спросил Изуку у Урараки.

— Ты многое пропустил, но они пытаются решить №12. Как видишь, безуспешно.

Он осторожно подошёл к ним ближе, заглядывая в тетрадь, и едва не прыснул от смеха. На полях тетради Киришимы, помимо условия задачи, были выписаны всякие мужественные фразы, возле некоторых стояли восклицательные знаки.

— Всё просто, — Изуку забрал карандаш у Каминари и склонился над листком ниже, начиная быстро чиркать грифелем.

— Вот и всё, — улыбнулся он им, но, вместо благодарности, на него набросились с удушающими объятиями.

— Ты! Мы же были близки! А ты! Ты! А-А-А-А! — Каминари в шутку пытался задушить его, пока Ханта, Мина и Эйджиро заливались слезами, бегая взглядом по строчкам с решением.

— Думаешь, надо было предупредить его о последствиях? — осторожно спросила Очако у Ииды.

Тенья отрицательно покачал головой.

— Это будет ему замечательный урок на будущее. Но… Господа! Прекратите шуметь! Это может мешать другим нашим одноклассникам! — он взмахнул идеально выпрямленными руками, напоминавшими собой движения робота.

Бакугоу не выдержал этого бедлама и с грохотом встал из-за парты, тут же уходя. Лишь в дверях он столкнулся с Намие. Девушка весело щебетала, обсуждая что-то с Яойорозу, но, увидев оскал Кацуки, резко замолчала, продолжая как вкопанная смотреть на него. И что-то неуловимое в её взгляде поменялось.

Парень оттолкнул её и вышел из класса, оставив позади себя гулкую тишину, и только два синих глаза всё так же продолжали сверлить его удаляющуюся всё дальше фигуру.

Аизава уже в который раз просматривал документы новенькой. Что-то никак не давало ему покоя. Даже несмотря на то, что, по-видимому, с ней всё чисто, были некоторые детали, которые смущали его.

Например, это уже седьмой раз, когда она меняет школу за год. Немного настораживает. Однако у всех учителей о ней сложилось прекрасное впечатление. Вежливая (что указывало на благородное происхождение), опрятная (хорошее воспитание), улыбчивая (заражает всех своим позитивом), очень общительная (идеально вписывается в класс).

И всё равно.

Шота просто ощущал шестым чувством — нужно быть начеку, иначе это ему аукнется в будущем.

— Что такое, Аизава-кун? — Всесильный, проходя мимо, неожиданно остановился рядом, заглядывая в бумажки в руках мужчины.

— Это новенькая, Намие Мори, да?

— Она самая. Ты ведь уже с ней познакомился. Что можешь сказать о ней? — Сотриголова аккуратно сложил листки.

Мнение сильнейшего героя — то, что сейчас ему было необходимо. Уж мнение Тошинори должно свести на нет его паранойю.

— Она занятная девушка. Довольно умна и прозорлива. Думаю, у неё большое будущее.

— «Большое», говоришь? — он снова уставился на её фотографию в личном деле, словно на ней можно было разглядеть все ответы на мучающие его вопросы.

— Тодороки-кун, правильно? — Намие остановилась возле него, снизу вверх заглядывая в глаза.

Шото кивнул, ожидая продолжения фразы.

— Ты не видел… Бакугоу, если я не ошибаюсь. Я ещё не до конца выучила имена всех, так что путаюсь, прости, — Мори неловко взлохматила свои волосы, но тут же пригладила их, возвращая причёске прежнюю форму.

— Не видел. Скорее всего, он уже ушёл.

— Вот как… — она выглядела немного разочарованной, но Тодороки на это внимания не обратил, его слишком волновало, куда так неожиданно пропал Мидория.

— Но всё равно спасибо.

Тодороки не успевает ничего ответить, потому что девушка мгновенно упархивает, скрываясь в коридорах Юэй. Он даже не придаёт значения сути её вопроса и только, выходя из школы, спрашивает у самого себя: «А зачем она искала Бакугоу?»

Изуку взвалил на спину свой неизменный жёлтый рюкзак, которые многие сравнивали с походным. Оранжевый свет заката просачивался через окна, освещая собой вымытые полы академии. Было тихо. И неудивительно, ведь все уже давно разошлись по домам.

