— Милорд, я… я…

— Ты что? — эта реакция вызвала у Локи раздражение. У него и так было довольно забот, не хватало ещё объясняться с этим идиотом! — Разучился открывать дверь?

Стражник сглотнул. Мог ли царевич винить его за эту нерешительность? Едва ли бедняге приходилось попадать в такую ситуацию прежде, но асгардиец бы не в том эмоциональном состоянии, чтобы терпеть чужую нерешительность без злости.

— Принцесса… Прошу прощения, милорд, но она сказала, что никого не принимает.

— Вот как? А ты не слышал новости? — спросил принц равнодушно. Он не собирался играть в недомолвки, у него просто нет времени. — Обо мне и Сибилле? Во дворце говорят, мы любовники, слыхал?

От такой прямоты рыжеватые брови воина шокировано полезли вверх, и он начал заикаться. В другой день это наверняка позабавило бы царевича, ведь ему нравилось ставить других в неловкое положение и наблюдать за реакцией, но только не сегодня.

— Я н-не… не верю мерзким сплетням, м-милорд!

— Напрасно. Чем невероятнее сплетня, тем больше в ней правды, можешь быть уверен, — буркнул Локи. — Открывай, быстро. Сибилла захочет меня видеть.

Бедный стражник понятия не имел, как себя вести в такой ситуации, но в итоге уступил: он велел воинам уйти в сторону, а потом постучался в дверь. Спустя несколько секунд она открылась, и из покоев показалась Лара, но у Локи не было времени дожидаться, пока Сиб доложат об его приходе – в пекло чёртовы формальности! Принц нетерпеливо дёрнул дверь и, не обращая внимания на ошарашенную фрейлину, вошел в переднюю. Он был здесь столько раз, что сопровождение ему не требовалось.

— Локи, стой! — но Лара засеменила следом. Стражники с голодным интересом косились на распахнутую дверь, наблюдая за развивающейся сценой, но плевать. — Куда ты пошел?! Сибилла никого не принимает. Она не одета, и…

— Ты действительно думаешь, меня это остановит? — хмыкнул царевич, осматриваясь. В передней уютно горел камин, а на столе стоял нетронутый ужин, но ванахеймки рядом не оказалось. — Где она?

Лара нахмурилась.

— Она всё ещё немного не в себе, и я приготовила ей ванную. Если хочешь, я дам знать, когда…

— Иди пройдись. Мне нужно с ней поговорить, — асгардиец направился прямиком в спальню принцессы, а потом – к приоткрытой двери в ванную, но фрейлина не отступала:

— Ты что, с ума сошел?!

— Уйди.

— Ты не можешь…

— Я сказал, вон! — рявкнул Локи. Его нервы были расшатаны до предела, он не собирался тратить время на эти тупые споры, ему нужно видеть Сиб! Его грубость заставила Лару отпрянуть, а затем она, уязвлённо поджав губы, попятилась назад. Принц молча дождался, пока девица выйдет в переднюю и убедился, что услышал, как открывается и закрывается главная дверь, и только потом пошел дальше.

Сибилла действительно была в ванной: она сидела в пол оборота ко входу, поджав колени к груди и охватив их руками, а её взгляд был устремлен куда-то в угол. Мокрые волосы принцессы расползлись по её спине чёрными блестящими змеями, а её наготу скрывала пушистая голубоватая пена – в золотой комнате было влажно, чертовски жарко и густо пахло ванахеймскими маслами и солями. Локи сразу узнал этот запах. Его отдушки он чуял на коже Сиб и в её волосах ранее, но сейчас аромат был концентрированным и удушающее сильным. Принц чувствовал, как этот запах забивался к нему в нос и обволакивал горло – слишком густо и сладко, словно патока, но терпимо. Сибилла же услышала, как щёлкнула дверь и, не поднимая головы, вяло сказала:

— Я не буду ужинать, Лара… Пожалуйста, скажи слугам, пусть всё заберут, а потом можешь идти домой. Я лягу раньше.

Локи остановился. Он слышал слабость в её голосе и видел, какой несчастной и подавленной была его принцесса – она съёжилась и напоминала испуганного, забившегося в нору, зверька. Боги… как он это допустил? Почему не защитил от этого дерьма? Асгардиец был готов на всё ради неё, хотел укрыть Сибиллу от всего на свете, но он не мог закрыть рот каждому сплетнику, который станет лить на них грязь в ближайшие несколько недель. Некоторые вещи не по силам даже повелителю магии, и через них нужно просто пройти, но Локи всё равно не мог избавиться от ощущения, будто своим бездействием он её подводит.

