Даже его брат, который всё же решил почтить их своим присутствием и собственной персоной явился в покои матери.

Наследник пришел, когда Локи и Фригга почти закончили завтракать и, не говоря ни слова, со смачным зевком уселся за стол и сразу потянулся к элю. Он выглядел не выспавшимся и помятым, его лицо чуть опухло, но раз Тор сумел встать в такую рань, значит, всё не так уж и плохо. Когда первенец Одина напивался слишком сильно, то не выходил из своих покоев до самого вечера – в такие дни с ним сидела Сиф, но Локи сомневался, что воительница станет приходить к его брату теперь.

Кстати, он не помнил, чтобы видел её на пиру… Наверное, вчера бедняжка чувствовала себя так же дерьмово, как и сам принц – конечно, до того, как Сибилла окликнула его в том коридоре. Локи было её жаль, но он ничего не мог изменить.

— Мама. Брат, — наконец, решил поздороваться Тор. Правда, это случилось только после того, как он прикончил полкружки эля и вздохнул в облегчении.

— Доброе утро, дорогой, — приветливо улыбнулась Фригга. — Хорошо провёл время вчера?

Тор пожал плечами.

— Неплохо. А где отец?

— Понятия не имею. Наверное, у него возникли неотложные дела.

— А моя невеста? — моргнул наследник, допивая кружку до конца. — Разве теперь она не должна присутствовать на семейных обедах?

Ещё вчера то, что Тор назвал Сибиллу своей невестой, довело бы Локи до сумасшествия, но только не сегодня. Заявление брата даже вызвало в младшем царевиче новую улыбку, но не потому, что он радовался за наследника, вовсе нет. Дело в другом. Локи понимал, что сколько бы раз Тор не называл ванахеймку своей невестой, то, что произошло между ней и его младшим братом накануне, было важнее и весомее любых ярлыков. Сиб любила его настолько, что не побоялась пойти до конца, и это тешило самолюбие царевича достаточно сильно, чтобы он мог смотреть на мелочи вроде того, как его брат называет принцессу, со здоровым снисхождением.

Фригга улыбнулась.

— Должна. Но, наверное, бедняжка устала после вчерашнего.

О, ещё как! Локи спрятал ухмылку.

— Странно, — хмыкнул Тор. — Вчера она ушла не слишком поздно.

— Помолвка – это тревожное событие для девицы, сынок, — сказала царица. — Я знала вашего отца всю жизнь, но всё равно в день, когда ваш дед нас обручил, ужасно волновалась.

Наследник нахмурился.

— Тоже мне, большое дело. Не пойму, отчего такой шум? Помолвка и помолвка, да и чёрт с ней. По большому счёту, что изменилось?

Да уж, действительно? Но у Фригги было другое мнение.

— Тебе пора научиться дальновидности, сынок.

— О, неужели?

— Может, в твоей обыденной жизни ничего не изменилось, но теперь, когда вы официально обручены, вся Вселенная знает, что Асгард и Ванахейм заключили союз. И этот союз означает, что раз Беалинги теперь практически наша родня, то мы будем отстаивать их интересы так же, как они станут отстаивать наши. Если раньше наша дружба была формальной, то теперь появились крепкие гарантии того, что союз между нашими царствами не разрушится. В частности для Сибиллы это означает, что если кто-то посмеет покуситься на её жизнь снова, то мы сможем защищать её, как твою невесту, а не как иностранную гостью, и это уже совершенно другой разговор.

— Я и так был готов защищать её, не как гостью, — проворчал Тор. Ему не нравилось, когда его учили политике. Особенно с похмелья! — Но отец решил, что нам следует снова подставить щеку, разве нет?

— Прекрати жаловаться на отца, дорогой. Это начинает утомлять, — вздохнула Фригга, и Локи хмыкнул. Неужели это достало не его одного? — Хотя, я рада, что ты относишься к Сибилле, как подобает. Неужели ты наконец-то проникся к ней, сынок?

Наследник пожал плечами.

— Не больше, чем раньше. Она славная, да и ладно. Но, раз всё уже решено и за меня, и за неё, то что я за царь, если не смогу защитить собственную жену?

— Ты ещё не царь, и Сибилла ещё не твоя жена, — напомнил Локи. Он не собирался ввязываться в разговор, это вышло само собой, но Тор не обиделся, а неожиданно принял слова брата за выражение поддержки. Интересно, что у этого белобрысого идиота в голове? Иногда Локи вообще не мог понять логику его мыслительных процессов.