Мидория делает шаг, который эхом отражается от стен и раздаётся где-то позади него. Парень думает о том, как придёт домой и сделает домашку, примет ванну, поужинает, ляжет спать. А завтра всё начнётся по новой…

На плечо опускается чья-то рука, заставляя вздрогнуть. Изуку удивлённо оборачивается, взглядом натыкаясь на Намие.

— Мидория-кун, если я не ошибаюсь? — её голос мягок, он, словно сладкий мёд, ощущается на языке так явственно, что парень сглатывает, но вовсе не от этой призрачной «сладости».

— Да. Я — Мидория Изуку.

Девушка всё так же продолжает стоять перед ним, словно ждёт ещё чего-то, но потом её губы слишком неожиданно растягиваются в улыбку, немного странную, но точно не нервную. Нервничает здесь только Изуку.

Мори вытаскивает из-за спины тетрадь и протягивает её Мидории.

— Вот. Я нашла её на полу в классе. Долго же мне пришлось тебя искать!

Он нерешительно принимает тетрадь из её рук. Изуку пытается вспомнить, когда он успел её выронить, но это выходит с трудом.

— Ох, извини. И спасибо, что вернула её.

— Нет проблем, — она слегка пожала плечами и поравнялась с ним, делая одновременно шаг вперёд.

Они медленно шли по коридору. Чувствовалась неловкость. Изуку даже не знал, о чём с ней можно поговорить. Всё-таки это не Урарака, с которой они так хорошо сдружились, это кто-то пока что посторонний.

— Так ты… — начинает Намие, чтобы хоть как-то разбавить напряжённую атмосферу, — ведёшь конспекты причуд?

Мидория немного колеблется. Можно ли назвать его маленькое хобби «конспекты причуд»?

— Просто увлечение. Ещё со средней школы. А теперь это стало скорей привычкой. Что-то вроде рефлекса. Как вижу нового человека, так сразу пытаюсь узнать о его причуде как можно больше.

— Вот как. Интересное занятие. Получается, ты знаешь всё обо всех, так?

— Нет, нет! Это было бы странно. Я просто знаю об их способностях и на основе этого могу сказать, как наиболее выгодно использовать причуду в какой-либо ситуации.

— Наблюдать — полезное умение.

— Когда как.

Изуку не знает, как правильнее и не так грубо спросить девушку о её причуде, и в голову вообще ничего не приходит. Поэтому он решает промолчать пока.

— А какая причуда у Мидории-куна?

Её вопрос выбивает из колеи. Он этого просто не ожидал.

«Что сказать? Что сказать? Как это назвать?», — лихорадочно соображает Изуку, пытаясь придумать в своей голове хотя бы какое-то название.

— Ну… У моей причуды нет определённого названия, однако она позволяет мне… Как бы сказать… Она усиливает моё тело. Например, я могу очень высоко прыгать или быстро бежать, удары становятся сильнее. Как-то так.

— Это хорошая причуда. Даже не так, она замечательная! Тебе очень повезло! — Мидория чувствует, как щёки покрываются румянцем.

А ведь это просто похвала! Он чересчур чувствителен к такому.

— Не то чтобы хорошая, но… Для меня она очень многое значит.

— Ты так её ценишь… — она посмотрела на него, и что-то в этом взгляде заставило Изуку нервно передёрнуть плечами.

В лучах заката её рыжие волосы словно горели, а глаза стали ещё темнее, чем прежде, сливаясь со зрачком, теперь их тьма готова была в любой момент поглотить его. Мидория встряхнул головой, лучше момента и не придумать.

— Намие-сан, а какая у тебя причуда? — его голос звучал совсем неуверенно, слишком уж он робкий.

— У меня? — переспросила девушка, сразу же отвечая: — Ну, как и у тебя, у неё нет какого-то названия, но я способна лечить раны. Конечно, не такие уж и серьёзные. Но если я захочу, то смогу и сломанные кости срастить и внутренние кровотечения остановить. Всё зависит от желания.

— Очень полезная причуда… Её можно использовать на многих миссиях… Можно быть не только поддерживающим отрядом… Работать на отдалении… Или же…

Его дурная привычка — бубнить себе под нос, как всегда, дала о себе знать не вовремя.