Как он мог помочь?

— Сибби. Это я. — позвал царевич негромко, обнаруживая своё присутствие, и ванахеймка дёрнулась.

Вода в ванной плюхнула, когда она резко повернулась в его сторону, а её чёрные брови поползли вверх. Когда её волосы плотно прилегали к голове и липли к лицу, эти серые глаза казались даже больше и красивее, чем обычно – Локи никогда этого не замечал, ведь ещё не видел свою принцессу такой, но даже без причёски, шелков и драгоценностей она казалась совершенством.

— Локи?! — Сиб не верила своим глазам. Она нервно оглянулась по сторонам, убеждаясь, что он здесь один. — Ради неба, как ты здесь оказался?!

Принц равнодушно пожал плечами.

— Велел страже открыть дверь и вошел.

— ЧТО ты сделал?!

Проклятье, и она туда же? Локи неслышно вздохнул и попытался не раздражаться – он не мог злиться на Сибиллу, только не на неё! Они должны быть на одной стороне, ведь отныне им вдвоём придётся сражаться против всего мира.

— Брось, детка… К чему эти условности? О нас и так говорит весь дворец.

Его слова заставили Сибиллу закрыть глаза и сокрушенно опустить голову – её лоб прижался к торчащим из голубой пены коленкам, а принц снова почувствовал вину. Девять царств! Ему нужно прикусить язык. Царевна и так сидела белее смерти, Локи не стоит её шокировать – по крайней мере, пока она не привыкнет к мысли, что теперь о них знает весь мир.

— Чёрт, Сиб, я не это хотел сказать… — принц попытался исправить ситуацию, но было поздно. Отвечая ему, Сибилла даже не подняла головы.

— Не нужно меня щадить, Локи, ты сказал правду… О нас говорит весь дворец. Это так. Это закономерно… — глухо пробормотала царевна, а потом добавила, словно говорила сама с собой: — А чего я хотела? Это должно было случиться, рано или поздно. Обман всегда выплывает. Всегда.

Локи нахмурился. Может, Сиб права? Что, если случившееся действительно было закономерным итогом их тайных отношений? Может, их роман действительно не мог вечно находиться в тени? Если это так, то Локи оказался даже более убогим идиотом, чем он считал себе прежде, ведь в таком случае ему следовало быть готовым к тому, что это произойдёт, но он не подготовился. События застали его врасплох, и принц презирал себя за собственную непредусмотрительность.

— Слухи расходятся по дворцу, словно зараза в чумном квартале, так было всегда, детка, — но Локи займётся самобичеванием потом, сейчас ему нужно успокоить свою ванахеймку. Он смотрел на её мокрую спину: остро торчали лопатки, а между ними, на смуглой коже, были видно следы голубой пены.

Интересно, что именно создаёт этот густой ванахеймский аромат? Эта необычная пена или что-то ещё?

— Но они не будут говорить о нас вечно, — добавил принц. — Когда мы поженимся, всё успокоится.

Сибилла не ответила. Локи тихо вздохнул, а потом расстегнул камзол и снял его прочь – в ванной было жарко, как в аду, и асгардийцу становилось трудно дышать. Он бросил его на пол, рядом с бассейном, и сел подле своей принцессы.

— Кстати, я сказал это отцу… Что собираюсь жениться на тебе.

Сиб моргнула. Она снова подняла голову и напряженно взглянула на Локи.

—…отцу?

— Да, я был у него только что, — сказал царевич. Он машинально протянул руку и убрал с лица Сибиллы прилипшую мокрую прядь. Принцесса казалась такой красивой… — Он вызвал меня, когда закончил принимать послов. Ещё пришла Фригга. Да, и Тор тоже. Мы всё обсудили… немного на повышенных тонах, но всё не так уж и плохо. Могло быть и хуже.

Несмотря на адскую жару и влажность, ванахеймка побледнела ещё сильнее.

— Что ты им сказал?

— Правду. Что мы давно встречаемся. И что я люблю тебя. Что хочу жениться и сделаю это вне зависимости от того, даст Один своё разрешение, или нет.