— Я… — Ниллан нахмурился, пытаясь привести мысли в порядок. Сосредоточенный, он напоминал Ралларда ещё сильнее – может, его старшие братья когда-то тоже были похожи на короля Ванахейма? Удивительно, но принцессе никак не удавалось вспомнить, как они выглядели… — Я рад, что ты пришла. Правда. Отрадно думать, что я в тебе не ошибся.

— Опустим любезности, — выдохнула Сибилла, сосредотачиваясь. — Итак, что ты здесь делаешь?

— Я уже говорил. Я сбежал.

— Значит, это правда?

— Можешь быть уверена. Если не веришь мне сейчас, то через несколько дней до тебя дойдут слухи, не сомневайся.

Принцесса и не думала сомневаться: то самое внутреннее чутьё, которое заставило её прийти сюда, теперь подсказывало ей, что парень не лжет. Сиб знала, что он говорит правду, но понятия не имела, что толкнуло его на такой шаг, поэтому спросила прямо:

— Почему ты это сделал?

— Моя мать хочет, чтобы я стал королём. Она готова на всё, чтобы надеть на меня корону, но дело в том, что я этого не хочу… Не такой ценой, — Ниллан пожал плечами.

Сибилла нахмурилась.

— О какой цене ты говоришь?

— Война отняла у нас всё, кузина. Мы потеряли близких, а многие невинные лишились жизни из-за нашей грызни за власть. Я помню, каким был Ванахейм до войны, и видел, каким он стал после… Хватит. Мне всё равно, кто будет сидеть на том чёртовом бархатном кресле в тронном зале, лишь бы не лилась кровь! Если это Раллард, то пускай будет Раллард, я не стремлюсь занять его место, но моя мать хочет вернуться в Белый дворец, причём вернуться госпожой. Уверен, ты это знаешь.

Принцесса кивнула.

Разумеется, знала: она чуть не лишилась жизни во имя желания тётки стать королевой-матерью. Собственными руками убила свою ближайшую подругу за помощь Стелле на этом пути. Проклятье, да! Она знала.

Ниллан продолжил:

— Наши союзники поддерживают её стремления, но по ванахеймским законам женщина не может наследовать, пока есть претенденты-мужчины. Думаю, тебе это известно.

— Может, если претендент-мужчина откажется от своего права в её пользу, — напомнила Сиб, но этот закон был просто формальностью, ведь за многотысячную историю династии ещё ни один мужчина не передал корону женщине по доброй воле. Кузен кивнул.

— Разумеется, но моя мать – не Беалинг по крови, поэтому не сядет на трон, даже если бы я отказался от него в её пользу. Поэтому я ей нужен. Как прикрытие её собственных претензий. Мне никогда это не нравилось, но пока я был ребёнком, то не мог уйти, но теперь… Я не хочу, чтобы во имя моего царствования снова погибали невинные – это того не стоит. Тем более, не могу позволить, чтобы кровопролитие совершалось от моего имени!

— Раз она так нуждается в тебе, то почему ты ей не отказал? — нахмурилась принцесса. — Почему стал играть по её правилам? Ведь тебя называют королём, а не её! Ты имеешь право голоса!

— В самом деле? — глядя на неё, Ниллан усмехнулся. — Тебя называют будущей королевой и одной из влиятельнейших женщин девяти царств, дорогая кузина, но что ты сделала, когда брат решил выдать тебя за асгардийца? Разве отказалась? Разве использовала своё право голоса?

Сиб запнулась. Проклятье! А ведь он прав…

Принцесса не хотела приезжать в Асгард, но не возразила Ралларду, когда он этого потребовал. У неё был выбор: браку она могла предпочесть изгнание в монастырь и провести остаток дней в застенках, но вместо этого пошла на поводу у брата, и теперь всеми силами пытается изменить правила – пока безуспешно.

Воспользовавшись её молчанием, Ниллан продолжил:

— Я был такой же пешкой в чужой игре, как и ты, Сибилла. Титул – это ещё не всё, ты должна это понимать, как никто другой. Моя мать и её советники использовали меня как предлог, чтобы вернуть себе власть над Ванахеймом, но я устал быть их орудием. Хватит.

— Но недавно я получила от тебя письмо, — вспомнила ванахеймка. — Ты просил меня поддержать вас и уговорить Тора не драться на стороне Ралларда! Это было совсем недавно.

