Следом все слилось в один кошмарный ряд, где моя белоснежная кобылица отыскивала по запаху крови и биению сердца раненных, хватала их за что придется и утаскивала Темным Путем в какой-то заброшенный дворец. А потом возвращалась обратно, от боли роняя крупные лошадиные слезы — гвардейцы-эйнхерии закованы в металл с ног до головы, а железо жжет фейри, как огонь. Моя бедная храбрая келпи…
Изредка я выхватывала из толпы знакомых асгардцев. Хеймдалль в неприметном плаще с капюшоном и золотым мечом за спиной уводил лесами группу женщин и детей, толстяк Вольштагг яростно махал топором, красавчик Фандрал практически танцевал между зомби со шпагой в руках, самурай Хогун протягивал Локи свой меч, на который синекожий йотун накладывал проклятия от нежити. Даже пару раз увидела побитого Тора, прежде чем Гинерва показала мне лежащего среди разбитых статуй Майрона, что едва шевелил окровавленными губами. Она с трудом закинула его на спину, как волк ягненка, когда земля задрожала, а золотой дворец-орган разлетелся на куски от вставшего огненного гиганта. Испуганное ржание, мгновенное перемещение в царские конюшни, схваченный за загривок Слейпнир — и я вижу себя, просвещающую школьников о только что разрушенном Асгарде. Но тогда у меня еще не было этого знания, как и уверенности в том, что Локи назло всем жив. Рассказывая Мелькору о произошедшем, я окончательно ушла в воспоминания, отрешившись от мира. Лучше смотреть в окно, чем на пустое тело Майрона.
От прикосновения к плечу я вздрогнула и выпустила из рук бокал вина, который разлетелся по мраморному полу осколками и кровавой лужей.
— Ты изменилась гораздо больше, чем думаешь, Craban, — Вала легким движением ладони убрал беспорядок. — Раньше прикрывала шуточками Тьму внутри себя и кормила ее мороком нежных чувств. Ластилась к каждому, кто находил для тебя доброе слово. Даже смотреть было жалко и противно— чудовище говорит всем, что человек, а само таскается за лжецами, словно пес. И скулит, когда вскрывается обман, а потом бежит за следующим. Как дикий зверь, который и огрызается, и хочет приручиться.
— И что? Приручили?
— О Эру… Craban, ты все-таки балда, — Мелькор разочарованно хмыкнул и ткнул пальцем мне в лоб. — Ты наконец приняла себя, и чужое одобрение тебе больше не нужно. Передашь мои извинения Стивену Гранту Роджерсу за то, что я хотел вас разлучить? Я тогда желал оградить тебя от боли и предательства, но ошибся. Он действительно «не все». По крайней мере, только рядом с ним дыра в твоей душе стала зарастать гораздо быстрее. Иди уже, а я посторожу Майрона.
Весть об уничтожении Асгарда мы постарались донести до всех, кому положено знать. Мастера мистических искусств уже в курсе и сделали заказ на несколько посохов за символическую плату — помощь в создании оружия и в будущем выделение одного мага для попытки сплавов разных техник. Хорошо, что Стефан Винсент Стрэндж не чурается прогресса. Этим он выгодно отличается от закостеневшей в старых традициях Старейшины, да будет ее возрождение благим и счастливым.
Нас же со Стивеном и Карлом попросили прибыть в Трискелион к Нику Фьюри и членам Мирового совета безопасности. Пришлось даже разодеться в пух и прах, чтобы нас приняли всерьез — по одежке встречают. Стивен хотел поначалу облачиться в парадный военный мундир с капитанскими лычками, но вспомнил о том, что эти люди и лишили его звания и наград, поэтому со скрипом влез в тунику с удлиненным камзолом и позволил нацепить на себя меч в парадных ножнах. Что бы он ни говорил про чрезмерную старомодность и неуместность наплечников с редкими бляшками, но клинок с пиджаком не смотрится, а туника и камзол укреплены тонким слоем вибраниумной сетки — невидимый доспех, как и у меня. Мы теперь как отражения друг друга, только знаки на металлических накладках разные. У меня чешуя и стрелы, у Стивена — пятиконечная звезда в трех кругах. И почти незаметный герб на спине у обоих. Карл по сравнению с нами вырядился — почти сплошь железо. Понты… И свидетельство статуса с серьезностью намерений.