— Верно! — наследник взял прожаренное куриное бедро и ткнул им в сторону брата. — Локи прав. Как насчёт коронации, мама? Насколько я помню, отец обещал надеть на меня корону после помолвки, разве нет? Вот, я помолвлен, как вы и хотели. Что насчёт всего остального?

Фригга снисходительно посмотрела на сына и покачала головой, а Локи едва сдержался, чтобы не застонать. Неужели всё сводится к короне? Помилуй небо! Интересно, когда этот идиот получит долбаный трон, на что он станет жаловаться тогда? Что у него закончились враги, чтобы воевать?

— Всему своё время, дорогой. За пару недель до твоей свадьбы или сразу после неё, твой отец этого ещё не решил, но это случится не раньше весны.

— Три месяца?! К чему ждать?!

— Для начала, мы не станем утраивать праздник зимой, — терпеливо ответила царица. — Весной мы сможем принять всех гостей, которые захотят прибыть и на коронацию, и на свадьбу.

— Почему не можем сейчас?! У нас огромный дворец! — не унимался Тор, и Локи не выдержал. Кажется, он ошибался, что общество брата не сможет испортить его настроение. В конце концов, оно начало его бесить, не прошло и четверти часа.

— Для начала потому, что чтобы созвать всех гостей и подготовиться к их прибытию, уйдут недели, — раздраженно проворчал младший царевич. — К тому же, гости прибудут не одни, а с семьями и собственными свитами, а даже в тронном зале недостаточно места, чтобы разместить всех! Слуг и воинов придётся селить в шатрах, а зимой вне дворцовых стен они себе задницы поотмораживают! Ясно? Не веди себя, как капризный ребёнок, и научись терпению, в конце-то концов.

— Я и сам знаю, как мне себя вести, брат, — мрачно выцедил Тор. Ответ матери его слишком разочаровал, чтобы терпеть снисходительность ещё и от младшего брата.

Локи поднял бровь. Вдруг, царевич ощутил такое раздражение, что и сам не понял, откуда оно взялось. Иногда ему казалось, что Тор бесил его безо всяких причин, уже только потому, что просто существовал! И на этого капризного мальчишку Один собирается весной надеть корону? За него они выдают Сиб? Это казалось таким бредом, что Локи хотелось смеяться.

— Достаточно, — и хоть Фригга поспешила прекратить ссору прежде, чем она успела начаться, хорошее настроение её младшего сына исчезло безвозвратно.

Проклятье, как они его достали… Этот идиот Тор, Всеотец и даже мать, которая всё ещё вытирала своему драгоценному первенцу нос, не видя, что он собой представляет. Бесценный наследник Одина – не более чем скверный, самовлюблённый, бестолковый мальчишка, а не взрослый мужчина, и когда Локи смотрел на него, то ему становилось тошно. И если царевичу было уже плевать на то, что его братец сотворит с Асгардом, то Сибилла была ему не безразлична, и если глупость наследника однажды погубит её, Локи мог поклясться, что жизнь положит на то, чтобы царствование царя Тора было недолгим.

— Похоже, нет, потому что иногда ты ведёшь себя, как последний кретин, — выцедил младший сын Одина. Он не собирался заводиться, но когда подумал о Сиб, это вышло само собой, и на сей раз наследник не стерпел.

— Знай своё место, брат, — ответил Тор, хмуро косясь на Локи из-под светлых бровей. — Да, мы одной крови, но не забывай, что я – твой будущий царь.

Темноволосый принц хмыкнул. О! Он бы многое отдал, чтобы об этом забыть. Как и то, что каким-то чудом в них с Тором текла одна кровь.

— Ты процарствуешь недолго, если будешь вести себя так, как ведёшь сейчас, — кинул Локи.

— Ты мне угрожаешь?!

— Я ставлю тебя перед фактом.

— Локи прав, дорогой, — мягко сказала Фригга. Она истолковала грубость младшего сына как заботу о старшем брате – или напротив, всё поняла верно, но вмешалась, чтобы прекратить начинающуюся грызню. Царица не любила, когда её сыновья ссорились, но Локи был не в том настроении, чтобы стать на горло собственной песне в угоду матери. Этому не бывать. — Скоро ты станешь царём, и будет не лишним, если ты научишься думать и о…