— Я написал то, что от меня требовали, кузина. Меня вынудили это сделать, ведь если бы я отказался, то моя мать сделала бы это за меня и написала тебе от моего имени. Надо заметить, это было последней каплей… — парень опустил взгляд. Он выглядел так, словно ему стало немного стыдно. — Почти всю мою жизнь мне говорили, что Раллард отнял мой трон незаконно, а когда ты отправилась в Асгард, то я слышал только одно: ты угроза, которую нужно устранить, ведь если этого не сделать, то мне придётся сражаться не только с кузеном, но и с Одином. Но я не хотел ни с кем сражаться! Я надеялся, что если однажды всё же надену корону, то прекращу это безумие, но… Знаешь, когда несколько недель назад я наблюдал за тем, как советники Стеллы перечитывают моё письмо к тебе, чтобы заставить переписать моменты, которые были им не по нраву, то понял, что мне никогда не быть настоящим королём. Я всегда буду марионеткой! Поэтому я и сбежал, как только смог.

Локи нахмурился и скрестил руки на груди. Сибилла верила каждому слову Ниллана, но асгардиец всё ещё ему не доверял.

— Как тебе это удалось? Сбежать. И как ты оказался здесь?

— Несколько недель назад моя мать не дождалась писем от одного из связных и догадалась, что его взяли. Пытки Ралларда развязали бы ему язык в любом случае, — парень пожал плечами так, словно жестокость короля Ванахейма была само собой разумеющейся вещью. — Поэтому было ясно, что он расскажет всё, что о нас знает, а знал он немало, например, название корабля, на котором мы путешествовали, так что советники решили продать то корыто и купить новое. Мы приземлились в какой-то дыре во владениях Империи Кри, а я понял, что если не уйду сейчас, то другого шанса может и не быть. Так я сбежал со своего корабля и напросился на первый попавшийся, который уходил с той планеты в ближайшие четверть часа. Кстати, я не планировал лететь сюда, но так совпало, что капитан оказался торговцем и как раз собирался в Асгард, поэтому теперь я здесь.

Это звучало вполне правдоподобно. Принцесса кивнула, но по-прежнему не всё понимала:

— Почему ты решил написать мне? Ты должен был ожидать, что я наверняка сдам тебя Ралларду. Ты мог дождаться другого корабля и отправиться куда-то ещё, не встречаясь со мной и ничем не рискуя. Почему ты этого не сделал?

— Я бы не назвал это риском, — признался Ниллан. — Сдашь ты меня своему брату, или решишь отпустить – меня всё равно найдут. Это просто вопрос времени, верно? Я не воин, как мои покойные братья, и не обладаю чарами, как твой приятель, поэтому мне вряд ли удастся скрываться от погони достаточно долго. Сейчас или через несколько месяцев, людьми Ралларда или моей матери, я всё равно буду схвачен. Поэтому твоё милосердие – мой единственный шанс остаться на воле, Сибилла.

— Где было твоё милосердие, когда ты и твоя мамаша отправляли наёмника? — снова разозлился Локи. Принцесса сильно сжала его руку, умоляя успокоиться, но, к счастью, её кузен ничего не заметил. Он лишь покачал головой.

— Мне жаль, что так произошло… Моя мать поступила ужасно. Я высказывался против этой затеи, но это её не остановило. Я был рад узнать, что ты осталась жива, кузина, и слышал, что это случилось благодаря твоей реакции, Локи. Спасибо. Я рад, что ты предотвратил зло, которое могли причинить решения Стеллы.

Асгардиец фыркнул.

— А как насчёт той идиотской шутки с отрубленной змеиной головой? Это угроза от того тёмного ордена, которому вы заплатили за смерть Сиб?

— Нанять человека, который нападёт на принцессу с ножом или отравит её вино вернее, чем подбросить ей мёртвую змею и надеяться, что она умрёт от испуга. Не находишь?

— О чём это ты? — не поняла царевна, и Ниллан развёл руками.

— Кто угрожает ударить после того, как драка уже началась? Прилюдно совершить покушение, чтобы потом тратить время на мелочи, вроде запугивания – это глупо, тебе не кажется?

Да, в его словах определённо был смысл. Наёмник Стеллы уже чуть не лишил принцессу жизни при свидетелях: будь она на месте королевы в изгнании, то продолжала бы попытки убрать соперницу, а не запугивала бы её. Сиб нахмурилась.