В этот раз члены совета встретились с нами во плоти, но имен по-прежнему не назвали. Лысый, Араб, Азиат и Леди — так я их называю про себя.
— И что такого важного в том, что Асгарда больше нет? — смуглый и кучерявый Араб щелкал механизмом ручки, расслабленно сидя за общим столом. — Не подумайте, что массовая гибель людей меня не волнует. Я им сочувствую, но не понимаю вашей встревоженности.
— Вы упираете на то, что Земля теперь беззащитна, — дополнила речь Леди, отпивая из стакана минеральную воду. — Однако где был Асгард, когда у нас бушевала Вторая Мировая? Или когда нависла угроза ядерной войны? Их реакцию мы увидели, только когда на Нью-Йорк спустились орды пришельцев с Локи во главе. И послали не войска «защитников», а только одного Тора. Всего лишь одного.
— «Всего лишь» наследника престола, — уточнила, нервно сжимая в руке наконечник стрелы на конце косички. — На тот момент единственного, раз Локи был в опале.
— Я понимаю ваши сомнения, — спокойно включился в непростой разговор Стив. — Я сам потом спросил у Тора, почему он был один. И знаете, что услышал? Что это было испытание для нас и для него. Если бы мы не справились, то из Асгарда пришло бы войско с Одином во главе. Как больше тысячи лет назад, когда Землю чуть не выморозили йотуны с Ларцом Вечных Зим. Мы всё же официально под их защитой, но до нашествия читаури люди были для асгардцев как младенцы, которые учатся ходить и набивают шишки. После победы нас повысили до школьников и снова оставили учиться на собственных ошибках. Локи мне потом сказал, что это необходимо для будущих равных отношений между планетами. Чтобы потом никто не мог сказать, будто нас вытащили из грязи, отмыли и дали дорогие игрушки.
— И они правильно делали, Хаат Стивен, — Карл сверкнул клыками и зазвенел железными бляшками, когда пристроил на мохнатый кулак подбородок. — Под моей властью Империя Моухара распространилась на много планет, и поначалу мы приходили к неразвитым мирам открыто. Давали им любые знания, оружие и энергию, но через пару поколений эти миры тонули в хаосе и гражданских войнах. Эволюцию надо подстегивать очень осторожно, чтобы не получить опасного для самого себя мутанта. Только наставничество и незаметная помощь. Я закрепил это в законе, который лирим Империи соблюдают до сих пор.
— В таком случае как вы объясните недавний инцидент? — повышенным тоном возразил Азиат, выводя на прозрачный экран во всю стену съемки боевых линкоров с гербом Моухара над Белым домом, Пентагоном и военными базами. — Не похоже на невмешательство.
Они подготовились — записи идут одна за одной, подобраны разные ракурсы. Даже трехмерную модель по ним воспроизвели и провели анализ силы, приложенной к созданию глубокого оплавленного колодца у базы Мстителей. А ведь это был всего лишь геологический бур «Матершинницы». Штука очень мощная, но медленная и для войны не приспособленная. Только для демонстрации, ведь орудия линкора бьют по площадям, а не точечно. Николас Джозеф Фьюри это знал, потому и взял слово:
— Это был акт дружеской помощи. Им никто не приказывал, они пошли на это добровольно, — директор ЩИТа облокотился локтями о стол и поднял на Азиата тяжелый взгляд. — Мне потом удалось переговорить с адмиралом линкора, и он сказал, что они в любом случае не стали бы ввязываться в войну с США. Но если бы Этиро сильно ранили, или не дай бог убили, то они бы просто отправили несколько десантных групп и зачистили Пентагон в знак мести. За свою Мать.
Вот теперь члены совета не так беспечны и с опаской смотрят на по-кошачьи расслабленного К’Арла Таириса, который со звериной ухмылкой только кивал на каждое слово местного Балора, щелкал острыми когтями и говорил о безмерном уважении и любви всех его собратьев к «госпоже Лиир». Во время своего первого путешествия к лирим я не держала язык за зубами, и фраза «кровь за кровь» им очень полюбилась. Они многое переняли от меня, в том числе и толику хамства — лирим не сдерживаются в проявлении эмоций, как симпатии, так и вражды. Они ценят искренность и живут ярко, как я им и завещала, рассказав о перерождении душ и о слиянии с духовным сердцем Мира. Жизнь после смерти, которой больше нет для Фригги и для тысяч духов асгардцев. Какая горькая потеря для вселенной…
